Алексей Слаповский - Пропавшие в Стране Страха Страница 32

Через несколько минут прибежал начальник штаба, очень озабоченный человек.

– Вот напасть! – всплеснул он руками. – Вот еще горя не хватало!

И отвел страбытов в сторонку и начал допытываться:

– Кто вас подучил сюда прийти?

– Никто! – заверили они. – Мы сами!

– А зачем вам нужен БГ?

– Мы ему расскажем.

– Мне можно, я его начальник штаба.

– Ладно. Мы хотим… – начал Ник, но Мишка перебил его, решив, что Ник слишком много на себя берет и на глазах превращается в главное действующее лицо. Да и не хватит ему слов, чтобы все толково изложить полковнику.

– Мы хотим, – сказал он, – образовать молодежное воинское формирование при генерале, чтобы защищать нашу родину.

– Это какую родину вы имеете в виду?

– Страну Страха, – уверенно ответил Мишка.

– Как она может быть вашей родиной, если вы здесь не родились?

– Родиться одно, а чувствовать другое! – сказала Машка.

Полковник кивнул: он знал, что девочки разбираются в чувствах. И задумался. Он думал так тяжело и трудно, что у него даже вспотел лоб. Сняв фуражку, он вытер лоб и сказал:

– Ума не приложу, что с вами делать!

– Доложить генералу, – подсказал Ник.

– А вдруг ему эта идея не понравится? Он меня убьет тогда! А вдруг вы окажетесь шпионами?

Страбыты насторожились, но полковник, не остановившись на этом предположении, перечислял дальше:

– Вдруг вы это делаете под воздействием лекарств доктора Страхова? А может, вам просто надоело шляться? Или настолько не боитесь генерала? Или, наоборот, боитесь? Все это может ему не понравиться! Впущу вас, а вы меня подведете! Не впущу, а он узнает, будет еще хуже!

Так он довольно долго размышлял вслух и явно тянул время. Тут со стороны казарм показалась машина. Она подъехала и оттуда высунулся сам БГ:

– Кто такие?

– Да вот, к вам просятся.

– Кто пустил?

– Это там пустили! – полковник махнул рукой в сторону КПП, сваливая вину на других.

– Ладно. Ко мне в машину, быстро! – распорядился генерал.

Страбыты, которым надоела вся эта канитель, побежали к машине.

Полковник тоже подошел к машине, но замешкался, не влезая в нее. Да, была команда генерала, но команда непонятная: «В машину!» А кому в машину? Детям – или ему тоже? Или только детям? Или только ему?

– Опять маешься? – спросил его БГ.

– Маюсь, – признался полковник.

– Садись.

Полковник с облегчением залез в машину, ворота открылись, машина въехала во двор.

Страбыты увидели не дом, а целый дворец или даже замок: три этажа, мраморные лестницы, колонны, галерея на третьем этаже, две башни по бокам, а вокруг замка настоящий ров с водой, как в Средневековье. Опустился подвесной мост, машина въехала внутрь.

Там оказался еще один двор, довольно мрачный, окруженный со всех сторон каменными стенами, в которых были прорезаны узкие окна-бойницы.

БГ вышел из машины и пошел в дом, на ходу бросив:

– За мной.

Страбыты направились за ним, а полковник опять замялся.

– Тебя тоже касается!

Полковник присоединился к детям.

Они оказались в огромном зале с камином, антикварной мебелью, с большими люстрами, спускающимися на тросах с высокого сводчатого потолка.

БГ оставил их здесь, а сам удалился.

– Вы, наверно, удивляетесь, что я такой странный? – неожиданно спросил полковник.

– Да нет, ничего… – вежливо ответила Машка.

– Удивляетесь, я вижу. Хотите, расскажу, почему я такой?

И, не дожидаясь согласия, рассказал.

Все началось с того, что родители Илюши решили развестись. Они были хорошие и добрые люди, просто почему-то не могли жить друг с другом. При этом не злились, не ссорились и не делили имущество, обо всем договорились полюбовно. Не спорили также из-за Илюши, с кем он будет жить, а предложили ему выбрать самому. Вечером сказали, а утром ждали ответа.

Илья всю ночь не спал и думал. Он хотел жить и с веселым, энергичным папой, и с ласковой, нежной мамой.

И утром спросил:

– А нельзя по очереди?

– Нельзя, – сказали ему. – Это получится – и там, и там.

– К тому же я уезжаю за границу, – добавил папа. – Поэтому ты должен выбрать.

Думай еще.

