Александр Житинский - Параллельный мальчик (сборник) Страница 23

Дунин папа, когда из Антарктиды прилетает, приходит к нам в школу и рассказывает про Южный полюс. Мы про этот полюс уже наизусть все знаем, он для меня родней, чем бабушкина деревня под Угличем.

Сейчас у Дуни живет тюлень, я уже говорил о нем, его Федором зовут. Она его воспитывает, хочет потом в зоопарк передать. Тюлень в ванне плавает, высовывает из воды голову с усами. Из-за этого тюленя Дуня и ее мама три месяца ванной не пользовались, ходили в баню. Но Дуня терпела героически. Она вообще очень героическая. Книжки про первых пионеров читает.

Конечно, Дунька – отличница. У девчонок такая манера. А я это презираю с первого класса. Но, в общем, Дунька – ничего, дружить с ней можно. И политически подкована. Если бы еще не была как жердь…

Конечно, я ей рассказал. Прямо на переменке. Так, мол, и так, прилетал лысый пришелец по имени Марцеллий, назначил меня Хранителем планеты. И подарил космический передатчик информации в виде пингвина.

Дуня посмотрела на меня сверху и говорит:

– Поздравляю, Бепс! Наконец ты прочитал эту книжку.

– Какую книжку? – не понял я.

А она и говорит, что есть такая фантастическая книжка, там про Центр Вселенной написано. Но я же не читал такой книжки! Это же на самом деле было!

– Не морочь мне голову, – Дуня устало так говорит. – Мне нужно к сбору готовиться про наш моральный облик.

И убежала к Татьяне Ильиничне.

Зло меня взяло. Совсем чокнулась со своим моральным обликом! Жизни не знает.

После уроков я уговорил ее пойти ко мне и показал ей Глюка.

ПИНГВИН стоял за креслом и читал энциклопедию. На нас он не обратил никакого внимания.

– Ну, пингвин… Дрессированный… – говорит Дуня, но не очень уверенно.

Глюк на нее злобно посмотрел и клювом щелкнул.

Тогда я показал Дуне листок, на котором Марцеллий записал мои «параметры».

Дуня повертела листок в руках.

– Сам написал.

Будто я надуть ее хочу! До чего же девчонки недоверчивые!

– Я думала, ты уже поумнел, Бепс, – говорит. – Такие сказки рассказывают во втором классе. Почитал бы ты лучше «Астрофизику» Шкловского.

Между прочим, там написано, что разумной жизни нигде во Вселенной нет. Только на Земле. Мы в космосе – одни. Вот так!

Больше всего меня разозлил ее противный тон, будто она уже побывала во всех закоулках Вселенной!

– Одни, да?! – заорал я. – Ну смотри!

Хватаю я листок, переворачиваю и на обратной стороне пишу крупными буквами: «Марцеллий, будь добр, прилетай! На одну минуточку!».

И ставлю этот листок на пюпитр взамен энциклопедии. Глюк на меня покосился, переступил с лапы на лапу, но текст проглотил.

Дунька насмешливо наблюдала за мною. И бедрами покачивала, как королева красоты.

– Ты сядь, Дуня, – говорю. – А то упасть можешь.

Конечно, я рисковал. Никакой уверенности в успехе не было. Во-первых, я не знал, за какое время эти волны идут до Центра. Во-вторых, сколько нужно Марцеллию, чтобы добраться сюда. Может, он вообще в командировке? Или в отпуске?

Но не успел я это подумать, как заструилась, заблистала вокруг золотая пыльца и стала стягиваться к керамическому блюду. Оно всегда стоит на журнальном столике, мама туда яблоки кладет. Но тогда блюдо было пустое, потому что яблоки я уже съел. Валялись только два хвостика и пара семечек.

И вот рядом с этими хвостиками и семечками стало вдруг лепиться из пыльцы что-то непонятное. Как в пластилиновом мультфильме. Еще секунда – и я узнал лысую голову Марцеллия.

– Что случилось, Бабася? – спросил он недовольно.

Я на Дуньку посмотрел. Она хотела вначале улыбнуться, да так и забыла, стояла с открытым ртом. И еще начала бледнеть.

– Она говорит, что мы одни во Вселенной, – указал я на нее.

Дуня медленно попятилась к двери спиной, приседая при каждом шаге.

– Абракадабра! Ананас! – вскричала голова на блюде. – И поэтому ты вызываешь меня с другого края света?!

– Как же мне доказать иначе? – спрашиваю, а сам дрожу от страха.

– Это не нужно доказывать! Амальгама! – кричит. – Ты – Хранитель планеты, чего тут доказывать! Какие еще вопросы, антракт? Мне некогда.

Наконец до меня дошло, что из Марцеллия сыплются слова на букву «А» из первого тома энциклопедии. Это Глюк постарался!

– Что давать читать… этому? – спросил я и кивнул на Глюка.

А ПИНГВИН уже тут как тут. Вышел из-за кресла и смотрит на Марцеллия, как песик.

– Я же сказал – важное для планеты! – отрубил Марцеллий. – Для разумной жизни! Аберрация!

