Сергей Трищенко - Открыватели Страница 26

Но когда за тюремщиком снаружи захлопнулась дверь камеры, в зарешёченное окошко влетел маленький язычок пламени.

Это вернулся Дракончик.

Сразу стало веселее. Потому что упоминание о чёрных карликах никому веселья не добавило – чуть стоило вспомнить злобные рожи со сверкающими в полутьме глазами, вытянутые вперёд руки с растопыренными крючковатыми пальцами и оскаленные зубы, – как сразу мурашки начинали неприятно бегать по спине, а душа принималась сползать в сторону пяток.

– Теперь и спать можно! – вырвалось у Серёжки.

– Подожди спать! – строго сказал Пантелеймон. – Отпусти-ка Дракончика. Хватит его гладить! Пусть он облетит стены. Может, найдётся хоть один проход. Вдруг я просто не вижу?

Дракончик, словно поняв, чего от него хотят – а может, так оно и было – сорвался с места и запорхал вдоль стен. И вдруг остановился у одной, противоположной входу.

Присвистнув, Пантелеймон подошёл поближе и осмотрел стену. Никаких трещин на ней не наблюдалось. Может, под свежей штукатуркой?

Он попробовал приложить руки прямо под тем местом, над которым порхал Дракончик, и развести их в стороны, прижимая к стене – как делал всегда, раскрывая проход в параллельный мир.

Внезапно повеяло вечерним холодом, и в стене образовалось прямоугольное отверстие, высотой в человеческий рост.

Пантелеймон чуть не выпал наружу, но вовремя удержался за края.

– Здорово! – едва не выкрикнул Серёжка. И тут же зажал себе рот ладонью – чтобы стражники не услышали.

Пантелеймон и сам был ошарашен случившимся. Неужели он научился открывать проходы к иным мирам в любом месте? А не только там, где они обозначены трещинами?

Он отошёл в сторону, чтобы друзья выбрались из камеры. Сам собирался выйти последним, чтобы попытался закрыть проход снаружи. Оставлять его открытым Пантелеймон не хотел. Кстати, а куда он их приведёт? Надо хотя бы посмотреть…

Но тут из-за стены послышался шёпот:

– Выходите скорее!

– А кто ты такой? – недоверчиво спросил Лессчик, оказавшийся ближе всех к отверстию.

– Нет, если хочешь, можешь оставаться, – усмехнулся чей-то очень знакомый голос. – Но тогда ты уж точно никогда не научишься владеть Силой…

– Этирст! – ахнул Лессчик. – Это ты?

– А то кто же? Я никогда не забываю тех, кто мне нужен. Выходите быстрее!

– Это тот, кому я продал… нашу большую частицу Силу, в таверне… – пояснил Лессчик, повернувшись к друзьям.

– Да помним мы! – с досадой произнёс Пантелеймон. Получается, проход проделал не он, а Этирст? Ну да, это же обычный пролом, пусть и сделанный при помощи Силы, а не вход в параллельный мир. – Ладно… Будем считать, что Этирст явился вовремя…

Ребята поочерёдно вышли из камеры – и дыра в стене тотчас закрылась.

– Здорово! – вырвалось у Серёжки.

– Сила! – поправил его Лессчик. – Я же говорил: она может всё! И сделать дыру в стене, и заделать её!

– За мной! – скомандовал Этирст.

– Только и знаешь, что чужие команды выполнять, – проворчал Серёжка, хотя и обрадовался неожиданному освобождению. Но что оно обещало в дальнейшем?

Спотыкаясь в кромешной темноте, ребята следовали за своим спасителем, подсвечивающим себе дорогу потайным фонарем. Но на всех света не хватало, и, чтобы не потерять друг друга безлунной ночью, пришлось взяться за руки.

Дракончик порхал где-то в отдалении, словно не доверяя нежданному освободителю, и помочь своим светом не хотел. А может, гонялся за светлячками.

Разобрать, куда они идут, не было никакой возможности. Ребята не успели освоиться на территории военного городка, и поэтому плохо знали местность.

Этирст вёл их мимо кустов, мимо деревьев, заборов и оград. Потом все спустились по склону в старый окоп, перешли по нему в полузасыпанный блиндаж, там протиснулись в узкий проход, прикрытый полусгнившей доской – и двинулись по настоящему подземному ходу. Настолько узкому, что шагать пришлось гуськом, по одному.

Пройдя с десяток метров, Этирст остановился, поднял руку и щёлкнул пальцами. Позади послышался шум осыпающейся земли. Дорога назад оказалась отрезанной.

