Владислав Крапивин - Сказки о рыбаках и рыбках Страница 26

— Дайте руку. Левую…

— Юрик, да она у меня покалеченная. Почти не чувствует…

— Ничего… — Валентин ощутил на запястье крепкие теплые пальцы мальчика. От них побежал по коже, по мышцам слабый щекочущий ток.

— Это было в ночном, — сказал Юрик. — Мы с ребятами коней пасли…

И Валентин увидел вдруг ночную степь, оранжевый огонь, почуял запахи южных трав и услыхал во тьме дыхание и неловкое топанье стреноженных лошадей… И с этой минуты хотя и понимал, что он — Валентин Волынов и что сидит на подоконнике в темной комнате, в то же время полностью ощущал себя мальчиком Юр-Танкой в степи на краю Дикой равнины.

3

…Теплый воздух нагретой за день степи отовсюду стекался к огню и накрывал ребят ласковыми волнами. А над костром он скучивался в горячий столб и вместе с искрами уносился к звездам. Луна еще не вставала, звезд в черном небе горело великое множество.

Кроме Юр-Танки, у костра сидели четверо: маленький командир трубачей Юкки, добродушный светлоголовой пастушонок Вашура, смуглый молчаливый Тэник и его девятилетний братишка Дём Рожок. Дём был самый маленький. Но это был не просто маленький брат, которого снисходительно взяли в ночное. Среди трубачей он пользовался славой. На медном своем рожке (а не на обычной сигнальной трубе, как у остальных) Дём выводил такие переливчатые и певучие сигналы, что его узнавали повсюду. Оттого и прозвище… Сейчас Дём Рожок один из всех не сидел спокойно. За спинами у других он крался к Вашуре, чтобы прыгнуть на него, зарычать и напугать. Вашура лежал на животе ближе всех к огню и длинной палкой поправлял горящие сучья.

Вашура был необидчивый и простодушный. По первому впечатлению — даже чересчур. И в этой компании оказался совсем недавно. Сперва некоторые удивлялись: что нашел Юр-Танка в этом бесхитростном парнишке? Вскоре оказалось, однако, что не так уж Вашура прост. Грамоту знает не хуже многих, а к тому же умеет говорить с кузнечиками и луговыми птахами. Мало того! Стало известно, что Вашура способен командовать собственной тенью, — та, послушная его шепоту, может двигаться отдельно от Вашуриного тела…

Уж коли мальчишка свою тень чует, как живого человека, мудрено ли ему почуять сопящего озорника, что крадется в недалеком сумраке? Конечно, Вашура притворно испугается и смешно завопит, когда Дём Рожок прыгнет. Но, если по правде, Вашуре не хочется возни, и потому внутри у него шевелится недовольство. Юр-Танка почувствовал это. Понял Вашуру и Тэник:

— Дёмыш, а ну, угомонись… Вот не сидится человеку ни днем, ни ночью…

Дём Рожок притих, надулся — наполовину притворно.

— Дёмик, или сюда, — примирительно сказал Юр-Танка. Тот подбежал на четвереньках. Приткнулся рядом.

— Смотри, Рожок, сколько звезд…

Не только Дём — все глянули на небо.

Даже сквозь желтые и зеленые пятна — следы от огня, что не сразу тают в глазах, — видно было, какими увесистыми гроздьями виснут над Дикой равниной звездные миры. Такое здесь, на Меридиане, случалось раза два в год. Небосводы двух или трех сопредельных граней сходились, будто прозрачные звездные карты накладывались друг на друга. И привычные контуры здешних созвездий ломались, путались, вбирая в себя множество «квартирантов» из других небес.

— Смотри, Дём, что получилось из созвездия Мельницы! Будто длинная шея и два глаза — белый и розовый. Как дракон Тор-Дуур… Знаешь сказку про Тор-Дуура и принцессу Наннут?

— Ага… А вот там, рядом с белым глазом, что за светлое пятнышко? Может, опять тарелка с пришельцами?

— Нет, что ты! Это целое скопление, завихрение такое из миллионов звезд. Просто оно очень далеко и кажется пятнышком… Это галактика Гельки Травушкина.

— Чья?

— Мальчик такой был в далекой стране. Он спасал от беды друзей, а сам погиб: сорвался с высоты и разбился. Но кое-кто говорит, что не разбился, потому что его не нашли. Будто бы, когда он ударился о Землю, вспыхнула вот эта галактика…

— Значит, он как Юхан Трубач? — тихонько спросил Дём.

— Юхан ведь не падал и не исчезал. Он до старости дожил, — подал со стороны голос Юкки. Он про Юхана все знал.

— Да я не про то… Я про то, что этот Гелька тоже спасал друзей…

— Многие спасали, Дём… А вот смотри. — Юр-Танка ладонями осторожно повернул голову Рожка. — Видишь три яркие звезды? Они называются Щит Великана. А левее верхней еще одна переливается, поменьше. Это — Яшка…

— Я знаю! Говорят, если поглядеть в увеличительную трубку, видно, что она двойная… Правда?