Марцеллий на Дуньку взглянул и наконец улыбнулся.

– А Шкловскому передайте, – говорит, – что мы его книжку в Центре читали. И очень смеялись… Абсурд! У него написано с точки зрения людей. А людей действительно во Вселенной больше нет. Это я вам точно говорю. Но это не значит, что нет разума!

Марцеллий хотел, наверное, в этом месте палец поднять, но вспомнил, что пальца нет.

– Тьфу ты! Экономят энергию. Стали посылать в короткие командировки одну голову, – говорит. – Ну бывай, Бабася! Прошу тебя – самостоятельней!

Он сосредоточился, потом скомандовал:

– Вира помалу!

Золотой лучик уперся ему в макушку и стал бегать по лысине. Голова Мерцеллия исчезала, как рисунок под ластиком.

У Дуньки глаза остекленели.

Еще секунда – и рассыльный исчез.

Дунька повалилась в кресло. Глюк потопал к своему пюпитру и снова впился в энциклопедию.

– Ну, теперь поверила? – спрашиваю.

Она не отвечает. Впечатлительные эти девчонки! Подумаешь, пришельцев не видала! Ничего он ей плохого не сделал, только покритиковал профессора Шкловского.

– Значит, ты – Хранитель планеты… – шепчет наконец Дуня, а сама глядит куда-то мимо меня.

– Ага, – говорю.

– Хранитель… – повторяет, как загипнотизированная.

Потом встает с кресла и направляется к двери.

– Постой, – говорю я ей. – Мы же еще не поговорили.

– Поговорим, – сказала она, портфель подняла с пола и исчезла из квартиры. Прямо как Марцеллий.

Ну и ладно! Сам разберусь. Все такие слабонервные стали!

Глава 4. Сбор отряда

На следующий день в школе Дуня вела себя вполне дружелюбно. На переменках расспрашивала про Глюка. Я, как дурак, ей рассказал, что ПИНГВИН передает мою информацию в Центр. Похвастался, что в Центре уже прочитали Толстого и сейчас прорабатывают энциклопедию.

– Очень хорошо… Молодец, – кивала Дунька, а глазки у нее были узкие-узкие.

После уроков Дуня объявила, что сейчас состоится пионерский сбор на тему «Моральный облик товарища». И пошла в учительскую за Татьяной Ильиничной.

Не люблю я наших сборов! На задней парте вечно сидит Татьяна Ильинична и подсказывает нам, про что говорить. И мы говорим, как заведенные. Получается, что это она говорит, только нашими голосами. Я считаюсь неактивным, потому что всегда отмалчиваюсь.

Пришла Дуня с Татьяной Ильиничной, все расселись, и начался сбор.

Дуня прочитала повестку дня. Там оказался один пункт: моральный облик пионера четвертого звена Бориса Быстрова.

Мой моральный облик? Во дела! Я, конечно, рот открыл от удивления – не ожидал такого.

Почему меня? Мой моральный облик не хуже, чем у других. Я даже макулатуру собираю. Потрошу каждую неделю Буневича, он мне дает связки научных журналов… Вообще-то я был уверен, что будем обсуждать Юрку Родюшкина. Он связался с фарцовщиком по кличке Панасоник, и они торчат по воскресеньям у гостиницы «Прибалтийская».

А Дуня читает дальше:

– В отряде случилось чрезвычайное происшествие, – говорит.

Дальше выложила все, что я ей рассказал про Марцеллия и про Глюка.

– Пионер с таким общественным лицом, – говорит, – не имеет права быть Хранителем планеты. Особенно в период сложной международной обстановки.

Про то, как появилась на блюде голова Марцеллия, она ни слова не сказала. Вспомнила, наверное, как у нее поджилочки затряслись!

Ну, наших-то никакими пришельцами не проймешь. Им все до лампочки. Сидят, пялятся, ждут, когда сбор кончится.

Юрка Родюшкин обрадовался, что его не трогают, хлопнул меня по спине:

– Проси, чтобы Марцеллий приволок оттуда телевизор в часах, – говорит. – Там есть, я знаю!

Откуда он знает, фарца несчастная! Я сидел, как пришибленный. Вот уж не ожидал, что Дунька меня заложит! С младшей группы детского сада вместе. Какое ей дело, как распорядились в Центре Вселенной? Назначили меня, значит, так надо. Верно я говорю?

– Я предлагаю Быстрова переизбрать, – говорит Дуня. – Пусть подтянет учебу, дадим ему общественное поручение. Может быть, потом и станет снова Хранителем планеты.

– Ты, что ли, меня избирала?! – заорал я. – Кто избирал, тот пускай и переизбирает!

– Если хочешь знать, мне стыдно за человечество! – кричит она мне в ответ. – Если такие, как ты, станут представлять нашу Землю в космосе…

Короче, завела свою шарманку. Наши, у которых электронные часы с мелодиями, стали на кнопки нажимать. По классу музыкальные отрывки запищали. У нас так на любую болтовню реагирует.