Александр Пересвет - Затерянные в истории Страница 2

Впрочем, теперь, судя по всему, с таким ножом… Теперь уж он… В общем, теперь просто необходимо было погасить эти разногласия с Шекспиром.

Тут как раз раздался новый звонок в дверь, и появилась та, кто могла помочь в решении такой задачи. Ибо Алина училась хорошо, а по английскому — так просто замечательно, Виолетта на неё нарадоваться не могла. Правда, захочет ли девочка помогать Гусе, который её частенько задевал, — "по-дружески, конечно", как он всегда уверял, — было неизвестно. Зато была известна история, когда Алина хорошо отплатила за один Сашкин розыгрыш.

Розыгрыш-то был немудрящий. Перед уроком информатики Гуся вооружился металлической линейкой и поменял местами все буквенные клавиши на том компьютере, где должна была работать девочка. Сам мастер-ломастер в предвкушении прикола буквально скисал от сдерживаемого смеха.

Однако получился, как он потом рассказывал, "натуральный облом". Подопытная лишь коротко глянула на клавиатуру, потом, не делая ни одного лишнего движения, не изменив выражения лица, попросту начала печатать так, будто никаких клавиш никто и с места не трогал! Алина, как выяснилось, вполне уверенно пользовалась слепым методом набора, так что текст могла сделать, даже не глядя на "клаву".

Зато Гуся чуть позже "нагрелся" так, что весь класс усох со смеху! Когда он включил свой компьютер на очередном занятии, на экране висела надпись, что программа выполнила недопустимую операцию. Как ни бился Сашка, надпись эту убрать не мог! Более того, оказалось, что не работает ни один ярлык, ни панель задач, ни сама кнопка "Пуск"!

При этом Гусе меньше всего хотелось привлекать к себе внимание преподавателя, поскольку на нём ещё висел прежний грех: ведь ту, алинину клавиатуру, на место поставить он так и забыл, а вопль изумленной восьмиклассницы едва не сорвал следующий урок. Так что розыгрыш в каком-то смысле всё-таки удался, — но проблема возникла у Сашки: когда учитель через неделю поднял Алину, дабы та ответила за своё хулиганство, ему пришлось во всём сознаться — девочку подставлять всерьёз Гуся, конечно, не собирался.

Впрочем, и на сей раз утаить случившееся не удалось. Преподаватель сам подошёл к Сашкиному столу, привлечённый лихорадочной активностью и сдавленными чертыханиями. Он во всём и разобрался. Кто-то — потом уж догадались, кто! — перед уроком аккуратненько сохранил с помощью клавиши PrintScreen вид экрана, с надписью об ошибке и всеми ярлыками, в формате обычной картинки. Картинка эта была далее вновь вставлена в монитор в виде фона рабочего стола, а действующие ярлыки выделены и утащены за границы экрана. Гуся мог тыкаться мышкой и перегружать компьютер хоть до посинения — машина работать отказывалась!

Словом, опозорился он по полной. Такого унижения, как говорится, "великий комбинатор не испытывал уже давно!" И если бы не продувные физиономии Алины и ещё двух-трёх её подружек, которые уж слишком невинно не обращали внимания на происходящее у Гуси, то никто бы и не вычислил виновницу сей трагедии.

С тех пор Сашка затаил, по его словам, "страшную мстю", но какой она будет, не распространялся даже перед Антоном.

Антону же Алина просто нравилась. На математике они сидели рядом, и сотрудничество их было взаимовыгодным. Математичка Зинаида, тётка нервная и суровая, эту парочку выделяла, ставила в пример прочим, как она их называла, "юродивым".

За эту дружбу их поначалу пытались высмеивать. Но после подвергания насмешников примерному остракизму — а Антон мог это себе позволить, потому что занимался плаванием и был в плечах крепок — виновные предпочли не жертвовать жестокой богине сатиры кровью из собственного носа.

Поскольку же Антон с детства дружил с Гусей, то, несмотря на взаимные подколки, тот Алину тоже выделял из других девчонок. А, кроме того, она ему тоже нравилась — как ни гнал Сашка от себя такую нелепость.

Так что можно сказать, что ребята дружили втроём. Хотя, конечно, это не означало, что и без всяких розыгрышей мальчишки время от времени не подставляли Алинке ножку или она, напротив, не говорила по их адресу что-нибудь колкое. Но, в общем, на дни рождения они друг друга приглашали всегда.

Девочка тоже была награждена колой, и, пока с кухни всё мощнее распространялись запахи испекаемых пирожков, а ещё четверо запланированных гостей задерживались, ребята прошли в комнату Антона.

