Дэвид Фарланд - Мыши и магия Страница 20

— Солнце встает на востоке, — сообразил он, — значит, нам надо следовать за ним.

— Отлично, — сказала она. — А что такое солнце?

— Знаешь, — сказал Бен уже несколько раздраженно, — им все-таки следовало бы выпускать вас из клетки хоть иногда.

Тут к Бену весьма своевременно скакнул Бушмейстер, так и лучившийся энтузиазмом.

— С твоим оружием и ее магией нас уже ничто не остановит. Все, что нам теперь остается сделать, это доставить вас обоих в зоомагазин, а там глядишь — раз-два, и ты уже человек.

— Подожди-ка, — внезапно дошло до Бена. — Ты что, тоже собираешься идти?

— Это самое малое, что я могу для вас сделать, — просто ответил Бушмейстер. — Ты спас мне жизнь. Кроме того, шесть глаз — куда лучшее средство против чудовищ, чем четыре. А у меня теперь и копье есть!

— Бушмейстер у нас всегда был немного авантюристом, — рассмеялся старый Вербений. — Он знает каждый двор отсюда и до конца квартала, как свой собственный хвост.

Известие о том, что Бушмейстер отправляется с ними, значительно улучшило настроение Янтарки. Да, он был всего лишь полевым мышом, но это был дикий полевой мыш, и он обладал опытом путешествий по пересеченной местности, населенной такими чудищами, какие ей и во сне не могли присниться.

Тем временем настала пора прощаться. Полевки кричали и махали лапками, а Бушмейстер вооружился копьем и повел маленький отряд прочь из норы.

— Легкой вам дороги, — пискнула вслед малышка Таволга. — Возвращайтесь скорее.

— Спасибо, — отозвалась Янтарка. «Мне бы самой этого хотелось», — добавила она про себя.

Бен бросил светящийся камушек, проворчав:

— Это придется оставить: мы не должны привлекать лишнего внимания.

Устремившись к выходу из норы вслед за Бушмейстером, Янтарка остановилась у порога, чтобы бросить последний взгляд на свои волшебные огоньки. Те грустно угасали во тьме.

— Пока-пока, мышки! Мышки-вонючки, пока-пока! — не упустили случая пообзываться самые маленькие полевки, с хихиканьем катаясь по полу. Старшие собирали разбросанные в беспорядке копья.

Ближе к устью норы цепочку возглавил Бен. На улице было еще темно, утро пока еще лишь смутно намекало на грядущий день. В воздухе плыли запахи кустов, деревьев и влажной земли. Бен выглянул из норы и отогнул в сторону молодой побег папоротника, нахально выбившийся из сухих сосновых иголок. Выбравшись на поверхность, он слепо побрел в туман, выставив перед собой копье.

— Что ты такое делаешь?! — в ужасе возопил Бушмейстер, едва не заламывая лапы.

— Иду в зоомагазин, конечно, — отвечал Бен, оглушительно хрустя сосновыми иголками по направлению к большому желтому древесному грибу, призывно мерцавшему в сумерках.

— Нельзя просто вот так топать, куда тебе вздумается, — заспорил Бушмейстер. — Мы должны быть осторожными. Прыгни, остановись, оглядись. Прыгни, остановись, оглядись.

— Таким образом мы будем ковылять туда целый день, — возмутился Бен.

— Возможно, — сердито отпарировал Бушмейстер, — но не забывай, что самый лучший способ попасть из пункта А в пункт Б — это добраться туда живым.

— Мой учитель говорит, что кратчайшее расстояние между пунктом А и пунктом Б — это прямая, — нетерпеливо проворчал Бен.

Бушмейстер аж хрюкнул от возмущения.

— Хотел бы я полюбоваться на твоего учителя, который гуляет по прямой через луг, полный хорьков.

— Ну хорошо, хорошо, — согласился Бен.

Он проскакал несколько шагов вперед, спрятался за лютиком, медленно и демонстративно оглядел окрестности из-под лапки и присвистнул:

— Ух! Кажется, уже полметра, а я все еще жив. Будем надеяться, удача и дальше не оставит нас.

Еще три прыжка вперед — преогромных прыжка, надо сказать, на какие способна только настоящая прыгающая мышь, — и он, притворившись, что спасается от совы, зигзагами промчался за кучу сосновых иголок и оттуда принялся махать им с выражением идиотического энтузиазма на мордочке. Внутри у Янтарки постепенно начал закипать гнев, но виду она постаралась не подавать.

Путь их лежал на восток от дома, через небольшую еловую рощицу и дальше вниз по склону холма. Сейчас, в мглистый предрассветный час все это выглядело довольно жутко. В темном небе над головой то и дело раздавались крики каких-то явно занятых поисками раннего завтрака птиц, а тени кустов, слабо колыхавшиеся во тьме, были полны угрозы.

