Дмитрий Емец - Ошибка грифона Страница 33

— Чего это он? — спросила Ирка.

Матвей опустил стекло и выглянул наружу.

— А, ну да! Мы под мороком танка! Вот он и решил не связываться! Все, поехали, пока зеленый, хотя нас теперь и так пропустят! — сказал он.

В Домодедово они оставили автобус почти у въезда в аэропорт, превратив его в бетонное ограждение, чтобы его не эвакуировали, прошли регистрацию и встали в очередь на проверку.

Керосиновая лампа в руках у Ирки вызвала множество вопросов. Ее просветили, позвали старшего по смене, потом еще какого-то старшего над старшим, который лампу потребовал потушить, слить из нее керосин и сдать в багаж. Ирка представила себе разозленного Огнедыха в погасшей лампе и поняла, что с таким багажом самолет далеко не улетит.

А тут еще к Багрову стали придираться, разглядев в сто рюкзаке кое-что интересное.

— Ножик с собой нельзя! Надо было сдать в багаж. Но уже поздно. Так что бросайте сюда в контейнер! — строго сказали ему.

— Это вообще-то кинжал. Дамаск. Восемнадцатый век! А в рукояти — настоящий индийский рубин, — сказал Матвей.

Старший по смене зацокал языком:

— Какой ужас! Еще наверняка и холодное оружие! Ну ладно, кидайте в контейнер, мы, так и быть, потихонечку выбросим ваш ножик.

— Спасибо большое. Я сам потихонечку его выброшу, — поблагодарил Багров.

Видя, что другого выхода нет и аргументы исчерпаны, он тряхнул стариной и слегка зомбировал старшего по смене. В результате тот не только разрешил им оставить лампу, но и подарил фирменные пакеты аэропорта с бейсболками, шарфиками и тряпичными очками для сна в самолете.

— Надеваешь тряпичные очки — и тебе снятся тряпочные сны! — сказала Ирка Матвею.

Они шли мимо многочисленных аэропортовских магазинов и кафешек. У кафешки — грибка стояла смешная пара. Полнокровная девушка в стиле «мечта вампира» нежно смотрела на пирожные, а молодой человек громко шептал ей:

— Олечка! Ты самая красивая на свете! Прямо бы схватил тебя вот так вот, задушил и съел! Девушка кокетливо дергала круглым плечом.

— Смотри-ка! — сказал Багров Ирке. — Всего три предложения — и сразу три статьи: похищение человека, убийство и каннибализм. А она еще и довольна! Как мало надо женщине для счастья!

— А вы это не цените! — отозвалась Ирка, удивленно глядя себе под ноги. — Смотри, что там!

На отполированных до блеска плитах пола плясало что-то белое, знакомо-непонятное. Ударялось об пол, взлетало. Снова падало на пол и опять взлетало. Изумленная Ирка присела на корточки и увидела, что это бабочка-капустница со сбитой пыльцой, с отсутствующей четвертью крыла, невесть откуда взявшаяся здесь. Где она появилась на свет? Каким великим чудом пережила осень? Но бабочка была, и ее существование не оспаривалось.

Рядом с бабочкой вертелся упитанный карапуз лет четырех, поднимавший крепкую ножку, чтобы припечатать насекомое к полу.

— Зачем ты давишь бабочку? — спросила Ирка.

На лице малыша появилось сомнение. Он убрал ногу и оглянулся на свою маму, красивую, энергичную и загорелую.

— Все он правильно делает! Это капустница! Она капусту ест! — уверенно сказала загорелая мама.

— А капустница! А капусту!

Воодушевленный ее поддержкой, малыш сразу перестал пугаться и дважды повернулся на каблуке. Необъяснимое зимнее чудо прекратило свое существование.

— Умница! Правильно сделал! — сказала мама, с торжеством глядя на Ирку.

На лице у карапуза появилась радость первооткрытия: оказывается, можно кого-то раздавить, и тебя за это похвалят! В надежде на новую похвалу он стал озираться в поисках еще чего — нибудь живого, но из живого поблизости были только Ирка с Багровым, которых раздавить было сложновато.

Ирка молча встала, повернулась и пошла. Говорить о чем-то с этой мамой было бесполезно. Ирка шла и думала, что это раньше люди совершали зло с ощущением зла. Сейчас же они совершают его с ощущением собственной правоты. Если бы этой женщине сказали, что, допустим, в том спящем старике заключено все зло мира, она стерла бы его в порошок с величайшим удовольствием. И не пожалела бы о своем поступке даже в том случае, если бы оказалось, что никакого зла мира в том старике не было и она раздавила его по ошибке.

— И знаешь, что меня злит больше всего? Она считает, что права! Прямо трясется от своей правоты и осознания се несомненности! — сказала Ирка.

— Ну бабочка же ест капусту… В смысле, ее гусеницы, — примирительно сказал Багров.

— У тебя есть тридцать секунд, чтобы показать мне в аэропорту Домодедово любую грядку с капустой или я тебя задушу! — вскипела Ирка.