Илья опять не спал ночь. Ему и за границей пожить хотелось, и дома было неплохо. К тому же не очень-то он любит иностранные языки. Но рано или поздно надо же будет их выучить. Он терзался, ворочался и наконец сообразил, что надо предложить родителям. И предложил:

– Давайте я хотя бы месяц поживу с папой, а потом месяц с мамой. Или наоборот, сначала с мамой, а потом с папой. И будет понятно, куда я больше хочу.

– Ты хитришь, мой умненький, – ласково сказала мама. – Так и будешь скакать туда-сюда и дергать нам нервы? Нет уж, тебе придется определиться раз и навсегда.

И родители строго-настрого велели ему к следующему утру принять окончательное решение.

Опять не спал Илья, опять ворочался…

Утром родители встревожились, что сын долго не идет завтракать, вошли к нему в комнату – комната была пуста, окно открыто. Они с ужасом бросились к окну: квартира ведь была на восьмом этаже. Несчастные родители успели вообразить себе лежащее у дома бездыханное тельце ребенка.

Но Ильи у дома не было – ни бездыханного, ни, извините за неловкое слово, дыханного, ни вообще никакого.

Родители оглядели перегородки между балконами и поняли, что Илья слез по ним вниз. Они изумились: их сын всегда боялся высоты!

Это верно, Илья боялся высоты, но выбора боялся еще больше. Он неделю блуждал по Москве, потом наконец был найден милицией, сдан родителям, и те, уже не надеясь на его способность выбрать, выбрали сами: сдали Илью в очень хороший, привилегированный детский дом в Подмосковье.

Но Илья уже успел тяжело заболеть выборофобией, так по терминологии профессора Страхова называется, легко догадаться, боязнь что-то выбрать.

Вообще-то этой болезнью в той или иной мере болеют все люди, но у Ильи она приобрела особо мучительную форму. На уроках было еще ничего: дают задания – ты выполняешь. Иногда, правда, учителя предлагали решить задачи или выполнить упражнения на выбор, но Илья не затруднялся – делал все подряд. А вот когда надо выбрать, в какой команде ты играешь, если класс на физкультуре делился, уже сложнее. Или когда компания друзей улизнет из детдома и решает, куда махнуть – в кино, на озеро купаться или в парк на аттракционы, Илья мечется душой – и в кино охота, и на озеро, и на аттракционы. Или того хуже: Илье сразу две девочки предложили дружить. А ему и та нравится, и другая нравится. Он весь извелся, в результате нетерпеливые девочки, не подождав и недели, перевлюбились в кого-то, кто умел выбирать.

Ну и так далее, все понятно. Илью замучила бессонница, несмотря на юный возраст, он потерял аппетит (потому что в хорошей столовой этого замечательного детдома всегда был выбор – либо, например, сосиски с капустой, либо сардельки с макаронами, но и то, и то нельзя, а не можешь выбрать – оставайся голодным, вот он и оставался), он похудел, осунулся, стал нервным и подозрительным. Подойдет к нему товарищ: «Помнишь, что ты мне обещал?» А Илья обещал ему вчера в лоб дать за что-то, но потом сказал, что подарит марку страны Бурунди из своей коллекции. Илья мнется, не знает, как поступить, а потом и в лоб дает, и марку дарит.

Тогда он принял решение – пойти в Суворовское училище. Там, говорят, почти как в армии, никакого выбора. Что прикажут, то и делай, чем кормят, то и ешь. Он попросил родителей помочь, и они, внимательные люди, душевно отозвались на его просьбу, помогли.

Так Илья стал суворовцем, а потом и профессиональным военным.

Но болезнь его не отпускала. Он остался холостым, потому что не мог выбрать, на ком жениться. Он едва-едва добрался до звания майора и засиделся в нем – потому что слишком долго принимал решения, когда возникала необходимость их принять. Тут его уволили по выслуге лет и ввиду сокращения армии, и Илья Ильич окончательно захворал. Гражданская жизнь каждый день и каждую минуту ставила его в тупик. Постоянно возникали ситуации выбора. Он с ностальгией, то есть со светлой печалью, вспоминал времена своей молодости, которые пришлись на переломный период в истории России, когда в магазинах был тотальный дефицит, ввели талоны, зато – никакого выбора. Мыло одного вида, макароны одного сорта, колбаса тоже – и еще скажи спасибо, если она есть. Зато никаких мучений.

В довершение всех бед Илья Ильич поселился в доме на углу оживленных улиц, а магазин был через дорогу, а переходить нужно на светофор, но как перейти, если на красный, само собой, нельзя, а на зеленый едут машины, которые заворачивают. Илья Ильич решил ходить на желтый и очень скоро попал под машину.

Лежа в больнице, он наткнулся в газете на объявление доктора Страхова: «Лечение неврозов, фобий, навязчивых состояний», вырезал это объявление и в первый же после выписки день отправился к профессору.