Анатолий Мошковский - Пятеро в звездолете Страница 17

— А откуда вы?

— Мы с планеты Земля! — торжественно сказал в микрофон Толя; торжественно потому, что любая планета сразу должна понять, что звездолет летит с высокоразвитой, цивилизованной Земли и его прибытие сюда — честь для планетян.

Толя увидел в иллюминатор огромную, чуть выпуклую поверхность небесного тела, расчерченную прямыми линиями каналов, с подковами плотин, правильными квадратами полей, которые были засеяны ярко-красными, темно-синими и фиолетовыми растениями, неизвестными на Земле…

— Мы вас не сможем принять! — сказал ясный, чистый и очень мягкий голос.

Сердце у Толи похолодело:

— Почему? Мы летим в поисках неведомых цивилизаций и многое можем рассказать о себе…

— Вы нас не интересуете, — так же мягко и вежливо прозвучал в динамике голос. — Вы когда-то взорвали над городами две атомных бомбы и уничтожили десятки тысяч людей — наши приборы записали…

— Это не мы! — запротестовал Толя. — Не мы, а другие!.. Мы не виноваты! Это было очень давно… Наши предки тоже возмущались этим варварством…

Однако голос в динамике не стал с ним спорить и доказывать свою правоту.

— Вы испытываете в чем-нибудь недостаток? — вежливо спросил он. — Можем выслать транспортную ракету с продовольствием и горючим, с запчастями, с картами и перегрузить все это в воздухе на ваш корабль.

Внизу распростерлись непонятные квадраты воды — то черной, то желтой, то белой как снег; потом появились поля с какими-то диковинными высоченными многоцветными гранеными конусами. «У них, наверно, очень своеобразная, сложная для контактов цивилизация! — подумал Толя. — Вот бы где нам побывать!»

— Спасибо, — ответил он, — у нас на борту все в порядке, но мы б очень хотели…

— К сожалению, это невозможно, — мягко ответил все тот же голос, и Толя резко повернул штурвал вправо.

Планета исчезла из иллюминатора. Звездолет мчался дальше.

Несколько минут Толя не мог опомниться: чего-чего, но этого он не ожидал. Оказывается, на других столь отдаленных планетах знают про Землю и даже про то, что было на ней в стародавние времена. И не хотят понять, что все это случилось не по вине их предков. Почему эту странную планету не интересует то прекрасное, что давно уже пришло на Землю, которая не знает войн и живет в дружбе и согласии?

Почему?

Глава 19. «Счастливого пребывания…»

Несколько часов сидел Толя в рубке и не мог думать ни о чем другом. Потом сменить его пришел Колесников и спросил:

— Что новенького? Что-нибудь встретил на пути?

— Ничего. — Толя не хотел говорить с ним об исчезнувшей планете. И даже с Алькой не хотел — Алька и без этого был расстроен. И Жоре и уж подавно Леночке не надо было знать о его неудачной попытке опуститься на ту планету…

Потом в кресло сел Колесников, а Толя пошел в свой отсек, прилег на койку и незаметно для себя уснул. Проснулся он от громкого голоса Колесникова, раздавшегося из динамика:

— Я вас понял, идем на посадку!

Толя вскочил с койки и ринулся к рубке, столкнулся в коридоре с Алькой, который сломя голову тоже летел к рубке. Они гулко и больно стукнулись лбами, и Толя даже упал. Но тут же вскочил. Алька все же первый вбежал в рубку.

— Не нужно пока что планет! — крикнул он Колесникову. — Дай нам отдохнуть…

Колесников даже бровью не пошевельнул — и, между прочим, правильно, по мнению Толи, сделал: успеют еще отдохнуть…

Колесников включил тормозные двигатели и повел звездолет вниз. Потом спокойно сказал, и, что там ни думай о Колесникове, тоже довольно правильно:

— Обжегся на одной планете, так, думаешь, и другие такие же?

— Опять что-нибудь случится! — выдохнул Алька.

— Исключено. — Колесников кивнул на иллюминатор. — Вы гляньте туда…

Внизу под ними открылся огромный, залитый мягким светом город с прямыми широкими улицами, обсаженными деревьями, с квадратами скверов, с фонтанами, с диковинной мозаикой на стенах зданий.

— Ясно вам, дорогие земляне, что здесь нам нечего опасаться? — спросил Колесников. — Все по местам! Привязаться!

Звездолет развернулся и пошел на посадку, и не на какую-то узенькую полянку в океане дремучих, первобытных лесов, а на ровные и гладкие голубые плиты космодрома.

— Захвати на всякий случай пистолет, — все-таки попросил его Алька. — Мало ли что…

— И не подумаю!

