Дмитрий Емец - Книга Семи Дорог Страница 23

Пока они поднимались по лестнице, Ирка незаметно толкала Матвея локтем и пилила его за некромагические штучки. Он вздыхал и неубедительно бормотал, что Буба не возражал бы и вообще все делается только «заради доброго дела для».

– Фулона этого не одобрила бы!

– Ну так и чего ж она все на нас спихнула? – резонно возразил Багров.

Постепенно действие праха начинало слабеть. Брунгильда вертела головой, поправляла волосы и явно не понимала, какая муха ее укусила, что она пригласила к себе эту юную парочку и переводит на нее зеленый чай.

Ирка поняла, что мешкать больше нельзя.

– Э-э… ну… нам нужно вам кое-что сказать! Вы должны стать валькирией! – выпалила Ирка.

К ее крайнему изумлению, Брунгильда отнеслась к предложению без удивления. Она работала гримершей на киностудии, и, следовательно, искусство было ей не чуждо.

– А-а, так вот вы откуда! Я как-то снималась в кино! Какая-то муть-баламуть про взятие Рима! Варвары лезли на стены, а женщины и дети бились с ними за пятьдесят рублей в час, – будущая валькирия смущенно облизала нижнюю губу. – Сама не знаю, что на меня нашло. В общем, я вдруг поверила, что это правда. Снесла троих тележным колесом. Отбросила от стены лестницу, по которой лезло шесть каскадеров. Ну и орали же они! Один сломал ногу, у другого смещение чего-то там…

– И чем закончилось? – спросил с интересом Багров.

– Да ничем! Меня вывели со съемочной площадки, а я устроила режиссеру истерику, потому что сорвала себе ноготь! Но им-то, конечно, начихать на это с высокой колокольни!

– Так вы согласны? Если да, я вручу вам копье, щит и шлем. А дальше в курс дела вас введет Фулона! – сказала Ирка торопливо. Ей хотелось поскорее скинуть с себя это поручение и всю связанную с ним ответственность. И так уже по углам мерещились сухонькие старушки, полные идей и предложений.

– Как вы сказали? Фулонская? – оживилась Брунгильда. – Не Эсмеральда Степановна? Кажется, кто-то из наших с ней работал. Кто она? Помреж по реквизиту? Постановщик батальных сцен?

– Ближе к батальным сценам… Нам лучше выйти на улицу. Здесь я не смогу дать вам копье! – для начертания руны Ирке нужна была земля.

Брунгильда допила чай и поднялась, отыскивая глазами ключи от машины.

– Мне как раз на работу! Все равно пришлось бы закругляться! – сказала она, радуясь, что появился повод выпроводить гостей. – Макар, можно вас попросить?

– Матвей!

– Возьмите, пожалуйста, мою сумку! Мне нельзя поднимать больше двух килограммов!

Багров выполнил просьбу.

– Взятие Рима! Ха! Лучший дубль угробили, потому что Аттила забыл снять часы. Помогавшие ему варвары через одного были в носках… Давала себе слово, что никогда больше в это не влезу! А тут валькирия! – бормотала Брунгильда на лестнице.

Оказавшись на улице, Ирка собралась идти в парк, не решаясь чертить руну на заплеванной клумбе, но Брунгильда отказалась.

– Парк будет и по дороге! Я вас подброшу. Забирайтесь!

У нее был высокий джип, праворульный, просторный, как сарай, и очень резвый. На дороге она была так же двойственна, как и в жизни. То бешено сигналила, ускорялась и проскакивала светофоры на только что зажегшийся красный, то безо всякой надобности останавливалась и начинала пропускать грузовик, появившийся в конце улицы. Наблюдая за подобным вождением, Ирка легко представляла, как она сначала отбрасывает от стены тяжеленную лестницу, а потом начинает ныть из-за ногтя.

К тому же у Брунгильды обнаружилась привычка к самоукорению.

– Ой, нехорошо поступила! Ой, «Тойоту» подрезала! Ой, обогнала! Ой, пешехода не пропустила! – причитала она всю дорогу.

– А вы пропустите, тогда и ругать себя не надо будет, – весело посоветовал Багров, которому доставляло удовольствие поддразнивать ее.

– Ага, щазззз! – окрысилась она. – Чтоб меня на работе вздрючили? Ну вот ваш парк! И где тут машину бро…

Неожиданно по капоту точно кувалдой шарахнуло – джип подпрыгнул козлом, зажевав что-то колесами. Вскрикнув, Брунгильда ударила по тормозам. Ирку швырнуло грудью на спинку переднего кресла. Сидевший впереди Багров едва не вышиб головой лобовое стекло, потому что, разумеется, и не подумал пристегнуться.

– Ой, я старушку сбила! Ну куда она перлась? Откуда вообще взялась?

Брунгильда завизжала, раскачиваясь за рулем. Потом замолчала на несколько секунд, втянула воздух и снова завизжала.

– Какая бабка? – крикнула Ирка, дождавшись очередного дыхательного промежутка в визге.

– Откуда я знаю! Бабка! Просто бабка!

