Алека Вольских - Мила Рудик и кристалл Фобоса Страница 19

Наверное, реакцию некоторых особо воинственных учеников заметила и Альбина, поскольку, окинув класс ледяным взором, добавила:

— О том, что вышеназванные заклинания используются в боевой магии, я сказала только для того, чтобы вы понимали все скрытые возможности Чар Сечения и были в работе с ними предельно осторожны. И поскольку теперь вы знаете, что эти заклинания способны нанести телесные увечья человеку, то, в случае нанесения оных, ни один из вас не отделается отговоркой, что это вышло случайно или по незнанию. Использование Чар Сечения с целью навредить другому человеку повлечет за собой жесточайшее наказание.

Ромка разочарованно выдохнул, Лютов высокомерно хмыкнул, перестав ухмыляться, а Белка с Яшкой одобрительно переглянулись между собой.

— Поскольку урок у нас сегодня необычный, — заявила Альбина, — то предлагаю провести эксперимент.

Некоторые в классе озабоченно зашушукались.

— После того как я продемонстрирую действие Чар Сечения, несколько учеников потренируются с одним из них по собственному выбору на оценку.

— На оценку?! — прошептал возмущенно Мишка Мокронос.

Обычно на первом уроке, когда Альбина только давала для изучения новую тему, она никого не вызывала практиковаться на оценку.

— Те, кто сомневается в своих силах, — поспешила успокоить класс Альбина, как показалось Миле, с едва заметным неодобрением в голосе, — могут не беспокоиться. Никого принуждать я не стану. Заодно хочу сразу предупредить, что высшая оценка, на которую вы можете сегодня рассчитывать, — Дракон. Сфинкса я поставлю только в исключительном случае. А сейчас попрошу всех внимательно следить за моими действиями.

В воздухе из ниоткуда появилась небольшая деревянная доска. Приблизившись к левитирующему предмету, Альбина направила на него руку с перстнем и громким ровным голосом произнесла:

— Диссекцио!

Белый камень в ее перстне ярко вспыхнул, из него вырвался луч света, прочертивший в воздухе по направлению к доске нечто вроде круга. После чего Альбина подошла вплотную к доске и несильно надавила указательным пальцем на ее середину. Тут же на пол упал небольшой кусок дерева, и все увидели, что в самом центре доски зияет идеально круглая дыра.

— С помощью Чар Сечения я рассекла предмет, — пояснила профессор антропософии, — мысленно задав линию сечения.

Она вновь повернулась к левитирующей доске. Еще раз подняла руку и воскликнула:

— Резекцио!

Доска жалобно пискнула, словно была живой, и верхняя ее часть с громким стуком упала на пол. Дыра, проделанная в доске несколькими секундами ранее, теперь напоминала идеально ровный полукруг.

— Отсечение от предмета некоторой ее части, — снова пояснила Альбина. — Опять-таки, отсекаемая площадь задается мысленно. Всем понятно?

Студенты согласно закивали.

— Господин Мамонт, подскажите мне, будьте любезны, что вы сегодня изучали на монстроведении? — обратилась к своему ученику профессор.

Костя сначала осторожно покосился на друга и соседа по парте Илария, будто безмолвно советовался с ним — а стоит ли ему открывать рот, после чего нерешительным голосом ответил:

— Мантикору.

— Прекрасно, — холодно отозвалась Альбина.

Она развернулась спиной к ученикам, секунд на пять замерла, потом подняла обе руки и выбросила их вперед, широко при этом раскинув пальцы.

Некоторые в классе охнули от неожиданности. Белка испуганно икнула, да так громко, что сидящий рядом с ней Яшка подскочил на стуле.

Перед классом появилось чучело жутковатого на вид волшебного существа. Человеческое лицо с тремя рядами острых зубов, львиное тело и скорпионий хвост с огромными шипами — Мила подумала, что профессор Буффонади на предыдущем уроке был абсолютно прав, когда не стал создавать иллюзию мантикоры и решил, что его ученикам достаточно будет иллюстраций в Мировом Бестиарии.

Альбина же тем временем направилась к раскрытому журналу. Пока она выбирала, кому ей предложить испытать заклинания на только что созданном чучеле мантикоры, меченосцы и златоделы переглядывались между собой. Мила уже видела, что Ромка готов стать первым добровольцем, однако у декана Львиного зева на этот счет было свое мнение.

— Господин Берман, вы готовы попробовать? — спросила Альбина, обратив свой взгляд на Яшку.

Белка сочувственно посмотрела на соседа по парте, а Ромка почему-то нахмурился, с досадой цокнул языком и неодобрительно качнул головой.

Яшка встал из-за парты и робко кивнул.

