Сергей Аксу - Приключения Торбеллино (трилогия) Страница 17

– Ну, искатель приключений, отдохнул? Вставай, пора в путь! – сказал незнакомец, доставая из кармана мятый клетчатый платок и вытирая широкий потный лоб. – Много сокровищ нашел?

Растерянный и одновременно обалдевший от счастливого избавления от свирепых карликов, Торбеллино ничего не ответил спасителю. Еле сдерживая пробиравшую его дрожь, с тревогой огляделся вокруг.

Они находились на небольшой площадке, с трех сторон окруженной разрушенными колоннами, с четвертой стороны была высокая отвесная скала, отполированная до блеска, как зеркало, с какими-то странными письменами. Перед ее подножием находилась большая гранитная чаша, в которую из стены через отверстие вытекала прозрачная струя воды. Из переполненной чаши вода лилась на плиты и журчащим веселым ручейком убегала по выдолбленному желобу в сторону ущелья. Посреди площадки покоилась плоская прямоугольная плита. Похоже, она использовалась обитателями Фараоновой Долины для каких-то ритуальных обрядов.

Невольными спасителями Торбеллино оказались: страшный разбойник Малбено и его огромные преданные псы, которые беспрекословно слушались своего грозного хозяина. Малбено был главарем одной из двух соперничающих разбойничьих шаек, держащих в страхе всех жителей страны. В отличие от него, его соперник, главарь разбойников Бласфемо, был одноглазым, огромного роста, совершенно лысым. И кстати, в отличие от весельчака и балагура Малбено, у Бласфемо совершенно отсутствовало чувство юмора.

Собаки были крупные, мохнатые, с плотной, как у медведей, шерстью и свирепым характером. Отважность, преданность и нечувствительность к боли – вот главные черты этой породы. Эту породу специально вывели в древности для охоты на бурых медведей. Воспитывать щенков этой породы было очень трудным и довольно сложным занятием: у этих собак очень независимый характер.

Во время своей очередной вылазки на природу Малбено, поднимаясь в горы вдоль Янтарного Ручья по глубокому ущелью, случайно обнаружил узкий неприметный проход и оказался в Долине Фараонов, где и стал свидетелем схватки бедного юноши с карликами. В голову разбойника пришла мысль, что Торбеллино – один из тех многочисленных золотоискателей, ищущих счастье в сказочной долине и пропадающих там бесследно. Когда же он увидел обрывки цепей на руках нашего героя, то, присвистнув, воскликнул:

– Ах, вон оно что… Ты у нас с браслетиками! Выходит, из беглых рабов, дорогой! Отлично! Свой приз, лишнюю тысячу монеро за твою поимку, разрази меня гром и молния, я все-таки получу!

Услышав это, Торбеллино тут же осознал, что, еще не вкусив всей радости свободы, вновь лишился ее. Он в сердцах замахнулся цепью, чтобы разделаться со своим «спасителем», но мощный удар в спину опрокинул его, сильные лапы и злобное рычание пригвоздили его намертво к земле.

Нашего героя разбойник привел к небольшой уютной пещере, в которой у тлеющего костра находились еще трое связанных пленников. Это были двое золотоискателей и краснокожий рэдперос-охотник.

Расположившись перед входом, недовольный Малбено, старательно пересыпая золотой песок из мешочков золотоискателей в огромный кожаный саквояж, сердито ворчал под нос, будто кому-то жалуясь:

– Опять неудачные каникулы! В прошлый раз золота было намного больше. Похоже, совсем разленились трудяги-золотоискатели.

Каникулами он называл время, когда несколько раз в году давал возможность своей разбойничьей шайке отдохнуть, развлечься в городе, прокутить и разбазарить деньги и награбленное добро. Сам же на это время уезжал сюда, к этой чертовой Фараоновой Долине, на Янтарный Ручей, где устраивал охоту на золотоискателей, которые промывали здесь золото и с добытым золотым песком направлялись с прииска домой. Иногда ему особенно везло, и он возвращался в свою надежную берлогу с мешком, набитым под завязку золотыми самородками и песком, отнятыми у несчастных тружеников.

Золотоискателей разбойник с миром отпустил, потому что ему не выгодно было уменьшать их количество, ведь они постоянно пополняли его «золотой запас». А Торбеллино и рэдпероса решил доставить в Карамбу и там продать в рабство пиратам. Прямиком через горы он не рискнул идти, так как боялся встречи со свирепыми братьями-циклопами, поэтому его крохотный отряд двигался по берегу вдоль Янтарного Ручья, делая большой крюк.