– Как она выглядела?

Брунгильда наконец выскочила на дорогу и заплясала на месте, боясь заглянуть под машину и отдергивая себя руками за одежду.

– Какая разница? Маленькая такая!.. Может, еще дышит? Ой, я боюсь смотреть! Ты посмотри! – И с недетской силой она начала толкать вперед Ирку, не забывая при этом отворачиваться.

Ирка пугливо обошла джип. Со стороны багажника на дороге лежала Аида Плаховна Мамзелькина и, приподняв черепушку, тянула из фляжки какое-то пахучее дрянцо, заставлявшее ее носик последовательно перебирать все цвета радуги. Прямо поперек ее груди остался пыльный след от колеса.

– Вы живы? – издали наклоняясь, спросила Ирка. Осознавала тупость вопроса, но все равно спросила.

– Да хто ж меня возьметь? – удивилась та. – Помоги-ка мне, девонька, встать!.. Охоханьки! И ездиют, и ездиют, гоняють как оглашенные, никакой совести нету! По людя́м как по асфальту!

Ирка помогла.

– Отряхни меня!

Она отряхнула ей спину, стараясь не касаться опавшего рюкзачка.

– Вы же специально под машину бросились! – не выдержала девушка.

Мамзелькина изобразила такое крайнее негодование, что сама не выдержала его накала и хихикнула. Звякнула пробкой на цепочке, отхлебнула из фляжки.

– А я ведь, голуба, по делу к тебе! Тут слухи ходят, ты копья всем желающим раздаешь?

– Откуда вы знаете? – быстро спросила Ирка. – А, ну да! Следили? Подслушивали?

Когда это было выгодно, Плаховна сразу глохла.

– Ась? Хтось кудыть пошел? Громче балабонь, девка, а то я ни хмыря не слышу!..

– Не притворяйтесь! Зачем оно вам?

Старуха вытянула руки, с удовольствием вслушиваясь в треск костяшек.

– А это уж не твоего ума, голубица! Может, валькирией хочу стать? – быстро ответила она.

– А не много ли хотите?

Мамзелькина скромно потрогала пуговку на воротнике.

– Вредно не много, а нагло хотеть! Хотя к мраку это никоим боком и не относится.

Она открутила пробку и, позволив ей повиснуть на цепочке, присосалась к фляжке. Закрутила, промокнула краем платка губы и тут только, спохватившись, что спирт не вода и требует особой мимики, брезгливо поморщилась.

– Вот что, милая! Пошутковали, и будя, – сказала она сухо и решительно. – Ты копье отдай! А тетенька твоя без него как-нибудь перебьется!

– Нет! – торопливо и испуганно сказала Ирка.

– Я, березка моя недорубленная, редко прошу! Но если прошу, отказов не принимаю! – предупредила Аидушка. – Не отдашь – Багрову твоему и поплохеть может! Оно конечно, сердчишко я ему надежное подарила, да только чего в жизни не бывает? Сейчас тикает, а через пять минут остановилось!

– Ничего вы ему не сделаете! Свет все решает! У вас прав нет! – с горячностью крикнула Ирка.

– Ты, милочка, насчет этого не сумлевайся! Правов забрать его у меня до ушей и залейся! Сердце я давала? Я! Вот и заберу свое!

Ирка задохнулась, хотела вспылить, но Мамзелькина нетерпеливо шевельнула высохшими пальчиками, и против воли ноги отнесли Ирку к машине.

Багров сидел на прежнем месте, держась ладонью за грудь. Крупные капли пота на его лице дрожали. Он вытирал их, стряхивал руку, а они вновь выступали.

– Сам не пойму, что со мной! Выдохнул, а вдохнуть-то и не могу! Сейчас уже полегче! – сказал он, виновато оглянулся на Ирку и внезапно снова стал задыхаться. Она увидела, как синеет его лицо, как пальцы царапают грудь, как рот судорожно пытается зачерпнуть воздух.

Она рванула к Матвею, но ноги заупрямились и отнесли ее к Мамзелькиной. Ирка бросилась к ней, вцепилась в плечи. Старушка оказалась легкой, почти тряпичной. Должно быть, столько весят иссохшие, утратившие влагу мощи.

– Пустите меня к нему! Да пустите же! – крикнула она.

Мамзелькина посмотрела на нее пустыми глазами.

– Да или нет? Отдаешь копье?

– Да-да-да!

– Вот и умница! И поспеши! А то помрет ить! – Аидушка сострадательно шмыгнула носиком.

Ирка заметалась. Вспомнила о руне, дернула рукав.

– Вот это… надо на земле… где земля?

– Сюда, голуба! Не гомонись, успеем!

Мамзелькина подтолкнула ее к вытоптанной клумбе за киосками. В руку девушке сам собой прыгнул ржавый гвоздь. Ни о чем не думая, вся во власти страха за Матвея, она начертила руну, торопливо срисовав ее с запястья. Старуха следила за ней голодными глазами, изредка поглядывая на свою косу, которая корчилась под брезентом, как живая змея.