Джейкоб Грей - Говорящий-с-воронами Страница 2

Мальчик с кольцами в губе поднял нож и замахнулся на бездомного.

– Радуйся, что ты такой грязный, – ощерился он. – Не хочу пачкать свой нож. Идемте, парни.

Четверка нападавших повернулась и ретировалась из аллеи.

Кар медленно поднялся на ноги, дышать было тяжело. Посмотрев вверх, он увидел, что его вороны уселись все вместе на перила лестницы и молча наблюдают.

Когда банда завернула за угол, из темноты вынырнула маленькая фигурка и встала рядом с незнакомцем. На вид это был мальчик лет семи-восьми. Бледное вытянутое лицо, светло-каштановые волосы торчат дыбом.

– Да, и не вздумайте возвращаться! – крикнул он, грозя кулаком.

Кар метнулся к картошке, разбросанной по земле, и начал собирать ее обратно в коробку. Не стоит выбрасывать хорошую еду. Все это время он чувствовал на себе взгляды спасителя и мальчика.

Закончив, Кар засунул коробку в глубокий карман пальто и побежал к пожарной лестнице.

– Постой, – проговорил человек. – Кто ты?

По-прежнему глядя в землю, Кар обернулся к нему:

– Я никто.

Человек хмыкнул:

– Правда? Ну и где твои родители, Никто?

Кар покачал головой. Он не знал, что ответить.

– Тебе нужно быть осторожнее, – проговорил человек.

– Я могу сам о себе позаботиться.

– Нам так не кажется, – сказал мальчик, задрав подбородок.

Кар слышал, как наверху когти воронов скрипят по перилам. Человек перевел на них взгляд, его глаза сощурились. На губах появилась призрачная улыбка.

– Твои друзья? – спросил он.

– Пора идти домой, – сказал Хмур.

Не оглядываясь, Кар направился к стальной лестнице. Он взбирался быстро, одна рука, потом другая, его ловкие ноги ступали почти бесшумно. Добравшись до крыши, он в последний раз обернулся и увидел, что человек смотрит на него, а мальчик копается в мусорном баке.

– Грядет что-то плохое, – проговорил человек. – Что-то по-настоящему плохое. Ты попадешь в беду, спроси у голубей.

У голубей? Он говорит только с воронами.

– Голуби! – фыркнул Визг, будто подслушав мысли Кара. – Он бы еще у крыши этого дома спросил.

– Крыша-то у него наверняка поехала, – сказал Хмур. – Таких людей много.

Кар забрался наверх и рысью пустился прочь. Но пока он бежал, он не мог выбросить из головы прощальные слова незнакомца. Тот не выглядел сумасшедшим. Свирепое лицо, ясные глаза. Не похож на старых пьянчужек, что шатаются по улицам или торчат у дверей, выпрашивая деньги.

Более того, он помог Кару. Он рисковал собой без всякой на то причины.

Вороны Кара летели над ним и петляли вокруг зданий по дороге к своему тихому гнезду. Домой.

Сердце Кара забилось медленнее, когда ночь приняла его в свои темные объятия.

Глава 2

Все тот же сон. Такой же, как всегда.

Он вновь в своем старом доме. Кровать такая мягкая, что ему кажется, будто он лежит на облаке. Ему тепло, хочется перевернуться, натянуть пуховое одеяло на самый подбородок и снова уснуть. Но ему никогда не удается. Потому что это не просто сон. Это воспоминание.

Быстрые шаги по лестнице за дверью. Они идут за ним.

Он спускает ноги на пол, пальцы утопают в толстом ковре. В спальне темно, он едва может различить свои игрушки, выстроившиеся в ряд на комоде, и полку, заставленную книжками с картинками.

Луч света проникает под дверь, и он слышит голоса родителей, встревоженные и приглушенные.

Дверная ручка поворачивается, они входят. На маме черное платье, ее щеки серебрятся от слез. Отец в коричневых вельветовых брюках и рубашке с расстегнутым воротом. По его лбу катится пот.

– Пожалуйста, нет… – говорит Кар.

Мама берет его руки в свои, ее ладони холодные и липкие, она тащит его к окну.

Кар пытается сопротивляться, но во сне он совсем маленький, она намного сильнее его.

– Не упрямься, – говорит она. – Пожалуйста. Так будет лучше. Я обещаю.

Кар бьет ее в голень и царапает ногтями, но она железной хваткой притягивает его к себе и усаживает на подоконник. В ужасе Кар впивается зубами в ее руку. Она не отпускает его, даже когда его зубы разрывают ей кожу. Отец отдергивает шторы, и на секунду Кар видит свое лицо в темном мареве окна – пухлое, испуганное, глаза широко открыты.

