Александр Етоев - Уля Ляпина против Ляли Хлюпиной Страница 2

– Я не понял. – Зоркий взгляд Сизикова попытался прочитать номер. – То ли цифры перевернуты кверх ногами, то ли это буквы такие.

Но Ульяна его не слушала. Она смотрела на маленькую снежинку, прилепившуюся к крыше автомобиля и дрожавшую на тихом ветру. Супердевочка взглянула на небо, там болталась все та же хмурь без малейшего намека на снегопад.

– Снега нет, а на машине снежинка, – удивилась Ульяна вслух.

Сашку Сизикова снежинка не интересовала. В машинах его интересовали скорость, объем двигателя, количество лошадиных сил и прочие реальные вещи, а не какие-то там призрачные снежинки, бесполезные в практическом отношении.

– Ну я тормоз! – сказал вдруг Сизиков, хлопая себя по макушке. – Меня ж Лысый с Рыжим у Бледного на квартире ждут! Я ж им диск несу, «Балдей вместе с нами», слышала?

Супердевочка такого диска не слышала и вообще к «Поп-корму» относилась, мягко говоря, равнодушно. Любых фанатов – музыки ли, «Зенита», Гарри Поттера, компьютерных игр-стрелялок – Уля Ляпина терпеть не могла за их занудство и клиническую упёртость. В этом смысле супердевочка повторяла своих родителей. Они тоже не любили фанатов, особенно фанатов политики.

Сашка резко сорвался с места и исчез в проеме между домами. Супердевочка осталась наедине с белой гостьей, неизвестно откуда взявшейся. Уля тронула снежинку мизинцем, та была холодная и живая. Затем, вытянув губы трубочкой, супердевочка сдула ее в ладонь, подержала так секунду-другую и пустила снежинку в небо. Пусть летит к своим пропащим подругам и возвращается сюда вместе с ними.

Кто-то хмыкнул у Ульяны под ухом.

Супердевочка повернула голову и увидела перед собой старичка удивительно инопланетного вида. Во-первых, ростом удивительный старичок был примерно в две трети Ули. Во-вторых, в-третьих, в-четвертых и, пожалуй, отчасти в-пятых, старичок безостановочно улыбался – беззаботно и весело, как мальчишка, – что, согласитесь, у лиц пожилого возраста встречается на Земле не часто. В-шестых, у старичка были уши необычного, прозрачного цвета, как просвечивающие дольки грейпфрута. И сквозь эти необычные уши просматривались ветви рябины, черные кусты на газоне и даже мелкий клюв воробья, заглядевшегося на какую-то воробьиху. В-седьмых, улыбчивый старичок тихонько напевал себе в бороду:

– Бэк ин Ю-эсэсэр…

Песенка была такая же непонятная, как и весь его непонятный облик.

– Здравствуйте, – сказала Ульяна. – Вы, наверно, с другой планеты?

– Что ты, что ты! – покраснев, как морковка, старичок замахал руками. – Это я немного волнуюсь, а у меня, когда я волнуюсь, всегда уши делаются прозрачные. И холодные – на, потрогай.

Супердевочка потрогала его уши, они были действительно как ледышки.

– Вот, сейчас, – старичок напрягся и задышал, фыркая по-тюленьи. – Несколько дыхательных упражнений, и уши снова станут ушного цвета. А то некоторые дети пугаются, когда видят меня с такими ушами.

– Лично я нисколько не испугалась, – успокоила супердевочка старика. – Очень даже оригинально, честно.

Тут глаза ее полезли на лоб, потому что уши у старичка засветились вдруг, как яркие лампочки, и от них повалил дымок.

– Перебор, – сказал старичок, и улыбка его сделалась чуть сконфуженной. – Такое со мной часто случается: увлекусь каким-нибудь делом и никак не могу остановиться.

«Вот так дедушка, – подумала Уля. – Уж не родственник ли он Терминатора?»

Старичок тряхнул бородой, белоснежной и пушистой, как вата, и Ульяна удивилась опять. С бороды слетела снежинка, легкой искрой промелькнула перед Ульяной и пропала за плечом старичка. В точности такая же, как и та, что была на крыше автомобиля.

– Если вы не с другой планеты, значит, вы работаете артистом. Ой, – Ульяна теперь страшно разволновалась, – вы тогда и с Сашей Бережным должны быть знакомы. Саша Бережный и Дима Приятный, мои знакомые актеры из Театральной. Вообще-то они студенты, но очень знаменитые и талантливые. Вы обязательно должны о них знать.

– Саша Бережный? – Старичок задумался, не прекращая по-мальчишески улыбаться. – Нет, не знаю, не припомню, увы, не слышал. Ни про Сашу, ни про Диму – увы, увы! А ты, девочка, что, тоже актриса?

Уля Ляпина опустила голову.

