Мэтт Хейг - Сбежавший тролль Страница 23

— М-м, посмотрим, — поддразнила его Марта, выходя из комнаты. Потом она сунула голову в дверь и добавила: — Удачи. Она тебе понадобится.

Она была права, конечно. Тетя Ида не относилась к тем людям, которые могут разрешить тебе пропустить школу только потому, что ты об этом попросил. Нет. Тете Иде нужны были доказательства того, что тебе необходимо — по-настоящему необходимо — остаться дома.

А поскольку Сэмюэль не чувствовал ни малейших признаков недомогания, ему предстояла весьма сложная задача по убеждению тети Иды.

Когда Марта спустилась вниз к завтраку, Сэмюэль выпрыгнул из кровати и распахнул окно. Он помахал руками, пытаясь прогнать запах, после чего снова закрыл окно, оставив на этот раз узенькую щелочку. Потом он запрыгнул в кровать и просунул голову под одеяло, скрывавшее Тролль-сына.

— Теперь, через минуту, сюда поднимется тетя Ида, а это значит, что тебе нужно будет вести себя как можно тише. Если ты почувствуешь, что вот-вот чихнешь, просто как можно сильнее зажми пальцами нос. Хорошо?

Тролль-сын выглядел взволнованным и расстроенным.

— Я извиняюсь, Сэмюэль Блинк.

— Все в порядке. Но тебе необязательно называть меня «Сэмюэль Блинк» все вре… Чшш, это тетя Ида. Она идет.

У Сэмюэля температура

Пока тетя Ида взбиралась вверх по ступенькам и, скрипя половицами, шла по лестничной площадке, Сэмюэль успел убедиться, что Тролль-сын по-прежнему надежно скрыт под одеялом. Потом он улегся на кровать и попытался принять как можно более больной вид. Для пущей правдоподобности он даже пару раз кашлянул прежде, чем тетя Ида вошла в комнату. Он пытался выглядеть бледным и даже задумался, не пойти ли ему в ванную, чтобы немного припудрить лицо тальком. Но времени на это уже не было. Да и в любом случае ему даже не нужно было пытаться сделать свою кожу бледнее. В тот момент, когда он увидел тетю Иду, появившуюся в комнате с градусником в руке, вся кровь отлила от его щек.

— Ну, — сказала тетя Ида, — Марта утверждает, что ты чувствуешь себя не оччень хорошо. — В конце фразы она подняла вверх термометр, как будто это был восклицательный знак.

— Да, — прохрипел Сэмюэль. Он знал, что Марта ему поможет, сколько бы она его ни поддразнивала. — У меня болит голова, а еще у меня кашель и болит горло, и я все время чихаю.

Тетя Ида насторожилась, словно мышь, почуявшая сыр.

— Что это за запах?

— Я не знаю — кхе-кхе! — возможно, это потому, что я заболел.

Шторы легко заволновались от ветерка, который дул через слегка приоткрытое окно.

— Почему окно открыто?

— Марта его открыла, — сказал Сэмюэль. — Я ее попросил — кхе-кхе! — это поможет мне избавиться от микробов.

Тетя Ида немного постояла на месте, ничего не говоря. Сэмюэль попытался разгадать выражение ее лица, но оно было совершенно непроницаемым. Да, не только ее кофта была застегнута доверху. Именно так Сэмюэлю всегда виделась его тетя: как человек, застегнутый до самого верху. Он знал, что внутри она была доброй и любящей, но выглядела она довольно устрашающе, особенно когда в руке у нее был градусник.

— Я хочу поставить этот градусник тебе под язык на пару минут, — сухо сказала она. — Если у тебя температура, ты останешься дома. Но если нет, боюсь, тебе придется пойти в школу. И у тебя будет достаточно времени на выходных, чтобы успеть поправиться. А теперь открой рот пошире и подними язык.

Сэмюэль знал, что у него нет температуры. Но он также знал, что если он оставит Тролль-сына одного на весь день, его непременно обнаружат. Что же ему оставалось делать?

Так что он открыл рот и почувствовал, как тетя сунула градусник ему под язык.

— Хорошо, мистер Инфалид, давай посмотрим, проведешь ли ты этот день в постели. Пара минут, и мы это узнаем.

Сэмюэль сделал вид, что закашлялся, и вытащил градусник изо рта.

— Мне кажется, мне нужно попить, — сказал он. — Немного фруктового сока.

Тетя Ида кивнула.

— Оччень хорошо. Я пойду принесу тебе сока с кухни. А когда вернусь, проферю твою температуру. Если она выше тридцати семи градусов по Цельсию, ты останешься дома.

Сэмюэль положил градусник обратно в рот и кивнул. И потом, когда тетя Ида вышла из комнаты, начал судорожно оглядываться вокруг. Однажды дома, когда ему не хотелось идти на регби, он положил градусник на горячую батарею, чтобы убедить маму, что он простудился.

Но в этой спальне не было батарей. «Что-нибудь горячее… что-нибудь горячее… что-нибудь горячее…» — шептал он, оглядываясь вокруг. И тут он вспомнил, какой горячей на ощупь была рука Тролль-сына, когда он прикрыл ее своей ладонью. Он свесил голову под кровать и оттянул одеяло.

