Лене Каабербол - Колдовская музыка Страница 2

Потом на сцену вышел «Синий Кобальт».

«Ох, пет, — подумала я точь-в-точь как Кара. — Нам их ни на что не победить». Зрители хлопали и ладоши и танцевали в проходах. Голос Мэтта то становился мягким как бархат, то делался сильным и резким в более быстрых фрагментах. Ребята давно выступали вместе, и это чувствовалось — они играли слаженно, очень четко следовали друг за другом. И было видно, что собственная музыка им нравится.

Когда они закончили, публика разразилась приветственными воплями и аплодисментам и. Было ясно, кто мерный кандидат на "Бесси». Б этом году они выигрывали ее уже четыре раза и с каждым концертом производили все лучшее впечатление. И угадайте, кому выпало выступать вслед за ними?

— А теперь поприветствуем новый ансамбль — «Побрякушки»! Кара, Фиона, Ирма и Хай Лин!

Ребята вежливо похлопали.

— Классные костюмы! — выкрикнул кто-то в задних рядах.

Но хорошей внешности, на мой взгляд, было маловато. И даже хорошей музыки — и то недостаточно. Чтобы победить «Синий Кобальт», нам нужно было еще многое…

— Что ж. — подумала я. — Хорошо, что у нас в группе есть волшебница». Точнее говоря, две. Но я не была уверена, что Хай Лин одобрит то, что я собиралась сделать. Ну и ладно. Если повезет, никто ничего не заметит… Я, конечно, не собиралась устроить потоп или выкинуть еще что-нибудь столь же зрелищное. Надо было просто пожелать. Осторожно, легонько пожелать…

Кара тихо заиграла вступление. «Та-та-ти-да-даа…» Потом вступила на бас-гитаре Фиона. Через два такта Хай Лин ударила в барабаны, придавая музыке четкий, твердый ритм.

«Хорошо, — подумала я. — Твоя очередь — пусти в ход немного музыкальной магии…»

Я закрыла глаза, раскрыла рот, запела… и пожелала.

Вот закончилась неделя, пятница настала.Без тебя уже скучаю, мне недели мало.Я не знала, что такое вдруг со мной случится.Как мне, грустно, как хочу я в школувозвратиться…

Хай Лин выдала быстрое «тра-та-та-та-тра-та-та-ааа», и мы вступили в припев. Кара и Фиона подхватили мелодический рисунок.

О-о, как суббота одинока,О-о, воскресенье так жестоко.Я хочу обратно в школу,Чтоб увидеть там тебя…

Неужели подействовало? И мы им понравились? Кое-кто из зрителей покачивался в такт музыке, остальные прищелкивали пальцами и подпевали. Получилось!

Кара начала свое соло. В следующие несколько секунд я могла не треножиться о том, что забуду слова, и полностью отдаться колдовству — пожелать, чтобы нас полюбили еще сильнее. Когда Кара выдала особенно эффектное глиссандо, послышались первые аплодисменты и громкий приветственный свист. И снова моя очередь:

Набираю номер твой, никто не отвечает.Думаю о наших встречах, сердце замирает.Ночь настала, боль на сердце колет,будто льдинка,И мечта вернется утром, тихо,как слезинка.О-о, как суббота одинока,О-о, воскресенье так жестоко.Я хочу обратно в школу,Чтоб увидеть там тебя…

Под пальцами Кары тоскливо зазвенел последний аккорд, Хай Лин взмахнула палочками и звонким ударом по тарелкам обозначила конец нашего выступления. Публика взорвалась аплодисментами.

Не просто аплодисментами — зрители бешено хлопали в ладоши, топали ногами, кричали и свистели, как сумасшедшие. Мы им понравились. Еще как понравились!

Я поймала на себе взгляд Кары. Она казалась немного испуганной и очень, очень довольной. Хай Лин, конечно же, сияла улыбкой, как маленькое солнышко. Фиона обняла меня. Возле кулис я видела Корнелию — та хлопала в ладоши над головой, а Тарани подскакивала на месте, не в силах стоять спокойно.

— Очень хорошо, — сказала мисс Боксер, порозовев от удовольствия. — Какой удачный дебют. Поаплодируем же «Побрякушкам»!

Ее слова не вызвали никакого отклика — зрители и так хлопали в ладоши что было сил. И жюри, недолго думая, вручило награду нам.

— За отличную песню и яркое выступление приз «Бесси» присуждается ансамблю «Побрякушки»!

— Мы победили, — прошептала Фиона, не веря своему счастью. — Мы вправду победили!

Кара приняла из рук жюри бронзовую статуэтку. Я обняла Хай Лин так крепко, что ее ноги чуть не оторвались от земли. А публика ликовала. Как же это было здорово! Тепло, уютно, радостно, чудесно! Я бы хотела повторить это еще раз. Завтра. Нет, прямо сейчас!

А потом подумала: мы и вправду скоро повторим наш триумф. На «Звездном Экспрессе»!

И от этого стало еще теплее.

