Оак Баррель - Одд и Ключ времени Страница 24

Огромный почтальон был знаменит на всю округу. Его боялись даже орки, не говоря уже об обычных разбойниках, иной раз забредавших в долину и леса вокруг нее. Волки бежали за горизонт, лишь заслышав его запах. Грозен и силен был почтальон Грузз. И не было в долине надежнее способа отправить весточку родне или передать соседу посылку из соседней деревни. Грузз был единственным, кого орки ребенком дважды пытались утащить в шахты, но оба раза он отбивался от них голыми руками, а одного даже зашиб насмерть, сделав потом из него страхолюдное чучело. «В деда пошел, долгих ему лет, старому волкодаву», — говорила про него бабка, вытирая щеки упитанному карапузу полутора лет от роду, взнуздавшему хряка во дворе.

— Редко мне пишут, не признал поначалу. Мог и пса спустить. — Март неодобрительно поднял ухо: связываться с этакой горой он точно не собирался даже за ужин своего хозяина. — Сюда садись, выпей чаю, — Квиртт указал на скамью, под которой расположился Март, чем последнего вовсе не порадовал. Пес торопливо выбрался на середину комнаты и глухо зарычал, для приличия стращая оккупанта.

Где-то среди завываний ветра далеко-далеко раздались едва слышные хлопки и прокатился гул, словно кто-то двигал мебель под полом. Ни пастух Квиртт, ни почтальон Грузз, занимавший почти половину комнаты, не обратили на него внимания, увлеченные разговором, с удовольствием попивая горячий чай с медом. Только пес поджал уши и хвост и заскулил, глядя вверх.

— Чего там, глупая псина? Хорош мед у старика Жжу, хорош… — протянул Квиртт.

— Угу, — пробасил Грузз. — Хорош чудо как.

— Слышал, ходил ты в пещеры на орков?

— Ходил, — снова пробасил Грузз. — Да застрял там в одном месте, стыдно сказать. Так и простоял, пока наши обратно не пошли. Великоват я для таких дел, неловко мне под землей. И не молод уж. Ну да и с меня польза была: я собой весь проход перегородил. Сколько тварей этих наружу бежало, столько и полегло. Я их больше кулаком. Не люблю всякое оружие. Ни к чему мне.

Старый пастух посмотрел на гостя: этому точно можно с голыми руками на войну ходить. Кулачищи у почтальона были каждый с телячью голову.

Вдруг пес забился в угол и завыл по-волчьи. Пастух насторожился. Снаружи явно что-то происходило. Теперь уже и Грузз замер, прислушиваясь и вертя огромной бородатой головой. Гул нарастал, а на столе зазвенели чашки.

Не успел Квиртт разинуть рот, чтоб сказать, как на хижину с грохотом что-то обрушилось, стены со скрипом зашатались, а в печную трубу посыпался снег, затушив угли.

— Никак лавина накрыла! Копать-перекопать! — пророкотал Грузз. — А я еще половину писем не отнес!

Двери в деревенских домах всегда открывались внутрь на такой вот случай: если завалит снегом, то как-никак откроешь ее и выберешься. Но тут навалило столько, что за зиму не откопаться… Крыша заметно просела, грозя обвалиться внутрь.

Квиртт и Грузз по очереди рыли слежавшийся горный снег, но так и не выбрались на поверхность. Пес прятался под лавкой и только тяжело дышал, прислушиваясь ко всем шорохам. Зато овцы чувствовали себя превосходно: вокруг было темно, тихо и полно свежего сена — это ли не жизнь? Часть овчарни обрушилась, завалив черного племенного барана, который слыл страшным драчуном и скандалистом. О нем никто в стаде не стал жалеть.

Так их и нашел Лишайник: старики в темноте пили холодный чай и рассказывали друг другу истории про свою молодость.

На вершине горы еще долго стоял Харкан, рассматривая дело рук своих. В этот день он дал из своих хранилищ по горшку с какой-то тайной смесью — всего сто горшков сотне безмозглых орков. Они должны были разойтись по вершинам гор, окружавших долину, забраться поглубже в снег на склонах и одновременно поджечь фитили. То, что самих орков разорвет в клочья, Харкана совершенно не волновало.

Все было сделано, как он велел, и Яттерланд за минуту скрылся под огромной снежной лавиной.

— Всякого можно было придумать, но чтобы долина погибла так?! — возмутился Крокк. Он ходил вокруг костра кругами, вертя в руках ключ, большой, медный, от своего сарая, не в силах успокоиться и сосредоточиться на чем-то.

— Кто-то, конечно, выжил. Но деревни, судя по тому, что мы видим, снесло. Жители ушли. Как думаешь, какой сейчас год? Сколько лет прошло с тех пор, как ты попал в деревню, Лишайник?

Тролль хрустнул суставами огромных лап и надолго задумался.

— Как думаешь, он живой там? — Крокк осторожно постучал тролля по плечу палкой. Никакой реакции.

