Серж Брюссоло - Бабочка из бездны Страница 25

– Наши светящиеся черви устали, – заметил пес. – Мы слишком часто ими пользуемся, и они уже светят не так ярко, как раньше. Мы не сможем продвигаться дальше на ощупь. Упадем и разобьемся.

– Ничего не бойся, – шепнула ему Пегги. – Посмотри вниз… Там свет. Я думаю, это подземное царство. Дно уже близко.

Они преодолели еще пятьдесят метров, но на этом уровне их ожидал неприятный сюрприз. Стена стала гладкой, как зеркало.

– Что же теперь делать? – простонал голубой пес.

– Давай прыгнем, – предложила Пегги.

– Что? – задрожал пес. – Неужели ты решила занять место в оркестре?

– Нет, – вздохнула девочка. – Чувствуешь запах? Внизу вода. Может, это озеро. Прислушайся! Если напрячь слух, можно уловить плеск волн. Надо прыгать. В любом случае, я не смогу долго продержаться. У меня руки уже отваливаются.

– Ладно, – сказал голубой пес. – Прыгаем. Если кончим плохо, встретимся в оркестре!

Пегги Сью почесала ему за ушами, закрыла глаза и… прыгнула.

Она успела досчитать до десяти, прежде чем коснулась мягкой поверхности, которая оказалась не водой, а топкой, вязкой жидкостью, и девочка вошла в нее, как нож в творог.

На секунду ей показалось, что она там утонет. К счастью, чьи-то костяные руки вцепились в ее запястья и вытащили из трясины. Она узнала Пиба, Джоба и Джаба, которые по-прежнему висели на своих парашютах и с большим проворством парили в воздушных потоках.

– Ничего не поделаешь, – пробурчал Пиб. – Мы пытались уладить все мирным путем. Но ты не хочешь по-хорошему, теперь нам придется взять дело в свои руки. С этой минуты считай себя нашей пленницей.

Пленники скелетов

Не успев осознать, что с ними произошло, Пегги Сью с голубым псом оказались в клетке под замком. Рюкзак с концентрированной пищей и дорожную флягу у пленников отобрали.

– Ведь это тебе же на пользу, – уговаривал ее Пиб, улыбаясь во весь рот. – Мы не можем допустить, чтобы ты погубила свой талант. Знаю, ты будешь злиться на нас, но не надо. Я умею угадывать флейтистов-виртуозов, поверь мне. Твои кости, стоит их очистить, приобретут исключительные звуковые качества.

– Что за бред? – в нетерпении воскликнула Пегги. – Я не умею играть ни на одном инструменте, нет у меня никакого дара, а когда я пою, люди затыкают уши. Освободи меня.

– Об этом не может быть и речи! – заскрежетал зубами Пиб. – Ты останешься здесь. Мы не дадим тебе никакой еды, а когда ты превратишься в скелет, то займешь место в оркестре. А пока я буду приходить и давать тебе уроки музыки.

Голубой пес с лаем бросился на решетки. Он попытался схватить Пиба челюстями за левую берцовую кость, но тот успел отскочить.

– Замолчи, грязный пес! – выругался загробный музыкант. – Когда ты умрешь, я собственноручно обработаю твои косточки, чтобы сделать из них дудки!

Выдав эту фразу, он повернулся и, позвякивая костями, удалился.

Пегги постучала по решеткам тюрьмы.

– Слишком крепкие, – вздохнула она. – Мне их не сломать. Скелеты отобрали у нас все продукты. Неизвестно, сколько времени мы сможем продержаться.

Голубой пес высунул язык, чтобы поймать капли влаги, падающие с потолка.

– С водой все обойдется, – сказал он. – Достаточно прорыть отверстие в почве и подождать, чтобы струйки воды наполнили ямку. Видишь? Кажется, идет дождь.

Пегги вздрогнула. Воздух быстро увлажнялся. Девочка задумалась может, оживить Себастьяна? Она поделилась своими мыслями с голубым псом, и он ответил:

– Нет, внутри клетки это не получится, воды не хватит… Но может сработать за ее стенками. Посмотри! Вон лужи. Если дождевая вода чистая, Себастьян восстановится.

Пегги отстегнула мешок с песком, висевший у нее на поясе. Скелеты не забрали его, полагая, что это балласт. Пальцы у Пегги дрожали. Теперь вся надежда была на Себастьяна. Как только мальчик восстановится, он сможет раздвинуть решетки клетки.

«Да, – подумала Пегги, – правда, пока он лишь кучка безжизненной пыли. И так будет до тех пор, пока я не найду абсолютно чистую воду».

Она опустилась на колени и стала смотреть сквозь решетки. Ближайшая лужа находилась слишком далеко. Девочка сомневалась, что у нее хватит сил, чтобы забросить мешок с песком на такое расстояние. Частые ряды прутьев мешали ей как следует размахнуться.