Ребята один за другим подходили к нам, хлопали но спине, восторгались. Со всех сторон слышалось: «Я знал, что вы победите!» и «Молодцы, здорово!». Даже Мэтт и ребята из «Синего Кобальта» поздравили нас, что с их стороны было очень любезно.

— Вы победили! — не без изумления воскликнула Тарани. — Наша песня признана лучшей!

— Да! — отозвалась я с радостным смехом.

— Но ты все-таки спела «тихо, как слезинка».

— Да, знаю… — Но я ни о чем не жалела.

— Вы пели замечательно, — сказала Корнелия. — Намного лучше, чем сегодня днем, на репетиции!

— Гм, да. Наверное. Знаешь, это видимо, бывает, когда выступаешь перед публикой.

Фиона открыла большую бутылку колы и разлила воду в бумажные стаканчики.

— Вилл, — окликнула я, заметив подругу неподалеку. — Подойди, выпей с нами!

Она подняла глаза, сжимая в руке моток провода.

— В другой раз, — грубовато отозвалась она.

— Да ладно! Оставь свои провода — мы тебе потом поможем!

Она медленно выпрямилась. Посмотрела на меня. И в ее взгляде было что-то такое, от чего моя радость мигом улетучилась.

— Я не уверена, что вас есть с чем поздравлять, — тихо произнесла она.

Удар был силен.

— Что ты хочешь сказать?

— Ты сама знаешь что.

Самое противное, что я и вправду прекрасно понимала, о чем она говорит. Но притворилась оскорбленной невинностью.

— Нет, не знаю.

— Как ты думаешь, вы победили заслуженно? — спросила она, по-прежнему так тихо, что слышала ее только я.

— Но мы играли хорошо! Она кивнула.

— Лучше, чем сегодня днем. Но неужели лучше, чем «Синий Кобальт»? Не думаю.

Я вышла из себя.

— Только потому, что ты влюблена в Мэтта…

— Я не влюблена в Мэтта, — возразила она, залившись жарким румянцем. — Это не имеет к Мэтту никакого отношения!

— Еще как имеет!

— Нет. Я говорю об обмане. Пускать в ход магию — это обман. А если вы выиграли нечестно, то это совсем не победа!

Я чуть не плакала. Мгновение назад я была на вершине блаженства. А теперь Вилл все испортила. Заставила меня почувствовать себя ничтожеством.

— Какая же ты мне подруга после этого, — прошипела я.

Вилл упрямо выпятила подбородок.

— Настоящие друзья — это те, кто говорит правду в глаза, — сказала она. Перекинула моток провода через плечо и зашагала прочь.

Хай Лин видела, что мы разговариваем, но не слышала ни слова.

— Что случилось? — спросила она. — Почему Вилл ушла?

— У нее… срочные дела, — ответила я, стараясь не встречаться с ней взглядом. — Пойдем обратно к нашим.

Незачем портить Хай Лин удовольствие. Но для меня все объятия, поцелуи и поздравления потеряли свою привлекательность. А все из-за Вилл. Ну почему ей вдруг приспичило разыгрывать из себя поборницу справедливости? Что за радость быть колдуньей, если не можешь иногда пустить в ход свое волшебство?

Глава 2

Звездный экспресс

«Молодая, талантливая, привлекательная мисс Ирма Лэр, новая комета на хитерфилдском музыкальном небосклоне, принимала нас в очарователъном домике, где она живет со своими любящими родителами и ничего собой не представляющим младшим братом, а также с любимой черепахой»

В этой точке полета моей фантазии Лилит больно цапнула меня за палец.

— Ай! Неблагодарное животное! Тебе же положено быть вегетарианкой!

— Ирма, чем ты занята? Уже половина девятого, а ты еще не одета!

— Я кормлю Лилит! — Правда, это не значит, что ей позволено кусать меня за пальцы… Мама бросила на меня раздраженный взгляд.

— И долго ты собираешься кормить черепаху? Посмотри на себя. В школу пора, а ты еще даже не проснулась!

Я и в самом деле толком не проснулась и тем более не начала собираться. Вот что бывает, когда ведешь двойную жизнь. Точнее говоря, тройную. «Побрякушки» устраивали репетиции каждую свободную минуту. А учителя почему-то требовали, чтобы домашние задания сдавались вовремя, а контрольные были написаны хорошо. Дома нас ждала куча нудной работы — убирать постели, выносить мусор. Совершенно неразумная трата времени, если учесть, сколько у нас более важных дел, а взрослые словно сговорились внушать нам, что «без труда не выловишь и рыбку из пруда». Кроме того, мы с подругами были чародейками… При мысли об этом мне стало немного совестно. Но что сделано, то сделано, а Вилл не из тех, кто дуется целыми неделями напролет. Со стороны казалось, что дела пришли в норму. Но глубоко внутри, под повседневной суетой, там, где мы были подругами-волшебницами, между нами что-то изменилось. Это даже нельзя было назвать напряжением; просто Вилл ждала от меня каких-то шагов. Извиниться? Признать, что я поступила неправильно? Или того хуже — сделать так, чтобы «Побрякушки» отказались от участия в «Звездном Экспрессе» и отдали свой шанс «Синему Кобальту»?