Анатолий Мошковский - Семь дней чудес Страница 26

– Читай.

Боря поднес листок к глазам и стал читать:

ИНСТРУКЦИЯ

По эксплуатации ЭМЧ-1 – экспериментального микрогенератора чувств.

Кнопки на пульте управления генератора обозначают:

1 – Страх

2 – Жадность

3 – Глупость

4 – Лень

5 – Ненависть

6 – Радость

7 – Мужество

8 – Благородство

9 – Доброта

10 – Ум

11 – Юмор

12 – Трудолюбие

Х – уничтожение ЭМЧ-1.

Буквы на циферблате обозначают продолжительность действия генератора: О – нерабочее положение, Ч – час, Д – день, М – месяц, Г – год, Н – навсегда. Рычаг под циферблатом – включение и выключение микрогенератора.

Работа с ЭМЧ-1 требует крайней осторожности и добросовестности, нажимать кнопки с недостойными целями строжайше запрещено.

– Слушай, – спросил Боря, обмирая, – неужели все это правда?

– Да, – сказал Костик.

«А я… Я нажимал кнопки с недостойными целями? – неожиданно подумал Боря. – Кажется, нет… Но ведь я хотел с помощью приборчика получить лодку и лайнер, хотел использовать в собственных целях его мощь, которой нельзя сопротивляться, и при этом иногда страдал не только Глеб, а и хорошие люди. Но и на Глеба, наверно, нельзя было наставлять его, а если и можно было, то очень осторожно, во всех тонкостях зная устройство приборчика, понимая его действие… Нет, если уж говорить напрямую, цели мои были не очень достойны, и, наверно, поэтому приборчик и погиб…»

– Слушай, Костик, – спросил Боря, – значит, кнопка с цифрой «восемь» – Благородство?

– Да. А что?

– А то, что эта кнопка была нажата на генераторе и Хитрый глаз направлен на тебя в тот последний вечер…

– Так вот потому-то я взял его! – сказал Костик. – Ну не мог я не взять его, не мог! Ведь всю ночь приборчик приказывал мне: «Возьми, возьми меня, ведь я работаю впустую».

– Значит, ты стащил приборчик из благородства?

– Выходит. – Костик уткнул глаза в одеяло.

– А как ты об этом догадался?

– Гена как-то учуял и велел мне понаблюдать за тобой, ну, а потом, когда я взял приборчик, он исследовал его у себя, нашел «Инструкцию», испытал, нарисовал какую-то схему…

– И велел тебе подействовать на меня Хитрым глазом?

– Ну не велел… Сказал, что было бы очень хорошо, очень важно…

– И какую же кнопку он нажал?

– Кнопку с цифрой «девять».

– Доброту?

– Да.

– И от этой кнопки я стал такой, что все обратили на меня внимание?

Костик кивнул:

– Геннадий сказал, что люди, делающие добро, даже внешне становятся красивыми…

Боря молчал. Подавленно. Убито. Он не мог даже вообразить, что было в его руках! Какая вещь! И как не правильно вел он себя… Эх, если б он раньше узнал про эту «Инструкцию»… Теперь ведь так все ясно: и почему при нажатии кнопки с цифрой «1» все его так боялись и вставали дыбом волосы, – от Страха; и почему при нажатии кнопки с цифрой «2» все вокруг стали такими мелочными и скупыми и непрерывно проверяли свои карманы, – от Жадности; и почему толпой длинноухих бежали ребята на пруд и даже Гена позабыл, как правильно пустить подводную лодку, – от Глупости (кнопка «З»), И только из чувства Ненависти, которое приборчик внушил окружающим (кнопка «5»), лез в драку Костик и едва не ударил его отец… А кнопка «6» – это ведь Радость! Радость, когда люди, не чувствуя под собой ног, отрывались от земли…

Как теперь все понятно! А кнопки с цифрами «7» и «8» – это же Мужество и Благородство! Выходит, он мог навечно сделать благородным даже Попку-дурака – Глеба, а Стасика – мужественным, Андрея – более мягким и терпимым… И всем-всем другим мог дать то, чего им не хватало, – а всем чего-то не хватало! Навсегда дать, стоило только стрелку на циферблате поставить на букву «Н»…

Мог, а не дал!

И все потому, что вне себя от волнения нажал он эту кнопку с крестиком и погубил приборчик – странный, удивительный, волшебный!

Чего только не было с Борей в эти дни! Как колотилось его сердце от страха и восторга! Сколько неожиданных мыслей приходило на ум, сколько чувств распирало его! Прошли, навсегда прошли эти семь дней, и каких семь дней!

Семь дней чудес!

Что ж теперь делать? Может, Гена исправит приборчик?

Нет… Перегорел его живой, его мудрый и опасный Хитрый глаз, и ничего теперь не сделаешь… Ничего!

Конец теперь всем его надеждам… Конец! Конец!

КОНЕЦ? НЕТ, НАЧАЛО!

Боря вскочил, закричал и хотел уже стукнуть Костика – почему не предупредил его про «Инструкцию» ! Но даже руки вскинуть не сумел – не поднималась; хотел поддать ему коленцем – нога и с места не сдвинулась. И в сердце его вдруг растаяла, исчезла, точно и не было ее, вся досада. Вся обида и боль.

«Ох и трудно будет теперь жить! – подумал Боря. – И не обмани никого, и не ударь, и жалей всех, и помогай, будь всегда добрым, отважным, справедливым…»

И все это оттого, что приборчик подействовал на него, оттого, что он так много нового понял за эти дни…

Может, скоро пройдет его действие?

Однако минул час, и два, и пять, а ничего не изменилось.

Но хуже ему от этого не стало. Где там хуже! Ему было легко и радостно.

Уже вечером позвонил телефон, и Боря бросился в коридор.

– Да, я вас слушаю.

В трубке, где-то совсем близко, задышал низкий голос Александры Александровны:

– Это я, Боря…

– Да-да. Как вы себя чувствуете? Надо что-нибудь сделать?

– Спасибо, Борис, ничего… Как твои дела?

– Мои? – Боря даже на миг растерялся. – Как всегда… Обыкновенно… Спасибо… А что?

– Да я просто так… Просто так.

Боря не на шутку встревожился: стала бы она звонить просто так!

– А с сердцем ничего? – спросил он. – Не жмет, как вчера?

– Нет, Борис, все в порядке, – бодро ответила Трубка, но голос в ней был такой грустный, такой надтреснутый, что Боря не знал, как и быть, что делать. Наверно, ей сейчас было очень грустно, очень одиноко – все еще нет письма или что-то другое, – а на свете не должно быть людей – ни одного человека! – которому было бы грустно, или одиноко, или очень больно, которого прошибал бы страх, который хотел бы унизить, побить или обмануть другого, у которого не хватило бы мужества драться за справедливость, за честь и за правду…

– Александра Александровна, – сказал Боря, – можно прийти к вам сейчас?

И Боря, забыв обо всем, ринулся к ней. И уже у лифта, нажав кнопку вызова – она вспыхнула красным светом, – покосился па Наташкину дверь, и сердце его внезапно сдавилось от счастья. Да, погиб Хитрый глаз, сгорел, испепелился жаль его, очень жаль, но ведь не напрасно нашел он его… Впереди так много прекрасного: и дружба с Наташкой, и работа с Геной, и споры с Андреем, и встречи с Александрой Александровной, и улыбки отца, и блеск маминых глаз, и острые дальние звезды в небе, и чистый весенний ветер, и огромный шумный город, полный людей…

Notes