Алека Вольских - Мила Рудик и кристалл Фобоса Страница 23

Но, с другой стороны, если она не принесет Амальгаме реферат, та съест ее живьем и Йети станет для нее постоянной оценкой по алхимии на предстоящий учебный год. Любимая тетушка Нила Лютова только того и ждала, чтобы любую осечку Милы обратить против нее. Мила не хотела давать Амальгаме лишний повод устроить ей какой-нибудь несчастный случай с колбами, ядами и тому подобной алхимической дрянью. Тем более теперь, после случившегося с Лютовым.

— Да, я… я хочу оставить в залог кольцо, — с тяжелым вздохом подтвердила она.

Букинист склонил голову и, щуря глаза, изучал ее секунд тридцать. Потом, задумчиво хмыкнув, медленно, негромким голосом проговорил:

— Видимо, вам очень нужна эта книга, раз вы готовы расстаться — пусть даже на время — с таким редким камнем.

Мила, опустив взгляд, промолчала, — она никак не могла избавиться от жгучего чувства стыда.

— Что ж, хорошо, — оживился букинист. — Я сейчас принесу нужную вам книгу.

Вернулся он минут через пять, держа в руках не слишком большую, но, судя по виду, очень древнюю книгу. Серая тряпичная обложка была основательно потрепана, на уголках и корешке ткань стерта так, что неприглядно свисали махры.

— Здесь вы найдете немало любопытных фактов о жизни и деятельности легендарного Соломона Трисмозина. Прошу.

С этими словами букинист протянул Миле книгу. Когда книга оказалась в ее руках, Мила с сожалением подумала, что из-за мстительной прихоти Амальгамы ей сейчас придется расстаться с очень дорогой для нее вещью.

Она взялась за перстень двумя пальцами, но, прежде чем снять, невольно заколебалась. Ей очень не хотелось расставаться со своим карбункулом, но букинист выжидающе смотрел на нее, и Мила решилась. Она стянула кольцо с указательного пальца и положила на стол перед хозяином лавки. Тот протянул к кольцу руку, но, вместо того чтобы забрать его, провел ладонью над столом, и кольцо тотчас исчезло. Мила невольно вздрогнула и вскинула удивленный взгляд на букиниста.

— Не волнуйтесь, — с улыбкой сказал тот. — Ваше кольцо будет надежно храниться у меня до вашего возвращения.

Мила со вздохом кивнула.

— Спасибо, — вежливо поблагодарила она хозяина лавки за книгу и заверила: — Я вам скоро ее верну.

Букинист, щурясь в свойственной ему занятной манере, улыбнулся.

— Думаю, да, — согласился он. — Так и будет.

Мила уже хотела уйти, но что-то заставило ее задержаться.

— Скажите, — с любопытством спросила Мила, вспоминая, какой была ее первая мысль, когда она оказалась на улице Девяти Ключников. — А откуда у улицы такое странное название? Кто они, эти девять ключников?

Букинист слегка растерянно посмотрел на нее поверх очков, после чего весело, как показалось Миле, хмыкнул и сказал:

— Что ж, почему бы не рассказать эту историю…

В прежние времена существовал в Таврике орден, призванный тайно следить за порядком в волшебном мире. Назывался он — Орден Девяти Ключников.

Внутреннее устройство ордена было очень простым. Наибольшую численность составляли Исполняющие Волю — маги-исполнители. Руководили орденом Принимающие Решения, которых иначе еще называли Ключниками.

Ключников было девять. Это были наиболее могущественные, опытные и мудрые маги Таврики. Даже во времена, когда орден находился в расцвете своего могущества, никто точно не знал, почему Принимающих Решения называли Ключниками.

Поговаривали, что верховные маги ордена владели неким особым, тайным знанием, которое хранилось в засекреченном месте, запертом на девять замков. Для каждого замка был свой ключ, и каждый Ключник владел только одним из девяти ключей. Таким образом они охраняли свое тайное знание от всех и даже — друг от друга, ибо чтобы отпереть хранилище с тайным знанием, нужно было согласие каждого из девяти Ключников.

Но кроме этой тайны были у ордена и другие заботы. Они были первыми, кто поднял все свои силы против Гильдии, когда она объявила войну волшебному миру. Они боролись с темными силами, обличали чернокнижников и часто становились посредниками, когда возникала необходимость уладить очередной конфликт то ли между населяющими Таврику волшебными народами, то ли во внутренних делах магов. Но во все времена Орден Девяти Ключников действовал тайно и независимо, хотя формально и подчинялся Триумвирату.