Тут уж Этирст перестал таиться, и поднял защитную шторку фонаря. Свет, до того пробивавшийся наружу узкой полоской, засиял сквозь все стёкла. Да так ярко, что пришлось зажмуриваться.

Но Этирст не останавливался, а наоборот, торопил ребят идти как можно быстрее. Поэтому первые минуты, пока глаза привыкали к освещению, идти пришлось на ощупь, спотыкаясь на неровностях пола и скользя руками по шершавым земляным стенкам. И лишь позже удалось хоть немного осмотреться по сторонам.

Серёжка никогда не бывал в настоящем подземном ходе, ни в каком. А все описания подземных ходов, которые встречались в книгах, грешили одним: описанные там подземелья выглядели капитальными сооружениями, построенными если не на тысячелетия, то, по крайней мере, на века. Поэтому и строили их авторы книг из соответствующих материалов: бетона, гранитных блоков, красного кирпича. На худой конец – из неизвестной пока на Земле темпоральной субстанции. Написать – не сделать.

Здесь же подземный ход, похоже, соорудили наспех. И его строители совершенно не задумывались о том, сколько простоит их творение. Для них самое главное было – построить поскорее.

«Обвалится – отремонтируем, – наверное, так думали они. – Или новый выкопаем. Что нам стоит ход построить? Прокопали – и иди!»

Поэтому земляные стенки здешнего подземного хода напоминали откосы того же самого старого окопа, через который ребята только что прошли: с грубыми следами лопат, обрубленными корнями деревьев, в местах с песчаной почвой – осыпающиеся.

Сверху подземный ход перекрывался настилом из неошкуренных древесных стволиков, между которыми просовывались тонкие корешки растений. В разных местах на дереве разрослись пятна белой плесени и гроздья ядовито-фиолетовых грибов.

Низ подземного хода бугрился неровностями: у стенок – миниатюрными горными грядами – высились конусы недавно осыпавшегося песка, валялись отброшенные с дороги камни и полураздавленные комья земли. Но самую середину хода плотно утоптали многочисленные ноги в тяжёлых солдатских сапогах, образовав узкую тропинку, немного заглублённую относительно общего уровня.

Позади беглецов оставался неисследованный военный городок, столь неласково их встретивший, возможная погоня и темнота ночи. А впереди ожидала полная неизвестность.

Этирст шёл настолько быстро, что Пантелеймон не успевал рассматривать мелькающие с обеих сторон земляные стены. А вдруг в них скрывались потайные ходы? В одном месте в стене вырисовалась глубокая ниша, но ведёт ли она дальше, разглядеть не удалось.

А может, она – не ответвление от основного хода, а её выкопали просто для того, чтобы встречные могли разойтись?

Впрочем, Пантелеймон присматривался к стенам больше по привычке, чем из желания отыскать ещё один проход в иной мир. Всё равно он не рискнул бы выйти из этого мира в какой-то другой, кроме своего собственного.

Тем более что при Этирсте никаких переходов делать вообще не следовало.

Но Пантелеймона беспокоила мысль о том, что он больше всех отвечает за случившееся. Ведь именно его способность открывать миры привела его с Серёжкой сюда. И поэтому она должна и вывести их отсюда.

А о том, куда и зачем ведёт их Этирст, он не думал. Что тому требуется Сила, сомневаться не приходилось: здесь всем нужна Сила. Другое дело, как Этирст узнал, где они находятся? Неужели и тут ему помогла Сила? Да, изучить её свойства не помешало бы.

Серёжке было немного легче, хотя он шёл позади всех. И пусть его немного пугало, что за ним не следует никто из своих. И было страшновато, что вдруг кто-нибудь чужой нападёт сзади. Хотя Серёжка и успокаивал себя мыслью, что вход в подземелье обрушен, и никто за ними пойти не сможет.

Тени от колышущихся фигур Этирста, Пантелеймона и Лессчика, пересекаясь и сталкиваясь, рисовали на стенах подземного хода ужасных фантастических чудовищ. Которые только того и хотели, чтобы протянуть когтистые лапы и схватить его, Серёжку…

Но как раз этих кошмарных существ Серёжка и не боялся. Потому что у него был Дракончик. Который удобно устроился на Серёжкиной голове, вцепившись в старенькую потрёпанную пилотку, поверх кокарды, и не желал себе иного места.

Ровный красноватый свет, который Дракончик бросал на стены подземного хода, пусть его и было немного, позволил Серёжке не бояться темноты. К тому же фонарик у него был живой! И Серёжка не сомневался, что если вдруг кто-нибудь и начнёт их преследовать, то Дракончик предупредит его. А то и пыхнёт жаром в глаза врагу!