Саша Готти - Хроники Темного Универа. Некромант (сборник) Страница 20

«Теперь мне надо, наверное, бежать бегом и за три минуты оказаться на Кудринской. Иначе „привет, пауки“», – с отчаянным отупением пронеслось в голове Влады. Но вместо бега она сейчас шла рядом с Егором по тротуару, блестящему от луж, а над крышами домов дугой встала радуга.

– Ты мне не ответила, – переспросил Бертилов. – Что за задание было у Аца насчет тебя? Почему ты дергаешься и все время оглядываешься?

Влада поняла, что другого выхода, кроме как рассказать Егору обо всем, просто нет. Тем более что солнце висело уже очень низко над горизонтом и времени для рассказа могло просто не хватить.

Сбиваясь и путаясь, она попыталась объяснить все с самого начала: про ссору с Гильсом, план светлых, который пока им удавался, про аварию и пауков, которые гнались за ней в сумерках.

– Подконтры Мурановых схватят меня с минуты на минуту. Как только солнце сядет. Они считают меня сбежавшей жертвой и охотятся. Это маги все подстроили, а Гильс не виноват… Инстинкт.

– Так. Подконтры… – Тролль нахмурился. – Пауки эти, что ли?!

– Да, пауки. Ацкий должен был подождать, когда начнутся сумерки, и пауки ринутся сюда, а он отнес бы меня обратно, на Кудринскую, чтобы мой след потерялся хотя бы на неделю. Но с Ацем видишь что случилось…

Тролль долго молчал, а когда Влада посмотрела на него, прочла на лице Бертилова злость.

– Почему я обо всем узнаю последним? Ты в беде и молчишь. Я же чувствовал! А с… куклой этой ведьмаковской что?

– Она должна была отвлечь подконтров, но… В общем, я спрятала ее в дупле дерева, которое сгорело от молнии, – пробормотала Влада. – Знаешь, ты иди, Егор…

Тролль остановился, молча глядя себе под ноги. По хмурой физиономии Бертилова было видно, что он борется с мыслями, решая что-то очень важное для себя.

– Был бы я Уткиным, сейчас бы рассыпался на куски от злости, темноглазая, честное слово… – в конце концов проговорил тролль. – Докатились! Мой друг превращается черт знает в кого и охотится на тебя. А я, получается, должен защищать тебя… от Гильса?! Жесть…

– Ты ничего не должен, – мягко возразила Влада. – Да и не можешь ничего сделать против пауков.

– Не могу, говоришь, – помолчав с минуту, Егор невесело хмыкнул. – Ошибаешься, темноглазая. Ты всегда во мне жестоко ошибаешься. Мне необязательно драться с армией пауков. Пошли, – тролль решительно потянул ее за руку.

– Куда?! – Влада пыталась выдернуть руку, но тролль яростно тащил ее по тротуару.

– Пешком до Кудринской! Мы пойдем медленно и будем всю дорогу общаться… Черт, я женюсь на Тановской, если хотя бы один паук тебя достанет за это время! Ясно? – продолжал злиться Бертилов. – Не увидят они тебя до самого дома! А с Муранычем я сам разберусь, поговорю по-нашему, как надо! Непрогляд, делов-то…

Влада вдруг ощутила себя будто в легкой и прозрачной зеленоватой вуали, которая мягко обволакивала ее с головы до ног. Вуаль летела рядом с ней, чуть развеваясь и немного светясь в наступающих сумерках. Звуки города притихли, словно кто-то убавил громкость. Непрогляд, тролльский морок, что-то из курса по троллеведению… Что-то о том, как тролли могут прятать предметы и самих себя от чужих глаз. Как-то на занятиях Антон Колыванов заволок непроглядом табуретку, а потом забыл про нее, и вся аудитория страшно радовалась, когда упитанный тролль споткнулся об нее и покатился кубарем, чуть не своротив преподавательский стол.

Минут через пятнадцать, которые они прошли в густеющих сумерках, Влада вдруг поняла – непрогляд работает. Иначе бы она сейчас не шла спокойно рядом с троллем и не слушала то, что он ей рассказывает. А Бертилова прорвало на философию.

– В первый раз сегодня увидел, каковы светляки живьем! – возмущался Бертилов. – Ведь наглые, а?! Мы, темные, их не трогаем. Просто живем, учимся, отмечаем свои днюхи. Почему они заявляют, что нам не место на земле?! Какого плетут интриги вокруг тебя, да еще Муранова сюда приплели?!

– В детстве я смотрела мультики про волшебников, – вздохнула Влада. – Там они добрые и хорошие…

– Фуфло эти мульты, – согласился с ней Егор. – А фильмы про магов еще хуже! Что меня всегда удивляло: что ни фильм, что ни мульт – лезут всем помогать, аж прослезиться можно. А мы, нечисть, нужны для того, чтобы в конце фильма куда-то с треском загреметь, и типа справедливость восстановлена, миру мир. А ведь в реале светлые дико жестокие. Они считают, что наша кровь – водичка. У них свои прибабахи, делают что им вздумается, и все оправдывается одним – мы, мол, Свет, а вы Тьма поганая…

– Что же тогда настоящий Свет, добро? – задумчиво спросила Влада. – Где это все?