Багров попробовал отшутиться, что капуста тут рассована у всех по карманам, но вымученная шутка успеха не имела. Она больше походила на попытку отстреляться от разъяренной тигрицы котлетами. Матвей вскинул руки над головой.

— Ну все! Сдаюсь! Почему-то, когда женщины злятся друг на друга, достается в основном их мужчинам! — сказал он, и на этот раз Ирка засмеялась.

Она уже мысленно представляла себя в Новосибирске, но в последний момент их рейс по погодным условиям перенесли на полночь.

— Всегда мечтал вылететь куда-нибудь в полночь, да все метлы не было! И что нам делать еще шесть часов? — сердито спросил Багров.

— Я буду работать! — заявила Ирка.

— А я — спать! Сон — это элитная форма убийства времени! — Матвей нашел свободное кресло, устроил себе подголовник из рюкзака, откинулся и закрыл глаза.

Оставив рядом с ним вещи, Ирка отправилась бродить по длинным коридорам с множеством магазинчиков. Возле прилавка с сосисками на глаза ей попался купидон в красных шортиках с зашитыми из опасения взяток карманами. Кроме Ирки, купидона больше никто не видел. Прилипнув носом к стеклу, крылатый карапуз жадно разглядывал вращавшиеся на разогретых барабанчиках сосиски. За спиной у купидона болтался лук, а вот колчан был пуст. Видно, малютка уже завершил свои дневные стрельбы.

Вскоре Ирка увидела и результаты этих стрельб. Возле красивой девушки, продававшей с рекламного столика часы и браслеты, стоял грустный молодой человек, отдаленно похожий на Евгешу Мошкина. Одним глазом он смотрел на девушку, а другой — исключительно из вежливости — скашивал на браслеты. Браслеты были какие-то особенно дурацкие, с сердечками. С точки зрения Ирки такой браслет можно было надеть только на заблудившуюся в лесу корову, которой не хватило колокольчика.

— Вам что-то надо? — спросила продавщица после того, как псевдо-Евгеша протоптался рядом с ее столиком минуты две.

— Браслет, — заикнулся псевдо-Евгеша.

— Он женский. Вашей девушке?

— Д-ды-да, — соврал псевдо-Евгеша.

Он унизительно стал рыться в карманах, выгребая последние деньги, и каким-то чудом, с недоплатой двух рублей, которые ему снисходительно простили, приобрел браслет.

— Передавайте вашей девушке привет!

— Х-х-хорошо! — трагически пообещал псевдо-Евгеша.

Он грустно повернулся и побрел, унося с собой браслет, завернутый в фольгу и обкрученный ленточкой. Ирка безошибочно ощутила, что псевдо-Евгеша сейчас зайдет в туалет и выбросит браслет в мусорный ящик.

— А только и надо было, что купить купидону сосиску, чтобы он за новыми стрелами смотался! Сэкономил бы кучу денег! — сказала вслух Ирка.

— Что? — непонимающе спросила продавщица.

— Ничего. Простите, — спохватилась Ирка и тихо отошла.

Она вернулась к Матвею, села напротив, разместила на коленях ноутбук и тоже стала убивать время, но уже другой элитной формой его убийства — творчеством. Правда, ей очень мешал громадный телевизор, подвешенный над ее головой.

Не имея пульта, чтобы раз и навсегда истребить эту заразу, Ирка попыталась сделать это с помощью магии. Но тут нужна была техномагия, а в ней она была слаба. После третьей попытки в мониторе что-то замкнуло. Сладковато и едко запахло паленой проводкой.

— Мама! Пожар! — испуганно крикнул чей-то ребенок.

Ирке стало неловко. Она засуетилась, трусливо пытаясь все починить. Запах проводки исчез, а на мониторе внезапно появилось женское лицо, неравномерно покрытое бородавками.

— Здравствуете, продрыглики мои! С вами «Последние магвости» и неповторимая Грызиапа Припятская! На Лысой Горе, которую вы не видите, поскольку камера имеет право снимать только меня, довольно противно! Дождь и снег, снег и дождь! Мы мерзнем и пьем чай с клопами! «Чай с клопами доктор Клоп даст простуде прямо в лоб!» Надеюсь, вы поняли, что это скрытая реклама?

А теперь магвости! В человеческом мире бушует сбежавший из Эдема грифон. Чувствуется, что малыш немного засиделся, охраняя Дом Светлейших. На этих кадрах вы видите последствия цунами в Японии. Это вот бетонные блоки весом по восемь тонн… Что, не мерите? И я не верю. Летают какие-то такие камешки сталкиваются между собой в воздухе. А это лес в районе Вятки! Отдельные деревья еще вполне себе узнаваемы. Вокруг этой елочки можно даже водить хороводы, если, конечно, снять ее с линии электропередачи. Прочие же елочки, сосенки и березки запрудили реку Иж. Как свет, так и мрак предпринимают попытки перехватить грифона, однако похвастаться им совершенно нечем, разве что количеством раненых. Грифон не подпускает к себе никого. Даже меня, манерное, не подпустит, а как это было бы элегантно — красивая женщина с грифоном на поводке!