Семь дней до сакуры - Светлана Аркадьевна Лаврова Страница 20

– Это доси́ны, – прошептал Акихиро. – Самураи очень низкого ранга, стражники. Они следят за порядком, ловят преступников.

– А почему один меч?

– Форма такая. Кимоно без хакáма, один меч и ещё дзи́тто – вот эта палка. Они гордятся своей службой и своей формой. Пусть они низкого ранга, но делают своё дело честно и их уважают. Надо посмотреть дальше вдоль границы.

Но и дальше было то же самое.

– Я смело пройду мимо них, и будь что будет, – сказал Акихиро.

– Ты смело пройдёшь мимо них и окажешься голым, если моя одежда на тебе растает, – охладила его Ксюха. – И тебя узнают и схватят. Тебе это надо? Нет, сегодня ничего не выйдет. Нужно как-то иначе, отвлекающий манёвр… ага! Мы поедем на машине! Опять придётся просить Макса, ох как не хочется. Послушай, Акихиро-сан, я понимаю, что тебе до смерти надоело сидеть в подземелье, но потерпи ещё ночку, а? Завтра ты будешь в Японии. Я придумала потрясающий план.

Домой девчонки завалились усталые, как землекопы. Ещё бы – столько прошагали в поисках лазейки для беглеца.

– Мя-а-а-а! – встретила их О-Цюру.

– Она хорошо покушала, но кричит всё равно, – сообщила бабушка.

Инна взяла кошку на руки, погладила живот. Та сразу замолчала, потом блаженно заурчала.

– Ты сегодня тоже со мной хочешь спать? – спросила её Инна. – Тогда не кричи. Я очень устала и не услышу твоих воплей.

– Ме-а, – проворчала О-Цюру. – Все надеются, что не услышат. А я ещё громче умею. Ну что же ты остановилась? Гладь, гладь меня, гладь мой бедный животик!

– Я сегодня ей дала но-шпу, – сказала мама. – Это спазмолитик, он расслабляет кишки, и боль проходит. Но О-Цюру всё равно беспокоится.

– Но-шпа была горькая, и я её выплюнула, – честно сообщила О-Цюру. – Лучше бы дали сыру. Впрочем, сыру тоже дали. В него завернули но-шпу. Думали, я не замечу. Ха, ха и ещё раз ха!

Инна с кошкой на руках проследовала в их с Ксюхой комнату, сбросила джинсы, переоделась в халатик. О-Цюру терпеливо ждала, когда она закончит эти глупости и снова начнёт её гладить.

– Инка, забери свои гравюры, а то ты их забудешь! – Ксюха положила на диван пакет с покупками.

– Ой! Я точно забыла! – Инна пробежала в прихожую и достала из кармана куртки купленный сувенир манэко некко. Чёрная округлая кошка с поднятой лапкой показалась ей ещё красивее, чем при покупке. Её так и хотелось взять в ладонь.

Подошла мама, оглядела манэко некко, погладила блестящую спинку.

– Хорошее какое качество, – удивилась она. – Фарфор, а не глина, и роспись изумительная. А выражение мордочки не тупо-улыбчивое, как у остальных, а, я бы даже сказала, интеллигентное. Неужели настоящая японская некка? Явно не уральский самопал и даже не китайская подделка. Девчонки, идите на кухню, там покупные пельмени притворяются японскими гёдза… или гёдзями?

Девочки ушли ужинать. О-Цюру слезла с дивана, грузно запрыгнула на стол. «Почему-то раньше я прямо вспархивала на стол, – удивилась она. – А теперь еле залезаю и боюсь свалиться. Неужели хозяева сделали стол выше?»

О-Цюру подошла к манэко некко и понюхала её. Пахла фарфоровая кошка как положено – кошкой. Не стеклом.

– Ты, что ли, настоящая? – недоверчиво спросила О-Цюру.

– А то! – ответила манэко некко.

– А почему так выглядишь?

– Люблю переодевания, – засмеялась манэко некко. – Мне идёт эта блестящая шкурка?

– Идёт, – подтвердила О-Цюру. – Я уже плохо вижу, у меня слезятся глаза. Но я точно вижу, что тебе идёт. А ты кто?

– Я королева кошек, – сказала манэко некко и полизала лапку. – Только ты никому не говори, ладно? Вечером, когда девочки уснут, я тебе кое-что расскажу.

Глава четырнадцатая

Взять на память звезду

(среда, четвёртый день каникул)

– Мы вовсе не такие дурынды, – обиженно начала Ксюха.

– Не такие, а другие, – прокомментировал Макс.

– Заткнись! У него есть полный костюм демона из Страны Демонов: джинсы, водолазка, ветровка и… э-э-э… специальный головной убор.

Она боялась, что Макс будет смеяться над заячьими ушами, но тот кивнул одобрительно:

– Ушки? Отличная деталь. Ни один японец в здравом уме не заподозрит, что знатный самурай бежит от погони в таком виде. Хотя противогаз подошёл бы ещё лучше. И что, вы придумали подвезти его на машине? А потом?

– Мы остановимся и начнём пускать фейерверк, который остался от Нового года. Все отвлекутся, а Акихиро шмыг в кусты – и был таков!

Вообще-то участие Макса не планировалось. Ксюха хотела только позаимствовать у него отцовскую машину. Написала СМС, назначила встречу под рябиной. Макс, конечно, примчался, высунув язык, – решил, что Ксюха передумала и пойдёт с ним на фестиваль «Россия – Япония» и вообще далее по жизни. Он немного скис, когда узнал, что Ксюхе нужен не он, а его «логанчик».

– Я обещал отцу не брать машину, – сказал он.

– Ты вали всё на меня, – велела Ксюха. – Шантажировала, заставила, обещала что-нибудь… ну, сам придумай. Словом, я виновата. Или вот: я коварно назначила тебе свидание под рябиной и в момент страстных объятий выкрала из кармана ключи от машины.

Макс покраснел, но не сдавался:

– Ты можешь хоть трижды страстно обниматься под рябиной, но ключи из кармана выкрасть не можешь, потому что их там нет и сроду не было. Запасные ключи лежат в столе в отцовской комнате. Лучше скажем правду: ты очень попросила, и я, слабак, сдался на уговоры. Только поведу я.

– Нет! – воскликнула Ксюха. – Поведу я. Я лучше вожу.

– Зато, если менты остановят, тебе припаяют угон, а мне – только шалость, желание прокатить девчонку. Машина-то наша.

– Там трудный участок – кочки, бурьян, ты застрянешь, – гнула свою линию Ксюха. – А ментов у нас на улице сроду не бывает. И ещё…

– Знаешь, мы сделаем лучше, – перебил её Макс. – Если свернуть после магазина и немного проехать вглубь Японии, то там есть длинный овраг, он тянется в направлении гор. Если идти по дну – сверху незаметно, он весь в бурьяне. Ты за рулём, я рядом, эти двое сзади. Доезжаем до оврага, на счёт «раз» я выпрыгиваю из машины, ты едешь дальше, японские менты на меня бросаются. Тем временем машина проезжает ещё дальше, на счёт «два» выпрыгивает Инка. Кто не бросился ко мне – бросится к ней, а ты очень быстро едешь дальше, сбрасываешь в овраг своего японского товарища, на него уже некому обращать внимания, все заняты нами. Проезжаешь ещё немного, разворачиваешься –