Андрей Саломатов - Боги зеленой планеты Страница 3

Больше всего членам экипажа не понравилось то, что от записки кто-то оторвал кусок с текстом. По очень достоверным данным до ближайшего поселения коренных жителей планеты было не менее семидесяти километров. Транспорта у диких аборигенов ещё не было, а путешествовать по девственному лесу без современного оружия было крайне опасно.

Но самое странное произошло потом. Эдуард Вачаганович сказал, что ученые не должны были уйти далеко, поэтому они отправляются на их поиски и надеются к вечеру следующего дня вернуться. В последний раз капитан связался с кораблем около часа назад. Он сказал, что они одолели двадцать три километра, а сейчас собираются остановиться на привал и перекусить. Затем из рации послышался странный шум, крики и через несколько секунд все стихло. Сколько корабельный радист их не вызывал, на связь больше никто не выходил — капитан корабля, штурман Вася и Николай попали в какую-то передрягу и скорее всего им срочно нужна была помощь.

Перед ужином радист связался с планетой Анибур, с которой можно было вызвать команду спасателей, и там пообещали послать специальный корабль, но только когда спасатели вернутся с задания.

Когда Алеша узнал все подробности, он бросил вилку на стол и громко воскликнул:

— Так что же мы сидим? Их же надо спасать!

— Шустрый какой, — недовольно проворчал помощник капитана — Павел Васильевич. — Чтобы спасать нужен нормальный вездеход или хотя бы боевое оружие, а у нас — одноместный прогулочный катерок, столовые ножи да вилки. Пешком не успеем на сто метров от корабля отойти, сожрут. Вот прилетят спасатели, тогда да — направление известно, прочешем все джунгли в радиусе сто километров.

— А если им помощь нужна сейчас? — не унимался Алеша. — Если потом будет поздно?

— Ты не кипятись, — поддержал Павла Васильевича повар Михаил. Слушай, что старые космоплаватели говорят. Пойдем сейчас: и их не спасем, и сами погибнем. Ждать тоже нужно уметь.

— Ждать-то вы, я вижу, умеете, — вставая из-за стола, презрительно сказал Алеша.

— Ах ты сопляк! — разозлился повар. — Я к твоему сведению, до того как стал поваром, работал разведчиком на самых опасных планетах.

— Да, — покидая столовую, проговорил Алеша. — Шпионили за сосисками.

В общем, Алеша всерьез поссорился с экипажем. После ужина Фуго с Цицероном пришли к нему в каюту и рассказали, что творилось в столовой после его ухода. Повар от злости перевернул тарелку и запустил вилкой в картину, но попал в Цицерона, который любил стоять у стены, когда в столовой собиралась вся команда. А помощник капитана вскочил из-за стола и рявкнул:

— Все по своим местам! Бросать корабль мы не имеем права! Точно так же поступил бы и командир корабля.

Некоторое время друзья сидели молча. Затем Алеша тихо, будто самому себе, сказал:

— Интересно, что означает "берегитесь зы…"?

— Берегитесь зыверей, — тут же ответил Цицерон.

— Почему "зыверей"? — удивился Алеша.

— Наверное писал неграмотный человек, — предположил робот.

— Это научная станция, — Алеша от возмущения даже постучал себя пальцем по лбу. — Там работают одни ученые: физики, химики и биологи.

— Ну и что? — сказал Цицерон. — Может они по физике, химии и биологии учились хорошо, а по русскому у них были одни двойки.

Алеша посмотрел на робота как на сумасшедшего и вдруг решительно проговорил:

— Цицерон, Павел Васильевич сказал, что на корабле есть одноместный прогулочный катер. Пойдем спасать Эдуарда Вачагановича и членов команды. Может мы ещё успеем. Ты же слышал, спасатели вылетят только когда вернутся с задания.

— Цицерон, не соглашайся, — испуганно воскликнул Фуго. — Мы должны довезти Алешу до его земной дачи. Если его съедят, нас с тетушкой туда просто никто не пустит.

— С одной стороны — довезти мы конечно должны, — задумчиво проговорил Цицерон. — А с другой — со мной его никто не посмеет съесть. Тем более, что он поедет в катере, а я пойду рядом.

— Молодец, Цицерончик! — обрадовался Алеша.

— Тебя действительно сильно шарахнули по голове, — возмутился мимикр. — На Тимиуке ты не хотел отпустить его со мной, а здесь…

— С тобой — не хотел, — согласился робот. — А с собой отпущу.