Окно распахнуто, и холодный ночной воздух врывается в комнату.

Теперь оба родителя держат его за руки и за ноги. Кар кричит, бьется и вырывается.

– Тише, тише, – говорит мама. – Все в порядке.

Он знает, что конец кошмара близок, но от этого ему не менее жутко. Они сталкивают его с подоконника, ноги свешиваются вниз, он видит землю под окном. Отец стискивает зубы. Он не смотрит Кару в глаза. Но мальчик видит, что он тоже плачет.

– Сделай это! – кричит отец, ослабляя хватку. – Просто сделай это!

– За что? – хочет крикнуть Кар. Но может только по-детски захныкать.

– Прости, – говорит мама. И в тот же миг выталкивает его из окна.

На долю секунды у него перехватывает дыхание. А затем его подхватывают вороны.

Они вцепляются ему в руки и ноги, их когти впиваются в кожу и пижаму. Темное облако, появившееся из ниоткуда, несет его вверх.

Его лицо утопает в пахнущих землей перьях.

Он плывет, вверх и вверх, а над ним мелькают черные глаза, хрупкие лапки и хлопающие крылья.

Он вверяет свое тело птицам и ритму полета, готовится проснуться…

Но не в эту ночь.

Вороны снижаются и мягко опускают его на тротуар, затем поворачивают обратно к дому и летят над серой дорогой, бегущей меж высоких деревьев. Он видит своих родителей в окне, теперь оно закрыто. Они обнимают друг друга.

Как они могли?!

И все же Кар не просыпается.

Он видит фигуру, нечто, появляющееся из темноты в саду; медленными, уверенными шагами оно направляется к входной двери. Оно высокое, ростом почти с дверной проем, и очень худое, с непропорционально длинными тонкими конечностями.

Сон никогда раньше не продолжался до этого момента. Это уже не воспоминание – но каким-то шестым чувством Кар понимает, что все это было на самом деле.

Странно, но теперь он видит вблизи лицо этого существа. Это человек – но подобных ему людей он никогда не видел. Он хочет отвернуться, но взгляд притягивают бледные черты, кажущиеся еще бледнее по контрасту с черными волосами, которые неровными прядями спускаются на лоб и закрывают один глаз. Он был бы красив, если бы не его глаза. Они абсолютно черные – черна вся радужная оболочка, нет ни одного белого блика.

Кар понятия не имеет, кто этот человек, но он знает, что тот не просто плохой. Тощее тело человека притягивает тьму. Он пришел сюда, чтобы навредить. Зло. Это слово невольно приходит на ум. Кар хочет закричать, но он нем от страха.

Он отчаянно хочет проснуться – но не просыпается.

Губы гостя кривятся в улыбке, когда он поднимает руку; пальцы на ней похожи на свисающие паучьи лапы. Мягко, словно цветочные лепестки, его пальцы смыкаются на дверной ручке, и Кар видит на одном из них широкое золотое кольцо. Теперь он видит только кольцо и рисунок, выгравированный на его овальной поверхности. Паук, начертанный резкими линиями, восемь ног топорщатся. По центру – сплошная s-образная линия, верхний маленький завиток – это голова, а нижний – тело. На спинке – некий знак, похожий на букву M.

Незнакомец стучит один раз, затем поворачивает голову. Он смотрит прямо на Кара. На миг вороны исчезли, Кар и незнакомец одни в этом мире. Голос человека еле слышно шепчет, его губы почти не двигаются:

– Я приду за тобой.

Кар кричит – и просыпается.

Пот высыхает у него на лбу, по рукам бегут мурашки. Пар вырывается изо рта, его видно даже под брезентовым навесом, натянутым между ветвей над головой. Когда он сел, дерево заскрипело и гнездо слегка покачнулось. Паук скатился с его руки.

Совпадение. Просто совпадение.

– Что такое? – спросил Визг. Он спорхнул с края гнезда и приземлился рядом с Каром.

Кар закрыл глаза, но по-прежнему видел перед собой паучье кольцо, словно его выжгли с обратной стороны век.

– Просто сон, – сказал он. – Вполне обычный. Иди спать.

Хотя в эту ночь сон был необычным. Незнакомец, человек у двери, – такого на самом деле не было. Или же было?

– Мы пытались заснуть, – сказал Хмур. – Но ты разбудил нас – дергался, как недоеденный червяк. Даже бедный старый Милки проснулся.

Кар слышал сердитое шуршание перьев Хмура.

– Прости, – сказал он. Он снова лег, но сон не шел, сновидения не туманили разум своим еле слышным эхом. Один и тот же кошмар на протяжении стольких лет – почему сегодня он изменился?