— Тогда прошу к доске, — пригласила его Альбина.

Берман неуверенной спотыкающейся походкой вышел вперед. Близко к чучелу мантикоры он подходить не стал, как будто боялся, что монстр оживет. Меченосцы, затаив дыхание, ждали. Направив в сторону чудовища руку с перстнем, Яшка дрогнувшим голосом воскликнул:

— Диссекцио!

Около минуты все молчали, разглядывая со своих парт чучело мантикоры. Мила не могла поручиться за других, но со своего места она не заметила на чучеле никаких видимых изменений.

Альбина приблизилась к мантикоре и, внимательно ее изучив, бросила взгляд из-под бровей на Яшку. Тот в ответ ссутулил плечи и опустил голову, уставившись в пол.

— К сожалению, я не могу продемонстрировать вам полученный результат, — обращаясь к классу, сообщила Альбина, как показалось Миле, с упреком в голосе. — Для того чтобы увидеть царапину на носу этого чучела, нам понадобился бы микроскоп, которого в моем кабинете не имеется.

Златоделы издевательски засмеялись — громче всех, конечно, Алюмина. Зато меченосцы против обыкновения не стали потешаться над своим незадачливым одноклассником.

— Йети, господин Берман, — безжалостно объявила Альбина, неодобрительно взглянув на несчастного Яшку. — Садитесь.

Ромка рядом с Милой возмущенно засопел.

Пока Яшка возвращался на свое место, Лютов и его приятель, а вместе с ними и Алюмина, противно хихикали, провожая его взглядами. Меченосцы же в это время неодобрительно косились на троицу весельчаков, но при этом молчали. Прервала это веселье Альбина.

— Господин Воронов, — прозвучал в накаленной атмосфере класса ее звучный голос. — Как насчет вас?

Услышав незнакомую фамилию, Мила в первый момент растерялась, но быстро сообразила, что Альбина обращается к приятелю Лютова, который в эту минуту перестал хихикать и повернулся к учителю.

— Повторяю: вы можете отказаться, если не уверены в своих силах.

Долговязый Воронов нерешительно поднялся из-за парты.

— Не подведи, Рем, — без улыбки негромко сказал ему Лютов, так что кроме Милы с Ромкой, сидящих поблизости, да еще Алюмины, его слов, скорее всего, никто больше не услышал.

Рем Воронов прошел вдоль рядов и остановился в нескольких шагах от мантикоры. В отличие от Яшки, он не трясся от волнения, хотя и уверенным в себе не выглядел.

— Прошу вас, — сказала Альбина.

Воронов, сжав в кулак руку, с возгласом «Резекцио!» резким движением выбросил в неподвижное чучело ярко-серебряную искру из своего волшебного перстня. Мила не разглядела, куда было направлено заклинание, но когда в классе раздался поросячий визг Алюмины, поняла, что сработало оно, видимо, неправильно.

— Не шевелитесь, госпожа Мендель, — холодно предупредила Альбина, направляясь к перекошенной от ужаса Алюмине.

Поравнявшись с ней, профессор протянула руку и ловким движением выдернула нечто, торчащее из толстой Алюмининой шеи. После чего Альбина подняла руку вверх, и все увидели, что в пальцах она держит один из многочисленных шипов со скорпионьего хвоста мантикоры.

— Класс, обратите внимание на этот предмет! — довольно громко произнесла Альбина. — Если бы этот шип принадлежал настоящей мантикоре, то госпожи Мендель уже не было бы в живых, поскольку шипы мантикоры ядовиты, а яд действует настолько быстро, что спасти раненого таким шипом практически никогда не удается.

Алюмина побелела как полотно и в полуобморочном состоянии чуть ли не сползла под стол. Лютов покосился на нее с презрением, после чего одарил сконфуженного приятеля ледяным взглядом.

— Минотавр, господин Воронов, — объявила Альбина. — Я оценила ваше намерение отсечь смертоносный хвост мантикоры, но ваша, с позволения сказать, «меткость» основательно подпортила впечатление.

— Отсек шип вместо хвоста, — усмехнулся Ромка. — Не завидую Алюмине: с такими друзьями и врагов не надо.

Судя по довольным ухмылкам меченосцев, с Ромкой они были солидарны.

— Господин Лютов, — произнесла громко Альбина, когда златодел Воронов возвращался на место, — может быть, вы попробуете защитить честь вашего факультета?

Все лица повернулись к Лютову. Не раздумывая, он встал из-за парты и уверенной походкой направился к чучелу мантикоры: выражение лица решительное, глаза прищуренные, взгляд упрямый — он почему-то этим напомнил Миле Ромку. Только Ромка любой вызов принимал как игру, а Лютов словно вступал в реальную битву.