— Вот, — сказал Сэмюэль. — Положи это себе в рот.

Лицо Тролль-сына исказилось от страха. Поэтому Сэмюэль быстро вставил градусник себе в рот, чтобы продемонстрировать, что это не опасно:

— Видишь, вот так. Но не кусай его. Быстро.

Сэмюэль всунул градусник в рот Тролль-сына, стараясь не обращать внимания на его грязное лицо, зеленовато-коричневый язык, покрытый язвочками, и серые гнилые зубы.

— И помни, ты должен не двигаться и сидеть тихо, когда тетя Ида вернется.

Он немного подождал и, услышав скрип половиц на лестничной площадке, вытащил градусник и засунул его себе под язык.

Фу-у.

Это было отвратительно.

Итак, для тех из вас, кому еще не приходилось делить градусник с троллем, я должен сказать, что это довольно неприятный опыт. Видите ли, слюна троллей не только очень горячая, но и имеет самый мерзкий вкус, который только можно вообразить. Представьте, что вы сосете грязный потный носок, набитый вареной капустой, ножными грибками и гнилой рыбой.

Но Сэмюэлю конечно же нужно было вести себя как ни в чем не бывало.

— Ну, — проговорила тетя Ида, входя в комнату и ставя стакан с соком на тумбочку рядом с его кроватью. — Стакан морошкового сока.

Она склонилась над ним, вытащила градусник у него изо рта и посмотрела на него.

— Святые небеса! Сорок градусов.

К этому моменту Сэмюэль из-за жуткого вкуса слюны тролля был уже бледно-зеленого цвета.

— Нам придется вызвать доктора.

Сэмюэль запаниковал:

— Нет, все в порядке. Мне не настолько плохо. Со мной иногда такое бывает. Я всегда болею очень недолго. Уверен, что уже к обеду почувствую себя лучше.

— Очень хорошо. Посмотрим. Но сейчас ты должен оставаться в постели. Выпей морошкового сока, а потом я принесу тебе немного горячего лимона с имбирем. И ты должен убедиться, что тебе тепло в постели. Я подоткну это одеяло. Смотри, как оно свисает. Нет-нет, ты должен быть укутан, как куколка бабочки. Так твоя бабушка говорила нам с твоей мамой, когда мы были маленькими. Она говорила так каждую ночь. «Мои маленькие укутанные куколки, готовые утром стать бабочками». А твоя мама возражала: «Но если мы станем бабочками, мы улетим», и, конечно, именно она стала той, кто улетел: она встретила твоего папу и переехала в Англию. — Тетя Ида немного постояла неподвижно, и взгляд ее затуманился от воспоминаний. — Так на чем я останофилась? Ах да, я собиралась подоткнуть тебе одеяло.

Сэмюэль сглотнул, но не придумал ничего, что могло бы остановить тетю Иду, которая опустилась на колени и вытянула свисавший край одеяла из-под кровати, полностью открыв Тролль-сына.

— Ты в порядке, Сэмюэль? Ты выглядишь испуганным.

— Нет, я в порядке. Просто болею, вот и все.

Одеяло теперь было подоткнуто, и тетя Ида встала и направилась к выходу из комнаты.

«Не оборачивайтесь», — взмолился Сэмюэль. Он знал, что если она обернется, тролль, спрятанный под кроватью, окажется у нее на самом виду. Она приостановилась у двери, но не обернулась.

— Я еще вернусь и принесу лимон с имбирем. И кое-какие таблетки.

И она ушла, оставив Сэмюэля отчаянно искать новое место, куда можно было бы спрятать сбежавшего тролля.

Это было непросто, потому что Тролль-сын, не умолкая, шепотом задавал ему вопросы из-под матраса.

— Это Сэмюэль-мама? — спросил Тролль-сын.

— Нет. Это моя тетя.

— А где Сэмюэль-мама?

Сэмюэль попытался не обращать внимания на Тролль-сына, но тот продолжал засыпать его вопросами.

— Где Сэмюэль-мама? Она с Сэмюэль-папой? Она тут, в доме, Сэмюэль Блинк? Сэмюэль Блинк?

Это было слишком.

— Заткнись, — яростно прошипел Сэмюэль. — Просто заткнись. — И потом, немного помолчав, добавил: — Почему ты здесь? Почему ты убежал от своих мамы и папы?

Сэмюэль запомнил Тролль-маму как довольно строгую женщину, ругавшую Тролль-сына за малейшие провинности, но она была его мамой. А если у тебя есть мама, то от нее не нужно убегать.

Да, мама Сэмюэля не была идеальной. Она не была одной из тех мам из фильмов, которые показывают на Рождество. Она не всегда улыбалась и не всегда говорила правильные вещи, но она была его мамой, и только когда ее не стало, он понял, насколько неповторимы были ее объятия и улыбки. И только сейчас он начал понимать, что ее любовь помогала удерживать все вместе, на своих местах, там, где все должно было быть. И главным было то, что Сэмюэль любил ее, а она любила его, и он бы предпочел вернуться в прошлое и застать маму в самом плохом из ее настроений, нежели прожить еще хоть секунду в настоящем без нее.