– Мало места для размаха, – вздохнула она. – Чтобы забросить мешок, мне надо вытянуть руки за решетку. Но так я не могу бросить его на большое расстояние.

– Попробуй замахнуться в клетке и попасть между решетками.

– У меня не получится. Слишком узко, а я не очень хороший игрок в бейсбол. Вдруг мешок лопнет, ударившись о железные прутья. Представляешь, что будет, если песок рассыплется у наших ног?

Друзья умолкли. Пакетик с желтой пылью скрипел в руках у Пегги.

Как бы ей хотелось, чтобы Себастьян оказался здесь и обнял ее!

Надо было принять решение… и быстро, потому что время поджимало.

– Мне уже есть хочется, – простонал голубой пес.

– Мне тоже, – призналась Пегги.

– Брось мешок, – сказал он. – Другого шанса у нас нет. Мы никогда не сможем собрать внутри клетки столько воды, чтобы оживить Себастьяна.

Пегги Сью глубоко вздохнула и выпрямилась. Она прокусила дырочку в пластике, чтобы облегчить доступ воды в мешок с песком, затем просунула руки между прутьями и вытащила его наружу.

– Торопись! – прошипел пес. – Если скелеты видят тебя, они что-нибудь заподозрят.

Девочка напряглась и бросила пакет как можно дальше. К несчастью, тот с хлюпаньем упал около лужи.

– Мимо! – с горечью вздохнула Пегги.

– Он в грязи, – отметил пес. – На краешке лужи. Если нам чуть повезет, мешок соскользнет в нее. Еще не все потеряно.

Огорченные девочка и пес поудобнее разместились в своей тюрьме. Они старались забыть о голоде, вызывающем урчание в животе. Когда от жажды у них пересыхало в горле, друзья слизывали капли влаги с решетки. Пегги Сью не отрывала глаз от пакета с песком, упавшего на край маленькой лужицы. Вдруг она напрасно надеется на чудо? Достаточно ли чистой была вода, чтобы оживить Себастьяна?

«Наверняка она чистая, – повторяла девочка. – Мы на большой глубине под землей, микробы не могут проникнуть сюда».

Она часто упиралась лицом в решетку, чтобы определить, откуда льются оранжевые лучи, освещающие дно вулканического колодца.

– Свет идет из того коридора, – сказал голубой пес. – Будто там сияет солнце.

– Вероятно, там вход в подземное царство, – отозвалась Пегги Сью. – Если нам удастся выбраться из клетки, надо бежать в том направлении.

Пиб пришел их навестить. Он хотел дать Пегги основы игры на флейте. Показал ей, как жестикулировать на ветру, исполняя странный танец, чтобы воздушные потоки проникали в кости и издавали мелодию. У него самого это ловко получалось.

– Не все кости звучат одинаково, – с ученым видом объяснял он. – У некоторых скелетов звучание прозрачное, как хрусталь, необыкновенно красивое. Я думаю, у тебя это получится, как только ты сбросишь гадкую плоть! Какая тяжесть, это мясо! Будто очень плотное пальто, от которого задыхаешься…

Пегги Сью и голубой пес окаменели, что ничуть не обескуражило их собеседника, и он продолжил урок, к великому разочарованию пленников.

В ту ночь девочка и пес, прижавшись друг к другу, попытались уснуть. Что оказалось нелегко, потому что голод мучил их, а капли воды, не переставая, стучали по голове.

Наутро вернулся Пиб в сопровождении Джаба и Джоба, чтобы заново продемонстрировать музыкальный танец.

На этот раз Пегги уделила им больше внимания, поскольку заметила, что от дерганья скелетов начинает содрогаться земля. Она надеялась, что один из них, не отдавая себе в том отчета, столкнет мешочек с песком прямо в лужу…

– Да, да! – крикнула она. – Покажите мне… Это забавно.

– Вот видишь! – торжествовал Пиб. – Тебе начинает нравиться!

И трое загробных музыкантов принялись танцевать на ветру. Голубой пес прекрасно понял, чего добивалась Пегги, поэтому незаметно приглядывал за пакетом, утопающим в грязи.

Всякий раз, когда иссохшие ноги скелетов касались земли, девочка молилась, чтобы они подтолкнули мешок и он соскользнул в лужу.

Когда танцоры удалились, пакет сдвинулся на три сантиметра, но так и не попал в воду.

– Это произойдет, – прошептал голубой пес. – Наберемся терпения. Ничто еще не потеряно.

Пегги так мучил голод, что перед глазами стали летать черные мухи. Когда девочка двигалась, у нее кружилась голова.

– Я теперь всего лишь огромный пустой желудок на четырех лапах, и только, – простонал пес.

– Замолчи, – взмолилась Пегги, – или я проглочу тебя, как огромную сосиску!

На рассвете третьего дня заключения мешок, наполненный песком, все же скатился в лужу. Пегги и голубой пес бросились к решетке, чтобы увидеть, как возвращается Себастьян. В течение долгой минуты ничего не происходило.