Возвращение Цицерона - Андрей Васильевич Саломатов Страница 30

— И в уши побольше пластилина, — добавил Фуго.

В автобусе все быстро устроили себе постели на сиденьях, но очень скоро выяснилось, что и здесь храп слышен очень хорошо.

— Господи! — воскликнула Светлана Борисовна. — Как же это выдерживают его родные и соседи?

— Он давно живет один, — ответил Алексей Александрович. — А соседи у него меняются раз в месяц.

— Может, нам поехать в Петрово и переночевать у нас? — скромно предложила Даринда.

— Гениальное решение! — обрадовался Алешин папа. Он поднялся со своего ложа, сел на место водителя, и уже через полчаса автобус подъехал к дому мимикров.

Александр Васильевич уснул в то самое время, когда следователь Громов с тремя милиционерами разобрались с клубникинским домом и своим ходом отправились в Тучково. Первые раскаты храпа застали их на подвесном мосту, и следователь удивленно посмотрел на небо.

— Поздновато для грозы, — сказал он. — Август месяц.

После того как Алексей Александрович отвез свою семью в Петрово, у Алешиного дома начали собираться жители Игнатьева. Они с удивлением смотрели на окна и гадали, что происходит за его стенами.

— Наверное, это инопланетяне затащили в дом космический корабль и испытывают двигатель, — предположил местный ветеринар Петр Семенович, который как раз собирался идти в соседнюю деревню лечить корову.

— Нет, так может реветь только раненый зверь, — возразил сухонький старичок под огромным зонтом. — Похоже, что они издеваются над тигром.

— Нет, это не тигр, это умирающий слон, — уверенно сказал толстый старик с авоськой.

— Как же они затащили через такую маленькую дверь умирающего слона? — усмехнулся Петр Семенович.

— Кто их знает? — уклончиво ответил старик с авоськой. — Может, у них под домом есть подземный ход до самого зоопарка? Разве вы не знаете, что Алексей Александрович — биолог? Вот он и таскает умирающих животных туда-сюда. Вы были у них в доме?

— Был, — растерянно ответил Петр Семенович.

— Значит, видели, что у них кругом кости да черепа, настоящее кладбище животных.

Народу у Алешиного дома становилось все больше и больше. Они стояли напротив калитки небольшими кучками и спорили, что же там происходит. А когда Александр Васильевич исторг из себя особенно громкий и раскатистый рык, какая-то слабонервная старушка закричала:

— Да что же вы стоите?! Может, эта зверюга давно их жрет! Надо же помочь людям! Может, там давно и в живых-то никого не осталось!

Желающих войти в страшный дом нашлось не менее десятка. Они быстренько разбежались по домам и вскоре вернулись: кто с топором, кто с оглоблей, а двое даже с охотничьими ружьями. Открыв калитку, смельчаки осторожно вошли во двор, заглянули в окна и, подбадривая друг друга, направились к крыльцу. И тут из дома до них донесся истошный вопль бывшего грузового робота — Цицерона:

— Уберите меня отсюда!!! Я больше не могу!!!

Нечеловеческий крик так напугал игнатьевцев, что они бросились обратно за калитку.

— Милицию! Надо милицию вызвать! — зашумел народ. — Их еще можно спасти! Там еще кто-то остался живой!

Звонить в милицию побежал ветеринар Петр Семенович, поскольку его дом был ближе всего. Заскочив в гостиную, он швырнул на пол саквояж с хирургическим инструментом и быстро набрал номер телефона милиции.

— Алло! — закричал Петр Семенович. — Срочно приезжайте в Игнатьево! Здесь на даче у космического биолога происходит что-то страшное! Кто-то ревет и жутко причмокивает! Возможно, что хозяев уже нет в живых!

Едва следователь Громов и три милиционера переступили порог Тучковского отделения милиции, как дежурный сообщил:

— Опять в доме с инопланетянами что-то творится. Надо бы в Игнатьеве поставить круглосуточный милицейский пост. Очень неспокойная деревня. Сержант Бурбицкий, возьмите пять человек и разберитесь в своей деревне. У инопланетян в доме кто-то кого-то жрет.

— Есть, — ответил Иван.

— Если понадобится, вызовите опытных звероловов, — сказал офицер милиции.

— Есть, — ответил Бурбицкий.

— С виду такие мирные, — почесывая затылок, задумчиво проговорил дежурный милиционер. — Вот и верь после этого братьям по разуму. Сожрут и не подавятся.

Через пять минут милицейская машина с мигалкой, страшно завывая, умчалась в сторону Игнатьева.

К приезду милиции у Алешиного дома ничего не изменилось, если не считать того, что у забора столпилась половина населения Игнатьева.

Выскочив из машины, шесть милиционеров во главе с Иваном Бурбицким зашли во двор, достали пистолеты и начали окружать дом. Народ заволновался, когда из дома снова послышался вопль Цицерона:

— Люди!!! Кто-нибудь!!! Больше нет сил терпеть!!!

Крик о помощи заставил милиционеров действовать быстрее. Четверо рядовых заняли позиции по четырем углам дома. Еще один — полез на крышу, чтобы в случае отступления прикрыть своих товарищей сверху. Самая ответственная часть операции легла на плечи Ивана Бурбицкого. Крадучись проникнув внутрь, сержант осмотрел веранду, но никого не нашел там и проследовал в гостиную. Здесь-то все и выяснилось. Увидев знакомого милиционера, Цицерон закричал:

— Ваня! Вынеси меня отсюда или разбуди Александра Васильевича! Я чувствую, как от его храпа у меня в голове в пыль рассыпаются серебряные контакты.

— Понятно, — сказал Бурбицкий и убрал пистолет в кобуру.

Разбудить Александра Васильевича оказалось не так просто. Он отмахивался руками, закрывался с головой одеялом, требовал, чтобы от него отстали и даже грозился позвать милицию. Наконец Александр Васильевич сел, протер глаза и очень удивился, когда увидел перед собой сержанта милиции.

— Что случилось? — испуганно спросил он.

— Ну вы и храпите! — ответил Цицерон, а Иван Бурбицкий пояснил:

— Там народ собрался. Волнуется. Желает знать, кто здесь так страшно рычит.

— Да, — развел руками Александр Васильевич. — Есть грех, храплю маленько…

— Ничего себе маленько! — снова подал голос Цицерон. — Вся штукатурка осыпалась.

— Вы бы вышли, успокоили людей, — попросил сержант милиции. — А то ведь они думают, что здесь кого-то живьем слопали.

Когда Александр Васильевич перестал храпеть, в деревне наступила оглушительная тишина. Не слышно было даже пения птиц и стрекота кузнечиков, потому что все пташки от храпа улетели подальше в лес, а кузнечики либо попрыгали в реку, либо закопались глубоко в землю.

Александр Васильевич вышел во двор и объяснил жителям Игнатьева, что ничего страшного не произошло, но ему никто не поверил. Пришлось ему издать несколько протяжных рулад.

— Вот это голос! — потрясенно проговорил толстый старик с авоськой.