Посматривая на бурный грохочущий поток, Торбеллино лихорадочно думал, как выпутаться из этой неприятной ситуации, в которой оказался. Неожиданно у него созрел отчаянный план. Это был единственный шанс спастись от рук жестокого Малисиозо и от рабской участи на проклятых галерах. Незаметно толкнув плечом молодого рэдпероса, он кивнул тому на горный поток. Они поняли друг друга без слов и разом прыгнули в кипящую воду…

Их подхватило стремительным холодным течением и понесло с огромной скоростью вниз, в долину. Торбеллино и краснокожего охотника неукратимый поток нес, ударяя о многочисленные подводные камни, попадавшиеся на пути, вращая их в коварных водоворотах, окуная в небольшие водопады. По берегу, выкрикивая грязные проклятия, бегал среди своих заливающихся лаем псов красный от злости Малбено. Торбеллино удалось освободиться от намокшей веревки. Он вплавь догнал уносимого вперед рэдпероса, крепко вцепился в него и с огромным трудом выволок беспомощного захлебнувшегося товарища по несчастью на отмель на противоположном берегу. Уложив его на песок, стал приводить в чувство с помощью искусственного дыхания. Через некоторое время молодой охотник зашевелился, открыл глаза и судорожно зашелся в сильном кашле.

Глава 15

Форт Теруро. Краснокожие братья

Несколько дней Торбеллино упорно тащил на себе израненного рэдпероса. Когда Веселого Бобра, так звали охотника, мучила жажда, юноша приносил из ручьев в ладонях ему живительную влагу. Кормил того ягодами, лесными орехами и съедобными кореньями, которые ему удавалось найти. На шестой день, когда бедняги с огромным трудом взошли на пологий холм, они увидели внизу группу вооруженных всадников.

Надо было что-то срочно предпринять! Торбеллино спрятал раненого охотника в небольшом углублении, похожем на старую, обвалившуюся волчью нору, сверху прикрыл ворохом сухих сучьев и листьев. Сам же опять выполз на вершину холма посмотреть, где всадники и что они делают. Отряд направлялся в их сторону, медленно поднимаясь на холм. Торбеллино, пригнувшись, стремительно бросился в сторону и что было сил побежал прочь от того места, где был спрятан рэдперос. Он надеялся, что успеет достигнуть спасительного густого подлеска и укрыться там. Но верховые уже заметили его, раздались крики, пронзительный свист, улюлюканье и топот погони. Бежать было неимоверно тяжело, от усталости подкашивались ноги, обрывки мотающихся цепей больно хлестали тело, отчаянно колотилось сердце, норовя выпрыгнуть наружу. Прерывистое дыхание с хрипом вырывалось из груди. Вдруг он услышал над головой пронзительный свист и почувствовал резкую боль вдоль спины. От удара нагайкой юноша упал, как подкошенный, и потерял сознание.

Очнулся Торбеллино крепко привязанным к седлу лошади, когда конный дозор уже миновал ворота форта Теруро. Форт был построен много лет тому назад, как пограничная крепость, охранявшая границы государства от набегов диких племен и кочевников. С тех давних пор прошло много времени. Дикие воинственные племена перевелись, а кочевники ушли далеко на юг в степные районы, ближе к Великой Пустыне. Подвыпившие офицеры частенько забавы ради устраивали хулиганские вылазки на владения мирных рэдперосов-охотников. За что снискали у них глубокую ненависть.

Выехав на середину плаца, маленький отряд спешился. Молодого фрида отвязали и грубо, не церемонясь, бросили на землю к ногам коменданта Брицоне, который вышел совершить утренний моцион.

Росточка комендант был относительно невысокого. Голова с большими залысинами напоминавшая облезлую тыковку с торчащими ушами, на которой выделялись красный нос картошкой и маленькие черные глазки, похожие на мух, облюбовавших аппетитный блин. Он почти всегда ходил без мундира, в одних галифе, при этом пощелкивая подтяжками и выставив напоказ волосатую грудь и небольшой животик. Каждое утро, просыпаясь с глубокого похмелья, он всячески клялся и давал себе зарок, больше никогда не притрагиваться к рюмке с вином, но к вечеру снова слетал с катушек и напивался. А напившись, начинал дурить и куролесить. Особенно доставалось молодым офицерам и бедным солдатам форта, которых он до посинения заставлял под барабанный бой часами маршировать по крохотному плацу внутреннего дворика крепости.

– Это что еще за чучело привезли? – задал вопрос солдафон, взглянув на грязные лохмотья юноши и брезгливо поморщившись.

– Господин комендант! Мы поймали беглого каторжника! – бодро доложил молоденький офицер с молодцевато закрученными усами, лихо соскакивая с вороного жеребца. – Пытался от нас дать деру и скрыться в лесу!