Сьюзен Коллинз - Грегор и тайный знак Страница 2

Что касается фантастической природы самого Подземья — миссис Кормаци она, кажется, ничуть не смутила. Но в этом как раз не было ничего удивительного — учитывая, что она была склонна ко всяким необычным и таинственным вещам, ведь миссис Кормаци гадала по картам Таро.

Правда, когда Грегор впервые отвел ее в прачечную, где ей довелось побеседовать с огромной говорящей летучей мышью, — миссис Кормаци была слегка шокирована. Говорила она с мышью светским тоном о погоде и прочих пустяках, а когда с одной из сушилок от дуновения из вентиляционной решетки взметнулась пыль, миссис Кормаци, не прерываясь, стряхнула ее с мышиной шерстки, приговаривая: «Будьте осторожнее, ведь пыль может попасть вам в уши!»

Зато когда летучая мышь попрощалась и улетела — миссис Кормаци некоторое время сидела на ступеньках, держась за сердце и стараясь выровнять дыхание.

— С вами все в порядке? — с тревогой спросил тогда Грегор.

Меньше всего ему хотелось, чтобы у нее случился сердечный приступ или что-нибудь в таком роде — из-за того, что он втянул ее в эту историю.

— О, ничего-ничего, я в порядке, — пробормотала она, поглаживая его по плечу. — Просто все это казалось мне слегка нереальным, пока я не поговорила с летучей мышью… Но теперь стало по-настоящему реальным. Более реальным, чем я могла себе представить.

С этого момента миссис Кормаци твердо решила заботиться о семье Грегора и помогать им. А они с благодарностью приняли ее помощь, ведь она действительно была им нужна.

И вот сейчас, закончив заплетать Лиззи косички, она сказала:

— Ну что же, твои вещички собраны. Там вас покормят, как только приедете на место. Как насчет того, чтобы взять в дорогу пончиков?

— Нет, спасибо, я все равно не смогу их съесть, — покачала Лиззи головой. — Я хочу, чтобы Грегор отнес их Живоглоту.

— Ладно, Лиз, — кивнул Грегор.

Сегодня у них должен был состояться урок эхолокации.

Вообще-то Грегор не одобрял заведенную Лиззи традицию носить Живоглоту еду, но ей это было важно, а самому Живоглоту неизменно поднимало настроение.

Миссис Кормаци проворчала, покачав головой:

— В подземном мире, видать, сейчас тяжелые времена: и чума, и еды не хватает, и все время кто-то на кого-то нападает… Почему же ты намерена кормить пончиками именно этого ловкого и умного крыса, который как раз относится к тем немногим, кто может позаботиться о себе сам?

— Потому что я знаю: он очень одинок, — тихо произнесла Лиззи.

Грегор подавил возглас удивления: поистине ход мыслей Лиззи был непостижим для него. Уж кто-кто, а Живоглот меньше всего был похож на того, кого стоило пожалеть.

— У тебя, девочка, поразительно большое сердце для ребенка твоего возраста, — заметила миссис Кормаци, обнимая Лиззи. — А теперь иди почисти зубки, да поскорее, не то опоздаешь на автобус.

Лиззи вышла из комнаты, счастливая, что ее не заставляют завтракать. Миссис Кормаци покачала головой, глядя ей вслед:

— Беспокоюсь я за нее…

— Может, в лагере ей станет лучше, — сказал Грегор.

— Ну конечно! Я совершенно уверен, что лагерь пойдет ей на пользу, — ответил отец.

На самом деле ни он, ни остальные в этом уверены как раз не были.

Как бы то ни было, минут через пятнадцать Лиззи вместе с другими ребятами уехала на автобусе в летний детский лагерь.

У Грегора оставался час до занятий с Живоглотом, и они с отцом и миссис Кормаци обсудили то, что называлось у них «семейным бизнесом».

Внизу, в Регалии, существовал музей, в котором хранилось все, что падало сверху в течение многих веков, все, что роняли и теряли незадачливые жители Нью-Йорка. Там собралась неплохая коллекция. И вследствие особой ситуации в семье Грегора ему было разрешено брать в музее все, любую вещь, которая представляет собой хоть какую-то ценность. Поначалу его внимание привлекали исключительно старые бумажники и кошельки, в которых он находил деньги. Некоторое время это помогало им держаться на плаву.

Но потом миссис Кормаци пришла в голову великая идея:

— Я знаю одного человека, его зовут мистер Оттс. Он покупает и продает антиквариат, — сказала она.

Вручив Грегору чемодан, она объяснила ему, что следует взять из Регалии в следующий раз. И он последовал ее инструкциям.