– Я хотела, только наша заведующая сомневается в моих актерских способностях. И на праздник на роль снегурочки хочет взять какую-то Лялю Хлюпину. Я готовилась, я старалась, я всю осень вживалась в роль…

Старичок заулыбался сочувственно:

– Я, конечно, никакой не актер, я всего лишь случайный зритель, но готов на что угодно поспорить – талант у тебя действительно есть. Я не знаю, какими способностями обладает твоя соперница, но, по-моему, роль снегурочки точно предназначена для тебя.

– Вы так думаете?

– Я это знаю. Я ведь… ни за что не поверишь… Я… сейчас ты прямо лопнешь от смеха… Я… Короче, я – Санта-Клаус.

Старичок, не убирая улыбки, громко шаркнул об асфальт каблуком. Стоявший рядом автомобиль-подросток выдул быструю мажорную трель и левой фарой подмигнул супердевочке.

– А это мой помощник сантамобиль, – представил ей старичок машину. – Я его зову Санчо Пансой или просто, по-приятельски, – Санчо.

– Уля Ляпина, – представилась супердевочка.

– Уж не та ли ты самая Уля Ляпина, знаменитая суперледи из Петербурга?

– Что вы, суперледи – это не я, – замотала головой Уля Ляпина. – Я… я просто супердевочка, вот и все.

– Просто супердевочек не бывает. – Санта-Клаус погрозил ей шутливо. – Как и просто Санта-Клаусов, между прочим. – Улыбка его стала заинтересованной. – Очень хорошо, что я тебя встретил. Есть проблема. – Он оглянулся, взглядом проследив за прохожим, пересекшим тупичок за их спинами. – Здесь, на улице слишком людно, а это дело не для чужих ушей. Если ты, конечно, не против, прошу пожаловать в мой сантамобиль. Санчо, – он обернулся к автомобилю, – будь любезен, впусти нас внутрь!

Глава 3. Обезьяньи часы-клепсидры

Удивительное дело, автомобиль, казавшийся снаружи ребенком, внутри имел вполне взрослые габариты. Просторное пространство салона напоминало скорее комнату, узкую и вытянутую в длину, но уютную и по-домашнему обжитую. Попади сюда Ульяна не с улицы, она бы, точно, ни за что не поверила, что под ногами у нее не фундамент, а упрятанные в шины колеса. Только водительское сиденье, да ребристая баранка руля, возвышающегося над панелью с приборами, указывали на связь помещения с современной колесной техникой.

– Не стесняйся. – Хозяин автомобиля обвел рукою свои владения. – Проходи и чувствуй себя как дома.

Он кивнул ей на низкий столик, на котором стояли чашки и громко булькал электрический чайник, словно негодуя на то, что гостья ждет особого приглашения. Возле столика расположились два скромных креслица, обитые серебристым плюшем. В одно уселся улыбающийся хозяин, в другое села изумленная супердевочка.

Чайник щелкнул и успокоился. Санта-Клаус достал заварку, пересыпал ее в маленький чайничек и добавил в него доверху кипятку.

– Вот варенье из райских яблок, вот черничное, а это из мушмулы. – Как волшебник, непонятно откуда он вытаскивал пузатые банки и рядком их ставил перед Ульяной.

Скоро в теплом воздухе над столом закружился хоровод запахов – терпкий, чайный задавал тон.

Отхлебнув из широкой чашки, Санта-Клаус погладил бороду.

– Что ж, погрели пузо чайком, теперь можно поговорить о деле. Это я про себя, ты пей. И варенье, не стесняйся, накладывай. – На мгновение лицо Санта-Клауса сделалось задумчивым и серьезным, но улыбка погасила серьезность, хотя в голосе, как легкое облачко, появилась беспокойная нота. – Ты когда-нибудь слышала про обезьяньи часы-клепсидры?

– Те, которые обезьяны носят? – удивилась в ответ Ульяна. – Нет, не слышала, а разве такие есть?

Санта-Клаус весело рассмеялся. Вместе с ним задрожал от смеха и его помощник сантамобиль. Впрочем тут же он сдержал свой порыв, потому что чашки на столике отозвались опасным звоном, грозя пролить свое горячее содержимое на колени Санта-Клауса и Ульяны.

– Что ты, что ты, обезьяны часов не носят. – Санта-Клаус кончиком бороды вытер выступившие от смеха слезы. – Разве только на представленьях в цирке. Обезьяньи часы-клепсидры это такие удивительные часы, которыми управляли временем еще древнеегипетские волшебники. Ты, конечно, умная супердевочка и в классе ходишь наверняка в отличницах, но в жизни существуют предметы, которые не проходят в школе. Не потому что они чересчур заумные. Просто знание подобных вещей дает возможность человеку управлять временем, погодой, предметами, другими людьми. А люди бывают разные. Захочет, например, человек, чтобы в мире не было больше зимы и снега, задвинет он заслоночку на часах-клепсидрах, и все – ни тебе новогодних праздников, ни веселых лыжных прогулок по январскому лесу, ни снегурочки, ничего такого… – Санта-Клаус чуть отдернул занавеску в горошек и кивнул на заоконную слякоть. – Как сейчас.