Кеннет Оппель - Огненное крыло Страница 3

— Украдем огонь, — произнесла она, словно обдумывая новую забаву.

— Зачем? — спросил Фальстаф.

Глаза Гриффина вернулись к языкам пламени, он опомнился. Зачем он сказал это?

— Ну, — сказал он неуверенно, — у сов ведь есть огонь; почему бы и нам не иметь его?

Два года назад совы с помощью огня уничтожили Древесный Приют. Это случилось по вине его отца. Шейд посмотрел на солнце, когда это было запрещено законом, и его заметили часовые сов.

— И что мы будем с ним делать? — спросила Скайе.

— Я же говорю, — повторил Гриффин, — у нас будет то же, что у них. Огонь.

— Но у нас сейчас мир с птицами.

— Это не значит, что мир будет всегда, — возразил Гриффин. — А животные? Или люди? Что если они захотят затеять с нами войну? Разве не лучше на этот случай иметь огонь?

Они во все глаза смотрели на него, и он подумал: «Мне нравится это. Они слушают меня». И слова просто откуда-то приходили. Он не знал, откуда они берутся. Просто дал волю своему воображению.

— Есть кое-то еще, — сказал он и позволил себе сделать драматическую паузу.

— Что? — почти шепотом спросил Рован.

— Мы можем использовать огонь, чтобы согреться.

Детеныши недоуменно переглянулись.

— Конечно, сейчас тепло, — торопливо продолжал Гриффин. — Но совсем скоро станет холодно. Так холодно, что мы должны будем либо улететь отсюда, либо замерзнуть насмерть.

От неожиданности они вздрогнули.

— Но именно поэтому мы мигрируем, — напомнила ему Луна.

— Точно. Но это целая проблема. Я думал о миграции и считаю, что это плохой выход из положения.

— Но мы делали это миллионы лет! — воскликнула Скайе.

— Я знаю. Но ведь это глупо, — сказал Гриффин, печально качая головой. — Здесь у нас есть Древесный Приют, прекрасное убежище, и каждую осень мы должны покидать его и лететь в Гибер-накулум — а это далеко, больше миллиона взмахов крыльев, — чтобы всю зиму спать. А потом следующей весной лететь обратно. Вам не кажется, что это пустая трата времени? Но если мы добудем огонь и станем держать его зажженным в основании Древесного Приюта всю зиму, нам больше не будет нужна эта хлопотная миграция!

— Но я хочу мигрировать, — улыбаясь, сказала Луна. — Это так весело!

— Да, — хором поддержали Рован Скайе и Фальстаф. Правда, как заметил Гриффин, без особого воодушевления.

— Весело? — Гриффин задумчиво вздохнул. — Не знаю, что ты в этом нашла веселого. Миграцил — очень длинное путешествие. Можно попасть в шторм, встретить на своем пути сильные ветры, молнии, град, ужасающий холод. Каждый год находятся такие, кто не выдерживает этого. А вспомните некоторых стариков из нашей колонии. Слабые и немощные, они с трудом охотятся, чтобы добыть себе пищу. А мы? Мы еще ни разу не были в таком трудном путешествии. Кто сказал, что нам оно по силам?

— Мы попробуем, — сказала Скайе, неуверенно глядя на остальных.

— Вспомните, что случилось с моим отцом, — продолжал Гриффин. — Он попал в шторм, и его унесло в море.

Остальные молчали.

— Но ведь он справился с этим, — сказала Луна.

— Ему повезло. Вы только представьте себе: летишь вдоль берега, и вдруг сильный ветер подхватывает и уносит тебя в океан; бушуют волны, дождь и град хлещут так, что ты ничего не видишь, не слышишь, и потом — бац! — тебя сбрасывают прямо в воду! Она заливает нос, пропитывает крылья, ты замерзаешь, тело становится тяжелым, и ты опускаешься все ниже и ниже в океанские глубины!

Фальстаф сглотнул. Рован беспокойно зашевелился. Они смотрели на него как завороженные, и Гриффин слегка улыбнулся.

— Я не говорю, что это случится с каждым, — продолжал он. — Но разве вы не понимаете, что у нас должен быть выбор: мигрировать или оставаться в Древесном Приюте? Мы украдем огонь, и у нас появится выбор. — Он глубоко вздохнул. — Выбор! Слабым не нужно будет бояться, ни старикам, ни больным! Мы больше не будем жертвой стихий и станем хозяевами своей судьбы!

Ему не хватало слов, он задыхался. Он смотрел на детенышей, которые глядели на него открыв рот. Возможно, он немного преувеличил, особенно что касается судьбы.

— По-моему, это хорошая мысль, — сказала Луна, и все повернулись к ней.

— Ты уверена? — испуганно спросил Гриффин.

— Абсолютно. Лично я собираюсь мигрировать, но думаю, что ты прав. Почему бы нам не иметь возможность оставаться на зиму в Древесном Приюте? Давайте добудем себе огонь.