— Правда… Если в сильную трубу смотреть. В такую, что была у старого Учителя, а сейчас в Главной школе, в городе…

Дём повозился под боком и спросил нерешительно:

— Юр, а правда, что ты велел повесить за ноги одного наставника в школе, который нарушил твой приказ?

Юр-Танка засмеялся.

— Никто его не вешал. Просто я сказал Смотрителю всех школ, чтобы этого дурака прогнали. И вовсе не мой приказ он нарушил. Еще отец запретил наказывать в школах детей палками и прутьями…

— Старики говорят, что без битья учить нельзя, — робко вставил Вашура.

— На то они и старики, — заметил Тэник. — Они не слыхали о гранях и Меридианах. Сейчас другое время…

Дём опять повозился под боком у Юр-Танки.

— Я только не понимаю… Почему, если звезда двойная, имя такое… единичное: Яшка и только…

— Говорят, у этого Яшки был еще друг, это их общая звезда. Но имя одно, потому что Яшка зажегся первым…

— Значит, все люди потом превращаются в звезды, да?

Тэник сообщил издалека:

— Не все. Вредные и приставучие превращаются в козявок.

Дём показал брату язык, но это осталось незамеченным.

Совсем невысоко по сравнению со звездами — ниже, чем долетает арбалетная стрела, — прошли над головами два светящихся тела. Розовато-оранжевые. Снизу казалось — размером с дыню. На миг выбросили расходящиеся яркие лучи, высветили круглыми пятнами траву и стреноженных коней. Кони всхрапнули. Потом загадочные «летучки» быстро унеслись во тьму, и вдали посыпался в степь искристый дождик.

— Это звездные лодки? — прошептал Дём Рожок. — В них нездешние люди, да?

— По-всякому бывает, — вздохнул Юр-Танка. — В некоторых люди. Например, бывают совсем как мы. Приземлялись у «Сферы» и там в футбол играли с местными… А бывает, что на людей не похожи ничуть и не ясно, чего хотят… А есть, что это и не лодки вовсе, а живые светящиеся шары… Или вовсе непонятно что… Тысячи разных «летунов» бывают, ими все межзвездное пространство засеяно.

— Космический микромир, — сказал Тэник.

— Как это? — не понял Дём Рожок.

— Ну, вот спросил у Вашуры, сколько в траве всяких мошек, личинок, жучков-червячков. Называются одним словом «букашки», а на самом деле их тысячи не похожих. Так и в пространстве…

— Но букашки, они ведь бестолковые. А летучие пришельцы — разумные, — очень толково заспорил Дём.

Вашура сказал:

— Букашки, они тоже всякие. Бывают поумнее человека.

Тут Дём спорить не стал: Вашуре виднее. И спросил Рожок о другом:

— А вот это имя, Гелька Травушкин, оно что значит?

— Юкки, скажи, — попросил Юр-Танка. — Ты нездешние языки лучше всех знаешь.

Юкки родился не в этих местах. Он пришел в Юр-Танка-пал год назад, много побродив по сопредельным граням и всякого навидавшись на Дороге. Но сразу прижился и скоро полюбился трубачам и всему окружению князя… Сейчас он сидел близко от костра и казался медным в отсветах пламени. Тонкоплечий, светловолосый, полуголый — в одном только вышитом хоро-чопе вокруг бедер да с широкой перевязью трубы через плечо. Он помусолил палец, тронул укушенное случайной искрой плечо и, глядя в огонь, объяснил негромко:

— Гелька… ну, это будто «Капелька Солнца». А Травушкин… вроде как «Сын травы», только еще с ласковым таким оттенком…

— Как «Кукушкин»? — обрадованно вспомнил Дём про общего приятеля Филиппа, что частенько наведывался сюда из сопредельного Лугового.

— Н-ну… не совсем, — неуверенно сказал Юкки.

— Ты, Дёмище, помирился бы с Филькой-то, — вмешался Тэник. — Что вас мир не берет? До чего скандальные оба…

— Вспомнил! — возмутился Дём Рожок. — Да мы еще в том месяце помирились! Когда я ему рыжего петушка подарил, породы береговой сторож… Ой, вы слышите? Скачет кто-то!

— Небось Варг решил проведать… — сказал Юр-Танка, тоже уловив мягкие толчки копыт.

Вашура озабоченно заметил:

— Не с той стороны…

Заржали лошади — те, что паслись. Им ответили издалека кони незнакомцев. Топот становился отчетливей…

И вот неподалеку от огня остановились трое. Отблески заиграли на шлемах и панцирях, на медных бляшках сбруи.

У костра выжидательно молчали. Дём теснее прижался к Юр-Танке. Тот накрыл его плечи своей курткой-капитанкой, подаренной мальчишками из Реттерберга. С курткой Юр-Танка не расставался: там в боковом кармане, укутанная во влажную тряпицу, всегда лежала Золотинка…

4

Двое всадников остались на границе света, третий подъехал ближе. Шлем с медной щипастой опояской и кольчужным назатыльником заблестел сильнее. Лицо всадника было узкое, тонкие усы шнурками висели ниже подбородка. На концах их качались жемчужные шарики — это была мода богатых степных жителей.