От земли поднимались клубы пара, словно призраки великих лесов прошлого вставали из своих могил; устилавшие ее сломанные ветви походили на скованных морозом змей. Мыши осторожно спустились в овраг, где в изобилии рос пушистый зеленый мох, сквозь который пробивались белоснежные шляпки крупных грибов.

Оказавшись под полупрозрачными алебастровыми сводами грибных шляпок, Янтарка задрожала от страха. Взяв себя в лапы, она принялась обдумывать свои планы. Мудрый старик Ячменная Борода сказал когда-то, что ей выпала судьба в один прекрасный день освободить всех мышей в мире.

«Вот он, этот самый прекрасный день, — подумала она. — Я проберусь в зоомагазин, освобожу моих друзей и исполню пророчество».

Но, сделав так, она неизбежно потеряет Бена.

«Неужели после этого я никогда больше не смогу творить чары?» Такой исход почему-то казался ей маловероятным.

Как бы там ни было, Бен оставался человеком, и для него она все равно будет не более чем обычной домовой мышью.

«Или, по крайней мере, домовой мышью, вооруженной копьем», — подумала она, недобро усмехнувшись про себя.

А кругом тем временем разгоралась заря, и чувство опасности таяло, уступая место восторгу перед чудесами, которые щедрой рукой рассыпал перед ними мир. Они достигли края луга — да-да, самого настоящего луга, совсем такого, о каком говорил Ячменная Борода. Мыши забрались на невысокое дерево, с шелушащейся красной корой, открывающей скрытую под ней медовую мантию, и удобно устроились под сенью восковых зеленых листьев. Оттуда Янтарка впервые обозрела раскинувшийся перед ней удивительный мир.

Луг зарос свежей, влажной, зеленой травой, в которой там и сям мерцали ипомеи, открывавшие свои белоснежные венчики навстречу утру; бледно-желтые нарциссы и голубые дикие ирисы доверчиво тянулись из земли, расправляя листья.

Вдалеке Янтарка увидела пламенеющий розовый диск, поднимающийся над пурпурными горами. Внизу, под ним, белая пена тумана укрывала долину Вилламетт.

— Вот это и есть солнце, — тихо сказал Бен. — Нам нужно двигаться по направлению к нему.

Янтарка потрясенно молчала. Солнце походило на электрическую лампочку в зоомагазине, только света ее хватало на весь мир.

А тем временем на лугу они были уже не одни. Она увидела зайцев с маленькими пушистыми, словно ватные шарики хвостами, резвившихся у опушки, а возле небольшого пруда — невиданного, статного зверя, на голове у которого росли ветки, как на настоящем дереве.

— Кто это? — прошептала она.

— Это олень, — ответил Бушмейстер. — Видишь, рога у него в бархате? Он еще совсем юн.

— Кролики и олень на лугу — хороший знак, — добавил он, уже обращаясь ко всем присутствующим. — Значит, кругом нет хищников.

— Ура! — воскликнула Янтарка.

— Нам необходима песня, — продолжал Бушмейстер важно, — которая будет дарить нам покой и отдохновение в пути.

И, усевшись на ветку, он запел громким, чистым голосом:

Пусть долог и опасен путь,но я вперед иду.И ясным днем, и в мрак ночнойтебя, мой друг, найду.

И если смерть тебе грозит,и ждет тебя беда,знай: верный друг к тебе спешит,друг выручит всегда.Пусть долог и опасен путь,друг выручит всегда.

Янтарка долго глядела на Бушмейстера, а потом спросила:

— Это ведь песня поющих полевок с Севера, да?

— Да, — ответил тот. — Они поют ее, когда друг попадает в беду.

Они помолчали, глядя на расстилающийся перед ними луг. Стояла ранняя весна. Как только косые солнечные лучи пронзили сплошную стену деревьев, в воздухе зазвенели птичьи трели. Птицы были повсюду. Золотистые жаворонки вспархивали из зарослей овсяницы, словно искры от костра, и сразу же растворялись в небесной лазури, оставляя по себе лишь песню, одновременно нежную и привязчивую. Черные дрозды, рассевшиеся по зарослям ивняка вдоль небольшой речушки, гонялись за стрекозами и пчелами, неугомонно треща. Зяблики и воробьи со звонким чириканьем скакали по кустам в подлеске. Внезапно высоковысоко в небе Бушмейстер заметил краснокрылого ястреба, медленно чертившего ленивые круги в бездонном океане утра.

— Пора прятаться, — шепнул он друзьям, быстро спрыгивая на землю.

Мыши пробирались через заросли травы. Впереди крался Бен с копьем наперевес, в середине Янтарка, замыкал отряд Бушмейстер, зорко глядя по сторонам. Трава была такая густая, что двигаться приходилось очень медленно. Рожь, овсяница и дикая вика сражались друг с другом за живительный солнечный свет, сплетаясь в настоящие непроходимые джунгли. Нет, разумеется, там были и тропинки — тайные пути для маленьких зверьков, — но их беспорядочная сеть далеко не всегда вела в том направлении, в котором им было нужно.