Юлия Вознесенская - Юлианна, или Опасные игры Страница 3

— Конечно!

— А гордиться — грех.

— Гм. Ты уверена?

— Абсолютно.

— Это Церковь так говорит или ты?

— Церковь.

— Странно! А мы в школе сочинение писали на тему «Человек — это звучит гордо», и Жанна тоже говорит, что женщину гордость украшает. — Юлька уселась на черный пол, скрестив ноги и подперев подбородок кулачком. — Вообще, сестричка, я замечаю, что в христианстве все как-то наоборот, не по-людски: много денег иметь — опасно, гордиться — грешно, а других надо любить больше, чем себя. Непонятки!

— Наши христианские законы не от людей, они не от мира сего.

— А откуда же они?

— От Бога.

— А! Ну, Ему, конечно, виднее. Знаешь, я Его иногда понимаю. Вот ты, например, у нас тоже не от мира сего, а мне ты нравишься гораздо больше Киры, Гули и, если уж честно, даже больше меня самой. Вот и получается, что вы с Богом правы! — Она легко вскочила на ноги и огляделась. — Ладно, хватит философствовать, давай о деле думать! Вот тут мы поставим нашу двуспальную кровать, выберем са-а-амую большую, какая только найдется в мебельном магазине! Тут будет твой стол, тут мой, а между ними компьютерный столик. Хочешь отдельный компьютер или пока будем общим пользоваться?

— Хватит нам одного компьютера, незачем отца разорять. Я ведь им и пользоваться толком не умею.

— Я тебя в два счета научу! А самые сложные операции Юрик покажет. Сюда шкаф поставим, сюда музыкальный центр. А в этот угол поставим полки. Согласна?

— Насчет этого угла я как раз не согласна, Юленька.

— Почему?

— Это Красный угол.

— Да тут все углы красные!

— Не в том смысле красный: красным называется угол, в котором иконы стоят.

— А разве нельзя их держать на полке, как до сих пор было?

— Можно, конечно, если по-другому не получится. Но лучше бы устроить настоящий молитвенный уголок.

— Ну давай рассказывай, как его устраивают.

— Да очень просто: мы поставим в угол маленький столик для книг, а над ним повесим мои иконки. Еще хорошо бы лампадочку поставить или подвесить…

— И она будет по ночам гореть? Я в кино такое видела.

— У нас с бабушкой в спальне всегда лампадка горела, пусть и у нас горит.

— Ух ты, класс! Только надо и мне свои иконы завести. Откуда у тебя иконы?

— От мамы и бабушки.

— Я не про это! Откуда вообще иконы берутся?

— В Пскове их продают в церквах и в монастырях, у нас их много.

— В Петербурге тоже полно церквей. Давай попросим дядю Акопа туда съездить и купить для нас все что надо.

— А давай, Юль, сделаем так: попросим дядю Акопа свозить нас в иконную лавку и там сами выберем иконы и купим их на свои карманные деньги.

— Правильно, так и сделаем! И попросим папку для такого случая выдать нам побольше карманных денег. Купим самые лучшие, самые красивые и самые большие иконы!

— И всегда-то тебе хочется самое-самое, — вздохнула Аннушка.

— А как же иначе? — удивилась Юлька.

Ремонт сделали быстро, всего за три дня, а потом в бывшую «пещеру» Жанны перенесли мебель из Юлькиной комнаты. Была куплена большая двуспальная кровать, составленная из двух отдельных кроватей, которую девочки сразу же проверили — испрыгали оба матраца вдоль, поперек и по диагонали. Кровать испытания выдержала — не развалилась и даже ни разу не скрипнула.

Из библиотеки сестры сами перенесли в свою новую комнату круглый столик и поставили его в красный угол, и Аннушка разложила на нем свои иконки, молитвослов и Евангелие. Потом они пошли к Акопу Спартаковичу и попросили его свозить их в иконную лавку.

— Хотите купить в новую комнату новые иконы? Хорошее дело задумали, девочки, — сказал Акоп Спартакович, — и я вам с радостью помогу. Не станем откладывать благое дело, едем прямо сейчас! Я вот только позвоню Дмитрию Сергеевичу и спрошу, сколько денег можно потратить на это духовное мероприятие.

У папиного секретаря Акопа Спартаковича была одна особенность, делавшая его человеком непредсказуемым не только для окружающих, но и для самого себя. Дело в том, что приставленные к Акопу Спартаковичу Ангел Хранитель и бес-искуситель находились при нем не одновременно, а по очереди: если сегодня ему сопутствовал Ангел, то завтра им руководил бес. В этот удачный для сестричек день Акоп Спартакович пребывал под сугубым наблюдением Ангела Хранителя Акопуса, а бес Недокоп боязливо пребывал в сторонке.

Они отправились на машине покупать иконы.