Конечно, кое-что оказалось совершенным барахлом. Но среди прочего там было кольцо с большим красным камнем, за которое они получили столько денег, что им хватило на целых два месяца.

Теперь деньги, полученные за кольцо, подходили к концу, поэтому они выбирали, что продать на этот раз. Все сошлись на том, что это будет старинная скрипка, которую Грегор нашел в самом дальнем углу музея. Она была совершенно целая, в футляре, а при взгляде на нее становилось понятно, что она стоит кучу денег.

Грегор испытывал благодарность к подземным за возможность пользоваться экспонатами музея, но все же эти походы не доставляли ему удовольствия. Ему совсем не хотелось думать о том, как эти кошельки, скрипки и кольца попадают в Подземье, но главное — что случается с их владельцами. Хорошо, если человек просто уронил что-то в канализационный люк, откуда этот предмет и попал в Подземье. Но вообще-то… совсем немногих владельцев музейных экспонатов удалось спасти после такого падения. Большинство из них погибли или были съедены крысами в подземных туннелях.

Так что даже мысль об этом «семейном бизнесе» заставляла Грегора грустить.

Но сегодняшний визит Грегора в Подземье не предполагал похода в музей. Сегодня он планировал проведать маму, повидаться с друзьями и поприсутствовать на большом обеде. Сегодняшний день обещал быть довольно приятным… после того, конечно, как закончится урок эхолокации с Живоглотом.

— Тебе пора идти, если ты не хочешь опоздать на встречу с крысом, — сказала миссис Кормаци.

— Ну что, Босоножка, хочешь навестить маму? — спросил Грегор.

Он вынул из кармана куртки, висевшей в коридоре на вешалке, фонарик и положил его в задний карман штанов.

— Да-а-а-а! — радостно воскликнула сестренка. — Где мои сандалики?

Она собиралась с энтузиазмом — в отличие от Лиззи, Босоножка была большим любителем Подземья.

Миссис Кормаци решила проводить Грегора с Босоножкой до прачечной и там покараулить, чтобы никто их не увидел. Но прежде она попросила на минутку зайти к ней домой. Там она открыла холодильник и достала миску с наполовину съеденным салатом с пастой.

— Вот, — сказала она, — отнесите вашему крысу.

— У меня уже есть угощение для Живоглота, — сказал Грегор, который держал в руке завернутый в бумажку пончик.

Но миссис Кормаци возразила:

— Ведь у тебя хватит рук и сил, чтобы отнести и это, правда?

— Нет. Я не считаю правильным отдавать ему такую огромную миску прекрасного салата. Он и сам может раздобыть себе что-нибудь на обед! — заявил Грегор.

— Я все равно собиралась это выбросить, мне кажется — майонез немного начал портиться, а твоего друга-крыса это вряд ли смутит, — ответила миссис Кормаци. — Постой-ка, я переложу салат в бумажный пакет — не хочу, чтобы крыса вылизывала мою миску!

Грегор покачал головой:

— Вы еще хуже, чем Лиззи.

Миссис Кормаци могла сколько угодно хитрить, Грегор знал правду: каждый раз, когда он отправлялся в Подземье на встречу с Живоглотом, у миссис Кормаци непременно находилась в доме какая-нибудь еда, которая «немного начала портиться».

— Ну знаешь, может, Лиззи права: в конце концов этот крыс… что у него есть? Ни дома, ни семьи… и он все время вынужден с кем-то драться. Понимаешь, маленькие радости нужны всем, и слабым, и сильным. Вот и отнеси ему этот салат из соображений милосердия, — сказала миссис Кормаци.

— Хорошо, — ответил Грегор.

Он и сам не понимал, почему ему так претит носить Живоглоту угощение. Впрочем нет, понимал.

Грегор не особенно преуспевал в эхолокации, а Живоглот постоянно подгонял, торопил, давил на него — и это вызывало в нем протест. Он почти перестал практиковаться в искусстве навигации в темноте — и Живоглот это видел. А потому уроки эхолокации превратились, по сути, в двухчасовые лекции, в течение которых Живоглот объяснял Грегору, каким слабым, никчемным и ни на что на способным существом он является.

Так что сама мысль о том, чтобы доставить удовольствие Живоглоту с помощью угощения, приводила Грегора в неистовство.

В прачечной миссис Кормаци сначала проверила обстановку, убедилась, что все чисто, и дала Грегору знак заходить. Он открыл вентиляционную решетку, свистнул — и почти сразу появилась Найк. Босоножка тут же подбежала к ней и стала наглаживать черно-белые полоски на морде летучей мыши.

— Приветствую тебя, принцесса, — промурлыкала Найк.

— Приветствую тебя, принцесса, — эхом отозвалась Босоножка, и обе рассмеялись.