И в это время корабль на положенном от планеты расстоянии автоматически выпустил шасси и очень мягко сел на плиты.

— Не забудь альбом для рисования взять! — почти приказал Колесников. — Здесь ты его весь заполнишь…

И вот, как и прежде, уже во второй раз, двинулись они по люковому трапу к двери, в ярких, светящихся пилотках и комбинезонах. Колесников вставил в скважину двери ключ, повернул четыре раза, и экипаж замер в ожидании решения электронного устройства. С точностью до единой доли секунды устройство сработало и уверенно проговорило: «Выход разрешен и даже желателен… Счастливого пребывания на этой планете!»

— Браво! — крикнул Жора. — Наконец-то!

Леночка тоже облегченно вздохнула и заулыбалась:

— Я тоже соскучилась в этом звездолете… Так хочется размяться, попрыгать, потанцевать…

Один за другим ступили земляне с трапика на голубые плиты космодрома и тотчас услышали музыку: тихая, сдержанная, она висела в воздухе — он был непривычно синеват — и почему-то наполнила ребят чувством радости, близких удач и полной безопасности. И здесь же они увидели метрах в двадцати от звездолета двух мужчин и женщину с букетиками цветов. Они ждали их, пришельцев с другой планеты.

Они были очень похожи на людей Земли, и лишь волосы… Да, да, лишь одни волосы у них были странные — красные, синие, голубые… И были эти люди очень молоды — лет на пять старше их, землян, — и очень стройны, высоки и, конечно же, красивы… Ах, до чего они были красивы и приветливы, эти трое, встречавшие их!

И когда они медленно шли к ребятам, улыбаясь и махая руками, их легкие, полупрозрачные костюм мы мягко и таинственно искрились.

— Мы поздравляем вас с благополучным прибытием, — негромко сказал мужчина с короткими синими волосами. — Спасибо, что вы удостоили нашу планету своим посещением.

— Не за что, — слегка смутившись, сказал Толя. — Это вам спасибо за встречу и доброту.

В ребячьих руках появились тоненькие букетики. Мелкие звездочки цветков излучали тончайший аромат. Первый букет, как это бывает и на Земле, вручили Леночке, потом — остальным. И уж самый последний — Колесникову. Дело в том, что он вдруг вспомнил, что, вопреки инструкции по эксплуатации «Звездолета-100», он не закрыл на ключ дверь корабля и побежал к нему, встал на трапик и — маленький, плотный, в белом комбинезоне — потянулся к двери, вложил в узкую щелку ключ и громко щелкнул им. И здесь Толя заметил, как в глазах встретивших внезапно вспыхнуло недоумение, и спокойно разлитая в воздухе музыка как будто бы дернулась и стала слегка спотыкаться, и сам синий воздух чуть-чуть потемнел… В чем дело?

Наконец Колесников вернулся, получил свой букетик и стал вертеть в руках, не зная, как от него избавиться, и наконец незаметно сунул его в руку Леночке.

— Как прошел полет? — спросил синеволосый. — Нет больных на борту?

— Что вы, мы здоровы! Дай бог всем быть такими! — Жора провел ладонями по своим круглым щекам, и они заскрипели, как яблоки.

— Не стосковались по своей планете? — спросил человек с красными волосами.

— Вот это есть… — сказал Жора. — В космосе, как говорится, хорошо, а дома лучше.

— Да не слушайте вы его! — не вытерпела Леночка. — Ни капельки нам не грустно.

Она во все глаза рассматривала планетян, их лица, их глаза, такие внимательные, доверчивые, открытые, их удивительные неземные волосы. И конечно же, с особым вниманием смотрела Леночка на девушку, на ее легкое, искрящееся платье.

— Вы, наверно, хотите отдохнуть после полета? — спросила девушка.

— Нет, что вы! — сказал Толя. — Мы совсем не устали. Мы бы очень хотели познакомиться с вашей планетой.

— Пожалуйста… Что вас интересует в первую очередь? Наверно, после длительного полета вы хотели бы поесть?

Толя с ужасом посмотрел на Жору: вот-вот ляпнет что-нибудь! Но лицо того застыло, напряглось, покраснело; ох, как, видно, хотелось ему сейчас подзаправиться, но Жора героически боролся с собой. Одновременно с Толей бросил на него взгляд Алька и сказал:

— Простите нас, но хорошо бы… Стосковались мы в полете по жареной картошке и клубнике со сливками…

Жора благодарно блеснул в Алькину сторону глазами, и Толя вздохнул: Алька оказался добрей его…

— Просим… Сколько угодно! — весело, в один голос ответили планетяне. — Мы, признаться, тоже не прочь что-нибудь поесть…