Владимир Кузьмин - Контрольная с чужими Страница 22

Волны стали захлестывать их утлые воздушные плоты, дергать и разваливать их, окатывать водой с головой или бить сбоку, норовя скинуть. Семен с Войцеком сделали попытку подняться выше, но там их понесло ветром с такой скоростью и силой, что сопротивляться не получалось вообще. Семен попробовал воздействовать на воду, заставить ее не быть такой бурной. Ему почти удалось, они зависли над относительно тихим участком и даже стали по сантиметрам продвигаться в сторону берега. И тут Семен сделал что-то не так, как надо, в воде образовалась мощная воронка, всасывающая в себя все подряд с поверхности и из воздуха, словно пылесос. Они рванулись вверх и в стороны. Семену повезло, а Войцека накрыло огромной волной и сбило в воронку, плот разлетелся на части. Обломки вместе с телом Кисконнена засосала пучина, и он исчез из виду. Стихия словно ждала этой кровавой жертвы, волны перестали походить на цунами, ветер вновь сделался просто сильным.

Семка скрежетнул зубами, которых совершенно не чувствовал, как не чувствовал ничего. Вот ведь бред! Все было не так! Да, ветер поднялся сильный, а им было нужно забрать оставшихся на том берегу. Но Антон Олегович приказал ждать «у моря» погоды. Да, Семен тогда подумал, что успел бы два раза слетать, пока погода окончательно испортится. Но даже вслух этого не произнес. Приказ есть приказ! Его не обсуждают, его исполняют.

Так что никуда они не полетели, ничего с Войцеком не случилось. Следовательно, и совесть у Семена должна быть спокойной. Откуда же тут такие картины?

Семен огляделся в самом себе, как ни идиотски это звучит. И заметил нечто постороннее. Ни слов, ни подходящих образов для описания этого постороннего и чуждого его разуму не подбиралось. И все же было в этом нечто знакомое. Ну да! И то, что вспоминал Семка нечто не случившееся, то, чего не было, подтверждало догадку. Теневик!

Семен, как и все, к теневикам большой приязни не испытывал, уж больно неприятно, когда тебя чуть подтолкнут, а дальше уже ты сам себя дураком выставляешь. Да еще и других людей привлекаешь дурью маяться. Ребята не поддаваться теневикам научились, но его не всегда вовремя почувствуешь, а там уже становится тяжеловато соображать, что к чему и где правда. Взрослым даже таким иммунитетом обзавестись не удалось.

Но в данной ситуации Семка обрадовался теневику как родному. Хоть что-то из реального мира пробилось, а то все сам в себе да сам с собой.

А тут на тебе, целая куча свежей информации извне! Теневики только на Стене водятся. Следовательно, и он на Стене. Может, даже на Карнизе. Его дотащили, и это приятно. Могли сдуру и похоронить, раз сердце не бьется. Во-вторых, можно хоть как-то со временем определиться, а то, если ты оторван от реальности, нет ни единого способа сообразить, вечность в ней прошла или секунды. Семен упоенно принялся считать, сколько минут и часов понадобилось на переход в целом и на отдельные отрезки пути. Даже засмеялся от удовольствия, что хоть чего-то да знает о происходящем… м-м-м… снаружи.

На радостях с ходу придумал, как через теневика передать весточку. Его ж одного не оставили? Значит, есть кто-то рядом? И как пить дать, теневик сейчас выбрал главного и фантазии того всем сейчас и кажутся самым реальным настоящим, осязаемым, не отличимым от подлинной реальности. Если перебить фантазию главного своей более яркой фантазией, то потихоньку можно будет нафантазировать что-то такое, что даст всем понять, в каком он состоянии. И что теневики способны помочь общению Семена Кольцова со своими товарищами, а то и его освобождению от… или из… пусть будет не освобождение, а излечение.

Семка притворился, что ни о чем не думает, теневик тут же любезно предложил чью-то фантазию на тему атаки всем насоливших «птичек» со Скалы. Семен мгновенно превратил «птичек» в великолепных драконов. И сам увяз, поверил, что так все и происходит. Когда сообразил, что попался, не слишком расстроился, взял и слегка почудил.

И прямо запрыгал от радости – в переносном смысле, понятное дело, запрыгал, – когда услышал Настин «голос»:

– Семен Кольцов, хватит шутить.

К сожалению, теневика прогнали, и наладить хоть какое-то общение так и не вышло.