Замечательный нож был снова продемонстрирован со всем полагающимся пиететом. Была продемонстрирована и его острота — заточки совершенно не требовалось! Но девочка оказалась равнодушна к изделию швейцарских чудо-мастеров. Это была вещица мальчишечья, безделка. Сама она подарила Антону прекрасный набор акварельных красок и тортик, который обещал быть весьма вкусным.

К космодрому она тоже отнеслась вежливо, но также несколько безразлично. Сашка даже упрекнул её:

— Эх, ты, вам бы, девчонкам, только эту розовую дуру наряжать да на машине с Кеном катать!

Это было, конечно, несправедливо — её-то Барби давно пылилась на даче вместе с её действительно розовым домиком. А Кена девочка отчего-то с самого начала невзлюбила, и потому её Барби вела вполне незамужний образ жизни. Или смерти — если согласиться, что заброшенные куклы тоже умирают в своём кукольном мире.

Мама принесла им первых, ужасно горячих, но ужасно вкусных пирожков. Но — по одному. Остальные, сказала, только когда все гости соберутся. Так что теперь Мишку со Славкой и двух ребят из антоновой секции по плаванию и ещё одну алинкину подругу ждали с удвоенной силой. По телефону михины родители сказали, что тот вот-вот выйдет, так что скоро будет. А пока Сашка завладел пультом от навороченного новейшего видака с ди-ви-ди и прочими супер-штучками и решил в очередной раз посмотреть "Тома и Джерри".

Вот с них-то как раз всё и началось…

Антону довольно скоро наскучило в очередной раз смотреть, как наглый мыш издевается над добряком котом. Это Гусе интересно с новой техникой побаловаться, а он-то, честно говоря, уже все её возможности изведал. Ну, а мультики эти, понятно, уже насквозь просмотрены, до дыр.

Антон дернул Алину за рукав:

— Пойдём, покажу тебе камень, который папа привез с Алтая…

Его папа был журналистом, так сказать, путешествующим. Не профессионалом, конечно, как тот бородатый мужик в телевизоре. Но он довольно много отдавал времени исследованию всяческих неопознанных явлений, тайн, загадок природы, писал об этом статьи для журналов и книги. То со знаменитым Вадимом Чернобровом какой-то непонятный метеорит ищут в Калужской области. То с дядей Колей Непомнящим в Якутию заберутся, где вроде бы второе издание Лох-Несского чудовища живет. То некие таинственные пещеры на Дону исследует, в которых, по рассказам местных, чуть ли не НЛО свою базу открыли. То в египетские пирамиды забирается, чтобы проверить некие гипотезы о том, как их построили.

Как журналист, отец, конечно, обо всём рассказывал с изрядной долей иронии — безумным энтузиастом Великих Тайн (он так и говорил: "Великих Таин-н-н!") его назвать было нельзя. Загадки и неисследованные явления просто были материалом для его работы, материалом, как он говорил, интересным, читателями встречаемым на "ура". Но в то же время он всегда признавал, что необъяснимое это существует, что тайны и загадки, если убрать с них шелуху "энтузиазистических" (ещё одно его любимое слово) истерик, существуют в реальности и требуют своего исследования.

А потому у Антона в доме было полно всяких, как говорила Алинка, "штучек". Африканские маски с какой-то, по словам одного папиного знакомого-экстрасенса, "благоприятной энергетикой". Кусок камня из Вавилона — отец говорил, что ещё до американской войны отломил его от стены в том самом месте, где умер Александр Македонский. Некрасивая, но страшно древняя и страшно подлинная глиняная плошка из Египта — такими тогдашние его жители освещали свои хижины. И иногда Антону было жутко сознавать, что вот те самые древние египтяне, которых они изучали в пятом классе, реально трогали эту вещицу, заливали в неё масло, зажигали и при её свете рассказывали друг другу, например, сказки…

А ещё тут были также папуасский лук на стене, древнегреческая чашка, обломок метеорита — отец шутил, что Тунгусского. И даже настоящий череп скифа, привезённый с раскопок! В молодости отец работал в археологических экспедициях и, кстати, с мамой познакомился в одной из них. Мама трудилась на "остеологичке" — то есть отмывала-очищала откопанные кости людей и животных. Каким образом она сумела завладеть скифским черепом, она не рассказывала, а отец подсмеивался и говорил, что это к ней предок вернулся и сам позволил себя увести. А теперь охраняет их дом и покой. Череп был зачем-то окрашен в багровые цвета и покрыт лаком.

Алтайский камень, который было предложено осмотреть, был самым новым приобретением. И самым удивительным.