Гриффин слабо кивнул и посмотрел вниз. Он не ожидал, что дело зайдет так далеко. Он просто говорил и говорил, и слова сплетались в какую-то ослепительную паутину.

— Может, мы сначала скажем старейшинам? — предложил он, чувствуя тошноту.

Луна покачала головой, глаза ее блестели озорной радостью.

— Нет, я думаю, нам нужно сделать все самим и удивить их. Как мы добудем его, Грифф?

Гриффину всегда нравилось, когда она называла его Грифф. Только Луна так звала его, и это заставляло его чувствовать себя особенным. Он был не просто ее другом, но другом, которого можно называть уменьшительным именем. Ему не хотелось ее разочаровывать.

— Ну, — сказал он, быстро стараясь что-то придумать, — можно взять длинный стебель травы. Мы сунем его в огонь, подождем, пока он загорится, а потом… полетим к дому и положим его в маленький очаг, как у них, с сухими веточками и листьями на дне. Где-нибудь неподалеку от Древесного Приюта, на берегу ручья. Кто-нибудь полетит вперед и все приготовит.

— По-моему, здорово придумано, — сказала Луна, обращаясь к остальным. — Так кто украдет огонь?

Скайе, Рован и Фальстаф беспокойно зашевелились, выжидающе глядя друг на друга, и заговорили все разом:

— Может, лучше ты…

— Ты сильнее…

— Пусть это будет тот, кто быстрее летает… Гриффин заметил, что на него они даже не смотрят.

— Я, — выпалил он. — Я это сделаю. Они недоверчиво повернулись к нему.

— Ты? — переспросила Скайе.

Гриффин медленно кивнул, будто старался удержать на голове тяжелый камень.

— Конечно. Почему бы и нет?

«Возможно, это способ изменить себя», — подумал Гриффин. Ему не хватало храбрости. Но вдруг будет легче, если смошенничать и достаточно долго притворяться храбрым. А потом он привыкнет и на самом деле станет таким.

— Не знаю, — неуверенно сказал Рован. — Мне кажется, Луна это сделает лучше.

— Нет, — сказала Луна. — Это его идея. — Она, улыбаясь, смотрела прямо на Гриффина, будто говорила ему, что понимает, почему он вызвался добровольцем, и верит в него. Потом повернулась к остальным. — А вы летите и приготовьте очаг.

— Полетим, — со смехом сказал Фальстаф. — Но у него не хватит духу сделать это!

— Ваше дело обеспечить очаг, — сказал Гриффин и, не дав себе времени на раздумья, сорвался с ветки и расправил крылья.

В глубокой тени на краю поляны он приметил заросли травы. Он опустился ниже, проверяя, нет ли внизу хищников, потом приземлился. Приземление получилось не очень-то изящным. Он зацепился за землю когтями и упал вперед, прямо носом в грязь. Кое-как поднявшись, Гриффин стал счищать грязь с шерсти. Он терпеть не мог находиться на земле. Терпеть не мог. Летучие мыши созданы для полета, а не для ползанья по земле. С трудом он стал продираться сквозь траву, опираясь на когти больших пальцев. Он пытался отталкиваться задними ногами, но от них было мало пользы. Нужно было спешить. В траве мог скрываться кто угодно. Крысы, змеи, скунс.

Первые стебли, которые он осмотрел, оказались слишком сырыми и не могли быстро загореться. В тени под кроной большого дуба он нашел более сухую траву и стал ее разглядывать, чтобы выбрать ту, которая подлиннее. На какую-то секунду он вообразил, что находится в воздухе и видит на земле самого себя. Сумасшедший! Что он тут делает? Сердце заколотилось, зубы застучали, будто от холода. Гриффин с трудом заставил себя сосредоточиться.

Он начал перекусывать траву, сплевывая кисловатый сок. Еще немного, и стебель упал на землю. Он неуклюже схватил его задними когтями, приладил внизу вдоль тела и, яростно взмахивая крыльями, поднялся в воздух.

Прячась в тени, Гриффин облетел поляну, затем опустился ниже, но так, что его не было видно. Он убедился, что сумеет подползти к костру с той стороны, которая дальше от людей. Примерно в двадцати взмахах крыльев от костра он совершил еще одно неудачное приземление на подбородок. Пополз вперед, по-прежнему сжимая соломинку задними когтями. Он посмотрел на людей, их торсы и головы возвышались над костром. Они сидели спокойно и, казалось, ничего не замечали. Сумеет ли он быстро взлететь, если они попробуют поймать его?

На мгновение Гриффин остановился и взглянул вверх, надеясь, что Луна все видит. Ему хотелось, чтобы она рассказала всем, какой изумительный поступок он совершил. Изумительный, опасный поступок. Гриффин поморщился. «Мой отец не оценит это», — подумал он. И подполз ближе, пока не почувствовал жар пламени на лице.