Казалось, что могущество ордена несокрушимо. Влияние его на волшебный мир было поистине велико: Ключников считали непогрешимыми, к их советам прислушивались, их решениям доверяли, их воле подчинялись.

По иронии судьбы червоточину выявили те, против кого боролся весь волшебный мир, и активнее всех, в силу своих возможностей, Орден Девяти Ключников. Это была Гильдия. Все началось с того, что каким-то образом Гильдии удалось выйти на семейство магов-чернокнижников.

Однажды в своем доме во Внешнем мире были обнаружены две мертвые колдуньи: глава очень уважаемого семейства магов и ее невестка. Они были убиты, и грудь каждой из них «украшала» Черная Метка. Нашедшие их маги — сыщики тайной полиции Триумвирата, — обыскав дом, дабы найти какие-либо следы, которые могли оставить люди Гильдии, вместо них обнаружили открытый, будто нарочно, потайной ход в подвал. То, что они увидели в подвале, ясно указывало, что хозяева дома давно и активно занимались чернокнижием и некромантией. В большинстве своем черную магию они использовали на людях немагической природы в самых разных целях: порабощение разума и духа, использование людей для продления собственной жизни и многое другое. Триумвират не стал скрывать свои находки, и обнародованные злодейства подняли в магическом сообществе Таврики волну гнева и возмущения. По мнению большинства магов Троллинбурга и его окрестностей, в том числе и во Внешнем мире, использование черной магии против простых людей оправдывало деятельность Гильдии, давало им повод озлобиться на магов и преследовать их.

Разумеется, это был не первый случай, когда маги использовали чернокнижие против людей немагической природы. Разумеется, все знали, что чернокнижие запрещено, знали, что изобличенному черному магу грозит жестокое наказание. И, вне всяких сомнений, любой рядовой житель Таврики понимал, что из-за нескольких темных колдунов все остальные не заслуживают смерти, которую несла с собой Гильдия. Но в этот раз случай был особый, ибо сыном и мужем погибших колдуний, при жизни вовсю практиковавших черную магию, оказался один из девяти Ключников.

Он даже не пытался отрицать свою причастность к чернокнижию — это было бесполезно. Его вина была доказана и она была бесспорной. Он был изгнан из ордена и приговорен к жестокому, но справедливому наказанию. Однако Орден Девяти Ключников это не спасло. Доверие было потеряно. На Ключников больше не взирали с благоговейным трепетом. Убедившись, что один из них мог долгое время скрывать свои преступления, оставаясь безнаказанным, волшебники больше не доверяли и всем остальным.

Орден Девяти Ключников продержался до падения Гильдии. Вскоре после этого его могущество стало таять на глазах. В конце концов, когда Исполняющие Волю один за другим стали покидать орден, оставшиеся восемь Ключников приняли единственное возможное на тот момент решение — распустить орден.

— Теперь Орден Девяти Ключников — лишь история. А ответ на ваш вопрос очень простой. — Букинист улыбнулся, глядя на Милу поверх очков прищуренными глазами. — Эта улица названа в честь Девяти Ключников, потому что жили они именно здесь. На этой улице была Главная резиденция ордена. Здесь были дома многих Исполняющих Волю и даже кое-кого из самих Ключников. Но их уже давно здесь нет, теперь это самая обычная улица.

Мила задумчиво хмыкнула, размышляя над историей, которую рассказал букинист. Она не пожалела, что задала хозяину лавки вопрос о названии улицы. За то время, что Мила жила в Троллинбурге, этот город все еще не переставал быть для нее загадкой. Ей было интересно узнавать о нем что-то новое. К тому же теперь ей казалось, что, оставив в посторонних руках свой камень, она хоть что-то получила взамен и для себя, поскольку нельзя было сказать, что лично ей так уж необходимо было знать подробности жизни легендарного Соломона Трисмозина.

— Спасибо, — еще раз поблагодарила букиниста Мила.

— Не прощаюсь, — улыбнулся напоследок хозяин лавки. — И не беспокойтесь о вашем перстне. С ним ничего не случится. Я обещаю.

Шагая по булыжной мостовой, Мила прижимала к груди древнюю книгу в серой неприглядной обложке. Конечно, лучше было бы положить ее в рюкзак, но тот был забит учебниками, тетрадями и свитками и места еще для одной книги в нем просто не оставалось. Книга же была такой ветхой, что, казалось, может рассыпаться от любого неловкого прикосновения.