— Да. Подожди. Лишайник считает.

— Пока он считает, пройдет еще сто лет и ему придется начинать заново! — кипятился Крокк.

Клюпп с хрустом вгрызся в большое зеленое яблоко и приступил к процессу тщательного пережевывания. В этот период он был вегетарианцем. Маленький орк последовательно испытывал на себе разные диеты, сам придумывая их правила. Одду едва удалось его отговорить от диеты, основанной на белках: ловить их было изуверски трудно, к тому же страшно жаль убивать таких милых и пушистых зверьков.

— Пушть шшитает, — прошамкал Клюпп, набивая рот остатком яблока. В его случае фрукт исчезал в два укуса. — Это очень вафно.

Компания устроилась на ужин. На всякий случай тролля сверху прикрыли куском парусины — толку от этого не было никакого, поскольку тот никогда не мерз (а также не дышал, не потел и ел только раз в год), но было как-то недружелюбно не поделиться с ним одеждой. Через полчаса он превратился в гротескную статую, иметь которую у себя в саду не захотел бы даже отъявленный чудак.

— Двадцать два!!! — неожиданно раздалось из-под слоя снега.

Лишайник наконец посчитал. Никто не мог сказать, сколько усилий ему для этого потребовалось.

— То есть меньше десяти лет, после того как меня утащили орки?! — Одд буквально подскочил на месте. — Мы должны это остановить! — твердо сказал он.

— То есть мои родители, братья… — растерянно протянул Крокк.

— Да, именно! Они все, скорее всего, погибли!

— Но Ронна ждала малыша…

— Какая Ронна?

— Жена старшего брата.

— Будем надеяться на лучшее, Крокк. Может, они спаслись каким-то чудом.

— Я должен пойти туда, — как во сне проронил Крокк.

— Домой?!

— Я должен узнать, как они.

— Ты должен — и мы можем это, Крокк, все вместе — сделать так, чтобы всего этого вообще не случилось. Ты понимаешь меня?

— Да.

— Сделаем это?

— Да, черт возьми!

— Клюпп?

— Ага, я с вами, да.

— Лишайник? Лишайник!

— Дзынь!

— Подойдите ближе ко мне, — сказал Одд, доставая из сумки булаву.

В его взгляде было столько решимости, что им можно было пробивать стены. И в то же время он выглядел ужасно усталым. Да и его товарищи изрядно утомились от всего этого. Крокк и Одд были отягчены судьбой своих семей. К тому же Крокк ни в какую не хотел жить в деревне, как все, — он хотел видеть далеко вокруг, а не только у себя перед носом. Клюппу некуда было возвращаться — он был чужим и среди людей, и среди орков. Но он был верным другом. О чем думал Лишайник, было невозможно сказать наверняка, но все четверо были готовы действовать, чтобы предотвратить беды, которые навлекли на долину безголовые орки с их предводителем.

Они встали рядом, повернувшись лицом к долине, стараясь навсегда запомнить ее погребенной снегами, мертвой… Одд медленно повернул кольцо.

Глава 22

ДЫМНАЯ ЯМА

Побродив по лесу на склонах Свиной горы и найдя вход в одну из орочьих нор, друзья столкнулись с проблемой: Лишайник был слишком велик для того, чтобы пролезть внутрь.

Для него требовалось найти пещеру приличной высоты и достаточно широкую, чтобы в ней мог развернуться взрослый бык. А это значило, что у самого входа в нее или, если повезет, чуть в глубине они натолкнутся на множество орков, охранявших свое подземное царство. Кроме этого, Одд был уверен, что таких пещер найдется в округе не слишком много. Если они и были раньше, то орки, большинство которых сами не больше подростка, давно завалили их камнями, пользуясь узкими намытыми дождями расщелинами.

Конечно, под горой попадались огромные и тупые работяги, таскавшие тяжести в подземельях, а еще редкие, жутковатые на вид воины — специально выведенная порода кровожадных тварей с мускулатурой борца и длинными когтистыми лапами до земли. Но таких Харкан делал совсем немного: чтобы они не зашибли его самого при случае. Ни первым, ни вторым бы не поздоровилось, столкнись они с Лишайником на узкой дорожке, да и на широкой это бы не был для них пикник. Но сразу же устраивать столько шума совершенно не входило в планы четверки, решившей ни много ни мало победить целую армию во главе с ее жутким предводителем.

Место было особенное. Стволы и нижние ветви сосен вокруг чернели от сажи, а в воздухе висел сочащийся из земли дымок, который издалека можно было спутать с клубящимся языком тумана. Прокопченная отравленная дымом плешь была совершенно голой, усыпанной потемневшей хвоей. Между сосен не росли даже сорные травы и колючки, готовые цепляться за голые камни, лишь бы пустить побеги. Да и сами деревья, судя по всему, давно были готовы отсюда двинуть, если бы могли отрастить ноги вместо корней.