– Как где? – фыркнул Егор. – Странный вопрос. Я думаю, то, что громко называет себя добром и Светом, не всегда им является. Мне другое интересно: кто установил все законы? Домовое, дневное право, а? Кто закрутил так все в этом мире? Почему светлыми называются творящие зло? Ты же отличница, историю не прогуливала, как я, скажи.

– Я не знаю, – Влада пожала плечами. – Такого нам не преподавали. Но мне кажется, что добро и Свет внутри нас, а не в названии сторон, на которых мы стоим.

– Хорошо сказала, темноглазка, – одобрил Егор, и они молча зашагали рядом.

До Кудринской площади добрались не скоро – уже когда сумерки сгустились до плотной синевы.

Оказавшись на месте, у подножия высотки, Бертилов шагнул было вслед за Владой вверх по ступеням, как вдруг натолкнулся на невидимую стену, которая упруго и решительно оттолкнула его назад.

– Тут усиленный порог, это Жорик сделал, – объяснила Влада. – Даже если я приглашу тебя, не сработает.

– А и не надо мне приглашения, – Тролль оценивающе разглядывал дом. – Я тут все вокруг заволоку и обмотаю непроглядом, живи спокойно, пока все не устаканится.

– Непроглядом? Но ведь непрогляд нельзя поставить на такое большое расстояние. Я помню!

– Это ты мне говоришь? Мне, Бертилову?! Ты хоть помнишь, кем был мой предок?! – Егор оскорбленно округлил глаза. – Ха… Кстати… – Тролль хмыкнул, почесав затылок. – Пока мы шли, до тебя кто-то дозванивался, раз сто. А из-за непрогляда звонки не проходили.

И действительно, стоило троллю это произнести, как мобильник истошно завопил в кармане и даже забился, словно выдернутая из воды пиранья, кусая кожу через одежду.

– Я уже решил, что тебя нет в живых, Огнева, – послышался из трубки голос ведьмака. – Валькер несет какую-то чушь по телефону, наступили сумерки, ты не берешь трубку. Теперь домовой разглядел тебя, говорит, ты стоишь у подъезда после захода солнца, валькера нет, но ты мило беседуешь. У нас галлюцинации?

– Я уже иду, все объясню. Все в порядке… почти в порядке, – Влада поспешно отключила звонок и дотронулась до плеча тролля: – Иди, Егор. Ты мне здорово помог вместо Аца, но тебе нечего тут делать. Иди домой, ладно?

– Вот без советов обойдусь, – буркнул Егор. – Сама иди спать, темноглазая. Спокойной ночи…

Сделав несколько шагов по ступенькам к подъезду, Влада обернулась и увидела, что Бертилов присел на корточки, прислонившись спиной к каменной стене. В сумерках два его зеленых глаза блестели решительным огнем, он совершал какие-то причудливые движения пальцами рук, будто разматывая из невидимого клубка зеленоватую дымку непрогляда.

Тролль и правда никуда не собирался уходить.

Глава 10. «Гадость Тьмы» на Маросейке

Следующие два душных дня пролетели быстро и оказались безрезультатными.

Жорик, сидя с перебинтованной ногой в гостиной, в основном был занят разговорами по телефону с московскими коллегами – колдунами и ведьмами. Иногда он звонил Алексу, уходя на кухню и плотно прикрывая за собой дверь.

По обрывкам фраз и тому, как мрачнело каждый раз после этих разговоров лицо ведьмака, можно было судить, что дела у Мурановых и у самого Темнова шли плохо.

Стычка с магическими стажерами, как и следовало ожидать, не была чем-то из ряда вон выходящим: удар молнии в дерево не тянул на незаконное применении магии. К тому же Магиструм сам направил жалобу на то, что юная нечисть напала на светлых, а заодно и на людей. В жалобе даже значилась фамилия Огневой, как зачинщицы скандала и главной хулиганки.

– Это нормальное поведение для магов, – пояснил ведьмак в ответ на изумление Влады. – Обвинить темных в том, что натворили сами. Но вот то, что они мгновенно явились туда, где был спрятан вольт, и удар молнии пришелся именно в это дерево! Откуда узнали?! Я не понимаю… Неужели научились предугадывать мои действия? – Жорик почему-то осмотрелся по сторонам, оглядывая углы и потолок. – Все делается ради того, чтобы Гильс напал на тебя и произошло то, что мы стараемся предотвратить…

В это жаркое утро они сидели на кухне своего «укрытия». Жорик с забинтованной ногой пил кофе и обмахивался своим магическим блокнотом, Дашуля яростно месила пальчиками клавиатуру ноутбука, чатясь с Алексом, а Диня торчал на подоконнике с биноклем. Сегодня, в июльский жаркий день, над Москвой висела дымка, будто предвещая вечерний дождь.