Владимир Кузьмин - Зачёт по выживанию Страница 20

То не было две недели никакого зверья, то собралось его в немереных количествах.

Это помимо убегающего неведомо куда и неведомо от чего основного стада. Шагу ступить некуда стало, того и гляди наступишь на хорошо спрятавшуюся в траве, в ветках и в стволах деревьев, под землей или в камнях живность. Чаще всего готовую тебя цапнуть зубами, а то и ноги-руки пооткусывать, брызнуть или плюнуть ядовитой, едкой или просто вонючей гадостью, швырнуть в тебя горстью шипов или репьев. Какой-то местный полудикобраз-полуптиц пульнул в них пучком то ли иголок, то ли перьев, то ли стрел с оперением, что росли у него на копчике. Ядовитых, как яд гремучей змеи. Перья-иглы собрали, аккуратненько упаковали и забрали с собой. Очень ценная вещь, осталось найти трубчатые растения, и серьезное оружие будет под рукой.

 Алена, конечно, старалась разогнать всю эту живность, но среди местных  обитателей было столько абсолютно безмозглых, не понимающих самых простых вещей, что толку от этого выходило чуть да маленько.

Опять пришлось выжигать для лагеря всю траву и землю под ней, потому что по-другому обезопасить себя не получалось. Все равно ночью к ним попытались подкопаться черви. Не совсем такие, как обитавшие в окрестностях лагеря, но очень похожие.

На все эти меры безопасности ушло очень много времени, потерянного для другой работы.

А на следующий день им пришлось все начинать сначала.

Потому что роща была не рощей, а довольно большим, протянувшимся на десятки километров лесом. В одном его месте часто встречались фруктовые деревья, а правильнее сказать — деревья со съедобными плодами, а на полянках росли земляные яблоки. Их из-за формы и расположения семечек да еще за темно-зеленую полосатость называли еще и арбузными яблоками, хотя ни к арбузам, ни к яблокам эти по сути своей корнеплоды никакого отношения не имели. Скорее были родственниками репы или морковки. Но с плотной кожистой кожурой и семечками внутри.

Если из этого места совершить переход в несколько километров, то начиналась как раз та самая хлебная роща. Хлебные деревья почти сплошь были усыпаны метелками с зернышками, из которых можно варить кашу и молоть муку. Правда, листья у этих деревьев постоянно были покрыты липкой и едкой росой. Так что сбор зерновых почти полностью лег на Настю, только она умела делать это, не прикасаясь и даже не подходя близко к дереву, возле которого можно было не только получить химические ожоги, но и надышаться испарениями его росы.

Еще в этом лесу, вокруг мелких озер и вдоль заболоченных участков рос бамбук. Его сегменты были заполнены мучнистой субстанцией. Если его ветку положить на угли, то она вскоре лопнет и из трещин полезет почти самый настоящий попкорн.

Одно плохо: в его зарослях обитали стаи капелек и прочих кровососущих, а в жиже у корней было полно пиявок и кто их знает каких еще малоприятных обитателей. Впрочем, выбирать им не приходилось: хочешь есть — залезай в грязь с пиявками, в гущу жалящих растений и в тучи кровососов.

Для арбузных яблок, видимо, был не сезон, их накопали мало. Зерна тоже немного насобирали, но тут на много и не рассчитывали. У них было всего две корзины, сплетенные так, что из них мелкие зерна не просыпались. Вот эти корзины и наполнили почти доверху. И все: собирать нечего и складывать не во что.

Зато бамбука нарубили целую гору. По предыдущему опыту знали, что он не портился сам по себе очень долго, так что сколько сумеешь нарубить и довезти, столько и бери с собой.

Оставалось только найти ягодную поляну, собрать там что получится, и можно отправляться прямым ходом обратно.

Вот тут удача от них отвернулась. Пусть и старались они по пути к лагерю составлять подробные карты, особо дотошно описывая столь полезные места и всякие приметы, чтобы до них добраться, но отыскать эту поляну никак не получалось. Уже было решили махнуть на нее рукой, как произошло нечто необычное.

Семен еще раз сверился с картой.

— Ну точно, вот тут заросли крапивы обозначены, а за ними прямым ходом можно попасть на нужную поляну.

— Здесь не крапива, здесь лес, — сказал Войцек, указывая на непроходимые заросли из едва не вплотную к друг другу стоящих довольно высоких при относительно тонких стволах деревьев.

— Ну вот оно, сухое дерево. Вот ручеек. Тут вот болотник лежал, я же сам едва в него не залез. А тут крапива должна быть.

— А лес тут должен быть? — резонно спросил Войцек.

