Сергей Петренко - Калейдоскоп Страница 16

Да уж, Урана такого наговорила…

Когда мы с Маркусом подъехали к замку, Пузырёк и Алька встретили нас у ворот. Алька — закутанная в одеяло, Пузырёк — в куртке и шапке. Кажется, ему нравится человеческая одежда. Замок охотно выдал ему сухую и чистую вместо той, что промокла в ручье…

Алька увидела отчима и побледнела, Пузырёк весь закаменел. У них из под ног выскочила чёрная кошка. Та самая, из Каменки. Прыгнула вперёд, провалилась в снег, встала на задние лапы, вытянулась, размазываясь в воздухе в тонкую чёрную линию, и исчезла. А на её месте появилась Урана.

Маркус придержал коня и спешился. Я тут же спрыгнул в снег перед ним.

— Ну-ка, отойди — сквозь зубы процедил Маркус.

— Максим, иди в Замок! — приказала Урана.

— Щас, — ответил я обоим сразу. Прошли те времена, когда они могли мне указывать. — Вы не будете здесь драться, понятно? Выясняйте отношения где-нибудь в другом месте.

— Уже промыл ребёнку мозги? — взвизгнула Урана. Даже не думал, что она умеет так верещать — как наша соседка на мужа-пьяницу.

Маркус спокойно ответил:

— Я всего лишь рассказал ему правду.

— И то, что он мог погибнуть, проходя через кристалл, тоже рассказал?

— Не лезь в то, чего не понимаешь! — рявкнул Маркус. — Это совершено безопасно!

— Тогда почему погибли те несчастные, которые делали это раньше?

— Какие несчастные, что ты несёшь? Это были маги! И добровольцы, между прочим! Которые понимали, что наука требует экспериментов, в отличие от тебя и твоего недоделанного Совета!

— Максим тоже готов? — язвительно поинтересовалась Урана.

— Ему это не нужно, — неожиданно спокойно ответил Маркус. — Максиму ничего не грозило. Но ты этого, к сожалению, никогда не поймёшь.

— Прекратите, — наконец опомнился я. — Маркус войдёт в Замок. Пробудет там три часа и заберёт всё, что посчитает нужным.

— Ах, так? — Урана гордо вскинула голову. — Но я ни минуты не желаю находиться рядом с этим… Беридушцем! Я ухожу!

— Какая жалось! — усмехнулся Маркус.

— Но я всё равно докажу Максиму, что ты негодяй.

— Сколько угодно.

Урана зашагала к лесу. На ней не было даже куртки, подол длинного черного платья загребал снег. Ветер спутал серебристые волосы.

Я сказал Маркусу:

— Пойдём…

Мы вошли во двор, Маркус улыбнулся:

— Где библиотека, я помню.

Я понял, что он хочет остаться один. Кивнул, зашел в холл и попросил Замок дать взрослую шубу. В стене появилась дверца, как в шкафу. Я вытащил оттуда чёрное пальто с лисьим воротником. Что ж, годится…

Маркус ушел, Алька и Пузырёк подошли ко мне. Я протянул Пузырьку пальто:

— Догони Урану, отдай.

— Может, лучше я? — вмешалась Алька.

— Так в одеяле и пойдёшь?

Алька пожала плечами. Пузырёк кивнул, подхватил пальто и побежал к воротам.

— Он не заблудится? — Алька озабочено посмотрела ему вслед.

— Не должен. Он же всё-таки водяной. У него такие способности — нам с тобой и не снилось.

— Всё равно. Он маленький.

— А ты что за него так волнуешься? — подначил я.

Алька вдруг возмутилась:

— Он такой беззащитный! А ты его гоняешь всё время. Принеси это, принеси то…

— Да он не жалуется вроде.

— А надо обязательно, чтобы жаловался, да? — рассвирепела Алька. — Сам не соображаешь?

Я не хотел ссориться и ответил спокойно:

— Ладно тебе. Один раз попросил, и всё. Больше не буду.

Алька отвернулась, поплотнее запахнулась в одеяло и зашагала вверх по лестнице.

Я догнал сестру, и мы пошли в комнату, которую я привык считать своей. Сели у камина. Я рассказал, о чём мы договорились с Маркусом. Алька тут же заявила: «Я его боюсь».

Я, конечно, помнил всё, что сказали друг другу два мага, но всё-таки спросил:

— Почему ты считаешь, что Маркус относится к людям, как к крысам?

— А ему не жалко. Ни тех, ни других, — охотно объяснила Алька. — Тебе он сказал, что эксперименты с кристаллом запретили просто так. А там люди погибли. Значит, они для него «просто так».

— Ты играешь словами.

— Это ты как маленький, уперся и ничего вокруг не видишь, — насупилась Алька. — Во-вторых, история с двойником не выдерживает никакой критики. Таскаться по Вариантам, искать похожего на тебя пацана — и всё ради какой-то защиты, которой он и так владеет в совершенстве. Урану-то он, между прочим, в честном бою развоплотил. Если верить тому, что он рассказывает.