Препирались друзья не меньше часа, а потом ещё полчаса обсуждали план действия. Фуго все это время нервно передвигался по каюте и в ужасе бормотал:

— Если помощник командира корабля узнает, меня выбросят в открытый космос. А что будет, если узнают Алешины родители? Меня опять назовут космическим пиратом и тем более выбросят в открытый космос. Если я скажу, что ничего не знал об их побеге, меня назовут вруном и все равно выбросят в открытый космос вместе с моей бедной тетушкой. А мы не приспособлены для таких полетов.

— Тебя никто никуда не будет выбрасывать, — попытался успокоить его Алеша. — Иди сейчас спать, а когда мы вернемся, я скажу, что мы с Цицероном ничего тебе не говорили.

— Ты не сможешь этого сказать! — в отчаянии воскликнул мимикр. Потому что тебя сожрут вместе с твоей одноместной прогулочной телегой и вот этим железным бродягой.

— От бродяги слышу, — откликнулся Цицерон.

— Нет! — Фуго с решительным видом остановился посреди каюты. — Видно судьба у меня такая: всю жизнь болтаться по разным дрянным планетам. Пусть лучше меня слопают вместе с вами. Поехали. Там где помещается один взрослый землянин, вполне поместимся мы вдвоем.

— Вот это другой разговор, — обрадовался Алеша.

— Я бы на твоем месте не радовался, Алеша, — проговорил робот. — Этот мимикр опять втянет нас в какую-нибудь дурацкую историю.

— Ты уже втянул нас в нее, — огрызнулся Фуго и патетически добавил: Иди, железный человек, готовь свое одноместное орудие убийства! Мы готовы!

Глава 3

Всю операцию по спуску на землю одноместного катера Цицерон проделал без сучка, без задоринки, и хотя вся команда бодрствовала в каюте управления космическим кораблем, никто ничего не услышал. Члены экипажа были слишком увлечены работой: пытались связаться с пропавшими спасателями, вызывали подмогу и каждый, в тайне от других, готовился к походу через джунгли.

Алеша, перед тем как пуститься в долгий и опасный путь, как заправский путешественник решил запастись продуктами. Он прошел через кают-компанию на камбуз и, не включая света, набрал за пазуху все, что сумел нащупать в темноте: две большие булки белого хлеба, банку селедки пряного посола, большую банку томатной пасты и огромный, как средне-азиатская дыня, сырой кабачок. С трудом удерживая все это под курточкой, он прошмыгнул через ярко освещенную каюту и сразу отправился в транспортный отсек, где Цицерон должен был готовить вездеход к спуску.

Когда Алеша пробрался в нужный отсек, он увидел Цицерона, который сидел у вездехода, подперев голову манипулятором, и тихо напевал себе под нос:

— Что-то с памятью моей стало,Все, что было не со мной, помню…

— Катер готов? — заговорщицким шепотом прервал его пение Алеша.

— Какой катер? — удивился Цицерон.

— Вот этот, — ответил Алеша и постучал кулаком по металлической дверце вездехода.

— А для чего он должен быть готов? — искренне не понимая о чем его спрашивают, спросил робот.

— Все понятно, — вздохнув, проговорил Алеша. — У тебя опять все выскочило из головы.

— А-а-а! — вдруг громко воскликнул Цицерон. — Ну да, мы же едем спасать спасателей!

— Не кричи, — зашипел на него Алеша.

— Молчу, — успокоил мальчика робот. — Сейчас все сделаю. Один момент. Ты и глазом не успеешь моргнуть. Кстати, ты захватил автопереводчик? У меня-то он вмонтирован в голову, а вот тебе пригодится.

— Думаешь, он нам может здесь понадобиться? — растерянно спросил Алеша.

— А как же? Все языки созвездия Орион внесены в каталоги Международного Лингвистического[1] Центра. Так вот, представь, что я сломался в самой середине этого тропического леса, а тебя опять украли аборигены. Как ты им объяснишь, что ты несъедобный, а они дураки и дикари? А самое главное, как ты расскажешь, что я сломался ненадолго и когда починюсь, выкошу эти джунгли к чертовой бабушке вместе с динозаврами?

— А с чего ты взял, что они дураки и дикари? — спросил Алеша.

— Потому что умные и цивилизованные люди давно бы понастроили красивых железобетонных зданий, понаделали телевизоров, утюгов и роботов…

— Я с тобой не согласен, — перебил его Алеша. — Дураков и дикарей полно и в красивых железобетонных зданиях. А умные и цивилизованные не всегда окружают себя утюгами и роботами.

— Все равно, — не унимался Цицерон. — Если я буду считать их дураками и ошибусь, мне будет приятно. А если я понадеюсь на то, что они умные, а у них мозги набекрень, я разочаруюсь.