Семка снова остался сам в себе и обнаружил, что после визита теневика у него в голове, или в мозгу, или в сознании, называйте как хотите, стало… как-то не прибрано. Не то чтобы порядок до этого был, но тут как толпа одноклассников в отсутствие родителей небольшую вечеринку устроила. Мусора осталось полно, тарелок немытых, если образно выражаться… Семен вздохнул и принялся за уборку. Надо с головой дружить и содержать ее в порядке! Выкинуть мусор было некуда, но он хотя бы сложил его аккуратно. Ну и помыл посуду. И тут-то до него стало доходить, что и посуда не его. Но удобная и очень красивая. Он стал перебирать мусор внимательнее и в нем нашел… хотелось бы сказать немало полезного, но он толком не понимал, что это и с чем его едят, но чувствовал, что пригодится. Даже если он так и не разберется в точности, просто и в таком виде польза будет.

Семен крепко задумался. Чтобы было удобнее, он представил себе, что находится в библиотеке, и превратил все свои находки в книги. Получилось неплохо, но дальше дело застопорилось. Все книги оказались на иностранных языках и бо́льшая их часть была учебниками или там научными монографиями со множеством непонятных формул. Чтобы лучше обдумать, как их прочесть, он представил, что ходит, заложив руки за спину. После посидел в придуманном кресле. Тут ему показалось, что в этой его квартире, которая на самом деле его голова, должна быть не одна комната, а несколько. Он побродил и по ним, находя то тут, то там разбросанные как попало книги, брошюры, вырезки из газет и просто газетные обрывки. Даже надписи, накарябанные на стенах и на подоконниках, встречались. И немало всякой грязи. Как оставленной им самим, так и взявшейся неведомо откуда – свою от чужеродной он отличал без проблем. Семен засучил рукава и принялся за уборку и разбор найденного.

На одном обрывочке почудились знакомые буквы. Попытался прочесть, и у него получилось! Получилось лишь прочесть, а не понять прочитанное. Но в результате он «увидел» Чиха, который шел к ним! Семен отчетливо увидел и понял, куда и откуда он идет. Даже привет ему передал, а Чих обрадовался и рассказал, как у него дела.

Когда во Втором лагере стали готовиться к переправе через Большую реку, Чих вдруг стал очень беспокойным и однажды сказал, что не поедет на другой берег, что останется здесь. Понять причину не сумели даже Настя и Алена. Видимо, Чих ее сам четко не уразумел тогда.

Зато сейчас все выяснилось. Чих тогда почуял, толком не понимая этого, далеко-далеко стаю таких же, как он, зверей, и его потянуло к своим. С инстинктами сложно спорить, вот он и решил пойти искать стаю. Еле дождался, чтобы проводить ребят.

Но стая его не приняла. Чиха вообще не просто понимать, но когда речь идет об известном и ему и человеку, это возможно. А если знает или понимает лишь один из двоих, взаимопониманию приходит конец. Так что из-за чего контакт со стаей не завязался, осталось невыясненным. Правда, Семка понял, что его мохнатый друг не слишком расстроился. Ему с ребятами даже веселее. А когда Чих повзрослеет, то станет таким сильным, что в любой стае его либо примут с распростертыми объятиями, либо он себе место отвоюет.

Семен рассказал о своих делах. Увлекся и стал рассказывать такое, чего Чих понять не должен бы. Да он по большей части и не понял, но главное уяснил – Семке плохо и нужно помогать. И стал объяснять, что его предки порой оказывались в схожих ситуациях и тогда призывали ОГНЕВИКОВ!

Семен, уже бывший близким к такому же решению, обрадовался и испытал такой эмоциональный подъем, что смог перекинуться парой фраз с Настей. Поделился с ней самым главным.

Жить стало легче. Было чем заняться – Семка старательно перелистывал книги и пытался найти то, что может понять. Было с кем поговорить – с Чихом они беседовали часто. Порой Семка так увлекался образами, которыми разговаривал Чих, что ловил себя на том, что грызет еще трепыхающуюся анаконду-сороконожку и ее вкус ему очень даже по нраву.

Выяснилось, что ему нужно спать, и он пользовался возможностью отоспаться, почти не ограничивая себя в этом. Тем более что ему доставало пары часов, чтобы выспаться.

Но главное, что давало ему силы существовать в таком ужасающем состоянии почти полного разрыва сознания с реальностью, было то, что он уже точно знал, как можно излечиться и у кого. Ну и что ждать этого недолго.

Но чем ближе подходил час встречи с огневиками, тем больше он нервничал. Мало ли что и как! Вдруг не получится? Он же не медведь, каким является Чих. Да и тот мог напутать со своей генной памятью. Молодой еще, глупый.

Потом его вдруг начинало пугать, что его вот-вот вылечат, а он так и не изучил толком свою библиотеку. Семен кидался всматриваться в таинственные знаки и к своему удивлению и удовлетворению кое-что понятное находил. Даже немало!