— И для чего тогда двойник? — я уже совсем ничего не соображал.

— Я думаю, так, — прищурилась Алька. — Он велел птице украсть тебя, а сам готовил замену. Чтобы двойник, подчинённый его воле, прошел в Замок и взял кристалл.

— Ерунду ты городишь! Ирх почувствовал бы его магию в двойнике! И Замок!

— Ты плохо учился у своих наставников, — ехидно отозвалась Алька. — В заколдованном человеке нет магии, она в артефакте!

Я тут же вспомнил, как Ирх говорил — отнял мешок у женщины, а от него магией Маркуса так и прёт… Но он говорил и другое!

— Ирх чувствует, что человек не по своей воле идёт.

— Но все равно не нападёт, если будет думать, что это ты.

Я не нашел, что ответить. Забрался в кресло — подумать. И тут вернулся Пузырёк. Захлопнул дверь, оглянулся и прошептал:

— Госпожа волшебница велела, чтобы все, кто ей не враг, шли в избушку. Только незаметно, чтобы Беридушец не видел.

— Не называй его так, — поморщился я.

Алька хмыкнула и перевела глаза на Пузырька:

— Зачем?

— Она не сказала, — ответил Пузырёк. — Но очень сердилась и просила поторопиться.

Я глянул на Альку.

— Пойдём, — кивнула она. — Не хочу оставаться в Замке, когда здесь Маркус. Только идти туда далеко.

— А мы не пойдём. Мы полетим.

У Пузырька радостно распахнулись глаза:

— Нас отнесёт птица?

— И птица, и совы. Круге одной не справиться.

Мы поднялись на Обзорную башню. Над Замком собирались облака — серые, раздутые, похожие на огромные перины. Солнце село недавно, на западе горела красная полоса.

Пузырёк тихо сказал:

— Скоро пойдёт снег. Его много над нами, я чувствую.

— Попробуем успеть, — кивнул я.

Алька задумчиво добавила:

— Ветер поднимается.

— С ним я справлюсь, — пообещал я и позвал сов и птицу. Через минуту мы уже летели на закат. Меня несла Круга, а сестру и водяника — совы. И поэтому момент, когда нужно было вмешаться, я пропустил. Меня-то воздух обтекал, и снег пролетал мимо, как за окном автобуса. Я даже не заметил, когда он начался. А потом Алька вскрикнула, взмахнула руками, словно хотела ухватиться за что-то, и пропала в белой свистящей мгле. Я крикнул Круге:

— За ней!

Мы нырнули в буран.

Птица опустила меня на поляну. Рядом барахтался Пузырёк — похоже, совы уронили его и исчезли. Метель толкала в лицо и грудь, забивала рот.

— Пузырёк! — крикнул я. — Ты цел?

— Кажется, да, — донеслось в ответ. — Подняться не могу. Ветер…

Я подошел к нему, помог встать.

— А рядом с тобой не так дует, — удивился водяник.

Сзади зашумела крыльями птица. Заклёкотала:

— Буран не даёт лететь! Но осталось чуть-чуть, я видела сверху!

— Спасибо, Круга! — громко ответил я. Приходилось перекрикивать ветер. — Уходи к себе, не мёрзни!

Птица исчезла.

— Пойдём, — я потянул Пузырька за руку. Он неожиданно заупрямился:

— Мы должны найти Альку!

— Я позову Ирха, он найдёт её быстрее нас. Только сначала дойдём до избушки, а то нас заметёт здесь!

Ветер становился сильнее. Я попробовал управлять им, но не смог — порывы налетали с разных сторон, как будто метель водила вокруг нас хоровод. Мы брели по глубокому снегу. Ноги стали тяжелыми, в валенки насыпался снег. И, когда я уже решил, что сейчас упаду и умру прямо здесь, Пузырёк скал:

— Смотри, домик.

И правда, за деревьями светилось окошко.

Буран тут же показался нестрашным. Ещё немного — и мы окажемся в тепле. Интересно, зачем Урана звала нас? Наверное, нашла доказательства против Маркуса. Иначе куда такая спешка? Хочет посчитаться с противником, пока он не ушел в другой Вариант? Как будто я дам ей напасть на Маркуса!

Мы поднялись на крыльцо, я распахнул дверь. В натопленной маленькой комнате горело множество свечей. И — никого. На полу валялись тряпки, в которых я сразу узнал остатки платья Ураны. В них запутался треугольный осколок зеркала — длинный и острый, как кинжал.

— Ой, — раздался сзади Алькин голос. — А где колдунья?

— Кажется, её больше нет, — еле слышно ответил Пузырёк.

Он среди нас

Мы стояли и смотрели на чёрные тряпки. Потом я присел и осторожно сдвинул их. От колдуньи не осталось даже горстки пепла.