Ангелы Хранители их, конечно, сопровождали, а бесы Недокопка и Прыгун, услышав о цели поездки, благоразумно решили остаться дома.

Акоп Спартакович по роду своих обязанностей хорошо знал, что и где в городе можно купить. Он повез сестер в православный магазин напротив Александро-Невской Лавры, и там их встретило великое обилие икон, лампад и церковной утвари. Увидев прислоненный к стене золоченый резной иконостас, Юлька бросилась к нему.

— Что это, Ань?

— Иконостас.

— Обалдеть! Вот то, что нам нужно, — решила Юлька. — Ты представляешь, придут Юрик и Гуля с Кирой в гости, откроют дверь в нашу комнату, а у нас — иконостас!

— Нет, Юленька, это иконостас для небольшой церкви или часовни; нам с тобой надо что-нибудь поскромнее. И вообще иконостасы ставят только в церкви, а нам бы подошел небольшой киотик.

— А вот что это там за шкафчик такой с иконами? Это нам не подойдет?

— Это как раз и есть киот для икон. Но он страшно дорогой, Юля!

— Ничего. Папа разрешил купить все, что нам понравится, — вот мы его и купим. И еще вот такой подсвечник — ты только посмотри, Ань!

Понравившийся Юльке бронзовый подсвечник был ростом почти с нее и тоже оказался церковным: пришлось ограничиться лампадкой на кронштейне с цепочкой. Потом Юльке понравились расписные фарфоровые сосуды и кружечки для святой воды и серебряные ладанницы. Было куплено и то, и другое, и третье, после чего перешли к иконам. Аня сразу же выбрала две иконы Спасителя и одну Божьей Матери.

— Одну икону Иисуса Христа я бы хотела купить для столовой. Как ты думаешь, Юль, папа позволит ее там повесить? А то перед едой молимся на пустой угол.

— И спрашивать не будем, повесим и все! Правда, дядя Акоп?

— Не думаю, что Дмитрий Сергеевич станет возражать, — ответил тот. — Но спросить надо, хозяину дома уважение оказать.

— Ладно, окажем, — легко согласилась Юлька.

Она попросила продавца показать ей иконы Ангела Хранителя и, конечно, выбрала самую большую.

— Не надо ее заворачивать, я ее в руках понесу, — сказала она продавцу. Тот удивился, но вручил икону ей в руки.

Юлька поцеловала икону и прижала ее к груди.

— Я хочу сама внести в дом икону моего Ангела Хранителя, — шепнула она сестре. — Ведь я его так люблю, так люблю!

Растроганный Ангел Юлиус в ответ тихонечко поцеловал ее в макушку. Аня улыбнулась сестре.

— Еще надо купить икону твоей святой. Только я не знаю, какая у тебя Юлия, их ведь несколько.

— Мученица Юлия Карфагенская, — сказал Юлиус Иоанну и Акопусу. — Только вот как бы Юленьке сообщить об этом? — Да очень просто, — сказал Акопус и порхнул за прилавок, где рядом с продавцом стоял его Ангел Хранитель. Ангелы пошептались, Хранитель наклонился к продавцу и что-то тихо ему сказал.

Продавец внимательно прислушался к беседе девочек.

— Как твое святое имя, девочка? Юлия? —Да.

— А когда тебя крестили?

— Ань, когда?

— Она родилась седьмого июня, в один день со мной, а крестили нас через восемь дней, — сказала Аннушка. — Так наша бабушка говорит.

— Ага, теперь все ясно: вы сестры-близнецы и крестили вас в один день. Значит, ее святая покровительница — мученица Юлия Карфагенская. Сейчас мы разыщем иконку твоей святой. — Продавец выставил на прилавок длинную коробку, в которой плотно стояли небольшие иконки, и стал их перебирать. — Вот она, держи!

Юлька одной рукой прижала к груди икону Ангела Хранителя, а другой бережно взяла маленькую иконку Юлии Карфагенской.

— Вот она какая, моя святая!

Аннушка подошла к сестре, обняла ее и тоже стала рассматривать иконку: святая Юлия была изображена в голубом хитоне с белым покрывалом на голове и плечах, а в правой руке она держала крестик.

— Святая Юлия Карфагенская была распята на кресте подобно Христу, — сказал продавец. — Жестокий правитель казнил ее за то, что она отказалась служить языческим богам[3].

— А у вас нет ее биографии? — спросила Юлька.

— Истории жизни святых называются житиями, — поправил ее продавец. — Спроси в соседнем отделе, где у нас книги. Но могу тебе сказать, когда у тебя именины, — двадцать девятого июля. Скоро будешь праздновать день своего Ангела[4].

— Здорово! А когда твой день Ангела, Ань?

— У меня день Ангела уже прошел, он у меня двенадцатого июня, — сказала Аннушка.

— А тебя как зовут? — спросил продавец.