— Вы долго препираться будете? — одернула их Настя. — Не нашли, и ладно. Запас продуктов у нас и так получился неплохой.

— Настя, но обидно же! Получается, около тысячи шагов пройти осталось. И что? Поворачивать?

— Что предлагаете, старшина?

— Прорубить просеку. Тут всей ширины с десяток метров.

Собственно говоря, других вариантов у них и не было. Либо сделать просеку через неизвестно откуда взявшиеся заросли, либо отправляться в лагерь прямо отсюда. Заросли тянулись влево до самого настоящего болота, рисковать идти через которое было безумием. Прежде всего из-за обильно выделявшегося болотного газа. Справа они упирались в овраг. Глубокий, неизвестно чем поросший внизу, кем населенный и к тому же испускающий зловоние. Да и глинистые склоны его раскисли после вчерашнего дождичка. Можно было бы перелететь. Хоть овраг, хоть болото. Или просто над этими треклятыми зарослями, пусть и вымахали они на огромную высоту, по одному их Войцек бы переправил. Да не на чем. Или как правильно сказать? Не на ком? Накануне перед грозой парило, все п?том изошли. И когда попался им на пути студеный родник. В общем, для девочек и Семена ледяное питье и умывание прошло незамеченным, разве что освежило их. А вот Войцек Кисконнен простудился. Алена даже потребовала выделить для него день на лечение. Что и пришлось сделать. Выходило, что время у них есть, а пилот на больничном.

Семен, благо других дел не было, отправился разведывать окрестности. И обнаружил буквально в пределах прямой видимости — хотя фиг ты, даже если видимость прямая, разглядишь за две тысячи шагов что болото, что овраг — кучу примет, обозначенных на их карте. Сходилось все, кроме леса, выросшего на месте крапивных зарослей.

Вот его-то они видели прекрасно и из-за него не узнавали нужное место. А сейчас спорили, стоит ли туда, за эти бывшие крапивные, а ныне неизвестно какие заросли заглянуть.

Настя задумалась. Семка стоял, ковыряя носком плетеной калоши землю, смешанную с пеплом выжженной травы.

— Просеку предлагаешь прорубить? — вдруг переспросила Настя.

Семен, который в самом деле собирался в буквальном смысле прорубаться при помощи мачете, вдруг сообразил, что существуют намного более простые способы.

— Если госпожа маршал прикажет, можно и прорубить. Но быстрее будет прожечь.

— Ты еще пожар нам устрой, — проворчала Алена, снимая с огня котелок с целебным отваром для Войцека.

— Старшина говорил иносказательно, — задумчиво ответила Настя.

— Да уж не буквально, — хмыкнул Семка. — Пожар сейчас никому не нужен. Пара камешков, и дело сделано.

— А самому слабо? — возмутилась Настя. — Все на хрупкие девичьи плечи решил переложить?

— Э... Да ты посильнее меня будешь, — попробовал отшутиться Семка, пусть и сказал чистую правду. — А вообще-то, могу и я попробовать. Сейчас, дайте пару минут посоображать.

Он почувствовал, что Настя не просто так отказывается, что ей важно, чтобы он сам все сделал, вовсе не оттого, что самой не хочется или лень, а потому что верит в него и его способности.

— Ну, я пошел? — спросил он, поднимаясь.

— Мы пошли, — ответила Настя и тоже поднялась на ноги. — Вдруг и я пригожусь тебе, Иван-царевич.

Семен на ходу напустил вокруг себя туману. Пожалуй, в таких количествах он его никогда не создавал. Вот и торнадо у него получилось на загляденье, самому жутковато стало. Но он еще поиграл с температурой, тут подогрел воздух, здесь остудил, и вихрь усилился многократно. До такой мощи дошел, что, соприкоснувшись с зарослями, начал выдергивать растения с корнем, только ошметки полетели в разные стороны. Понятно, что и в их сторону тоже, пришлось укрываться щитом.

Смерч он провел по зарослям туда и обратно два раза, то есть всего четыре. Зато просека вышла удобной ширины. С учетом того, что из густых зарослей тут и там торчали обломки стволов, пройти без помех все равно было можно. Ну как без помех, понятно, что обрубки всякие валяются, ямы от вывороченных корней образовались . Но Настя все же запустила в ту сторону камешек. Тот запрыгал, словно мячик, плотной синусоидой прошелся от начала до конца и выровнял просеку до состояния приличной лесной дороги.

— Анастасия Никитична! По возвращении на Землю предлагаю вам организовать совместное предприятие по благоустройству дорог.

— Я жадная, сама фирму открою и ни с кем делиться не стану.