Вольфганг Хольбайн - Зеркальное время Страница 38

Юлиан вскрикнул и зажмурил глаза, а когда снова открыл их, видение исчезло. Глотатель огня, как прежде, выдувал пламя, зрители аплодировали и бросали монеты в шляпу у его ног.

— Пошли дальше, — позвал Рогер. — Уже пора, подхо­дит время. Нам не надо слишком долго оставаться на одном месте, — сказал он через некоторое время. — Ты слишком заметен, понимаешь? Шмотки не такие, как здесь, и бросаются в глаза.

Это, правда, кое-что объясняло, но вряд ли было истинной причиной его внезапного беспокойства. Юлиан тоже почувствовал, как ему становится все неуютнее. Словно его видение раз и навсегда разрушило иллюзию здешнего сказочного мира. Все вокруг внезапно показалось ему угрожающим. Он ощущал невидимый, но давящий груз, который медленно опускался на все вокруг.

— Что это? — спросил он. — Я хочу наконец знать, что здесь происходит, Рогер!

— Ничего. — Рогер отвел глаза.

— Но что-то должно произойти, разве не так? — тре­бовательно пытал Юлиан. — И ты знаешь, что именно!

— Да, — ответил Рогер, все еще не глядя на него. — Но поверь мне, изменить ничего нельзя.

— Кто же говорит, что я собираюсь что-то менять? Я всего лишь хочу узнать, что здесь происходит или, если угодно, произойдет. — Он загородил Рогеру путь. — Говори же, наконец! Что должно случиться? И почему ты не ведешь меня к Алисе?

Рогер сердито дернул плечом:

— Да вон она идет.

Юлиан обернулся и в ту же секунду увидел черно­волосую девочку, выходящую из палатки. Если это была случайность, то он отказывался что-либо понимать. От­куда Рогер мог знать, что Алиса выйдет из этой палатки, еще до того, как она сделала это?

Девочка сразу направилась к ним. Но вид у нее был не особенно радостный. Точнее говоря, она была даже рассержена и гневно обратилась к Рогеру:

— Что он здесь делает? Ты что, свихнулся — привести его сюда? И, как нарочно, именно сейчас?

— Он сам пришел, — угрюмо оправдывался Рогер.

— Ах, сам? — возмутилась Алиса. — И что же ты ему такого наговорил, что он пошел за тобой?

— Ничего, — огрызнулся Рогер. — Он хотел узнать прав­ду о своем отце, только и всего.

— Это так, — подтвердил Юлиан.

Алиса удивленно взглянула на него, Юлиан и сам не понимал, чего это он берет Рогера под свою защиту. Но, может быть, он беспокоился вовсе не о Рогере, а просто не мог вынести, чтобы Алиса сердилась?

— Я бы все равно проник сюда, — продолжал Юлиан. — Рогер только помог мне.

— Что-то я сомневаюсь, — сказала Алиса, и Юлиан не совсем понял, что именно кажется ей сомнительным. — Тебе придется вернуться. Чем раньше, тем лучше. Мы отведем тебя к колесу обозрения, — решила она. — Это самый верный путь.

— Гордон тоже так говорил, а потом...

— Если бы ты и твой друг тогда послушались, — пере­била Алиса; — с вами бы ничего не случилось.

— Разве ты знаешь, что произошло? — вырвалось у Юлиана.

— Скажи спасибо, что она это знала, — ответил за нее Рогер. — Если бы не она, вас бы уже не было в живых.

Алиса решительным жестом закрыла эту тему:

— Итак, идем к колесу обозрения. По дороге поговорим.

До колеса обозрения было недалеко. Минут пять, огорченно подумал Юлиан. А ему так много нужно было сказать Алисе и о многом расспросить. Наконец, ему просто хотелось подольше побыть рядом с ней.

Но все бесчисленные вопросы застряли в горле комом, и почти половину пути они проделали молча.

— Это правда, что ты... первой очутилась здесь? — наконец спросил он.

— Тебе не кажется, что ты слишком много болтаешь? — напустилась Алиса на Рогера. Потом обернулась к Юлиа­ну: — И да и нет. Я первая прошла сквозь зеркало, это правда. За исключением твоего отца.

— Значит, есть и другие пути? — взволнованно спро­сил Юлиан. В конце концов, он сам явился сюда другим путем.

— Есть, — сказала Алиса. — Но некоторые из них очень опасны. И все-таки немногие из нас пришли сюда сквозь зеркало.

— Да много и не могло прийти, — добавил Рогер. — Ведь зеркало работает только у твоего отца. Он один знает тайну.

Большое магическое зеркало отца по-прежнему стояло в варьете вместе с остальным реквизитом, и оно будет оставаться там до тех пор, пока не решат, что со всем этим делать. Страшно представить, что бы случилось, если путь в этот зловещий мир был бы открыт любому. Зеркало могло стать смертельной ловушкой.

— Но мы с Франком тоже прошли сквозь зеркало, когда были здесь в первый раз.

— Вы прошли сразу за вашим отцом, — сказал Рогер. — Магия еще действовала какое-то время.

— Он только мой отец, — поправил Рогера Юлиан. — Франк мне вовсе не брат, а друг.

Мальчик повернулся к Алисе и успел заметить ее испуганный взгляд. Почему-то она не хотела, чтобы Рогер говорил об отце Юлиана. Может быть, чтобы не трав­мировать его?

— Сколько вас здесь? — спросил Юлиан.

— Достаточно, — уклончиво ответила Алиса. — Иногда кто-то приходит, а кто-то уходит. — Опережая следующий вопрос Юлиана, она добавила: — Но многие были здесь задолго до нас.

— И давно? — спросил Юлиан.

— Этого никто не знает. Время здесь ничего не значит.

— А я могу познакомиться с этими другими? — спро­сил Юлиан.

— Почему же нет? Им было бы очень приятно, — сказал Рогер.

— Зачем? — сердито воскликнула Алиса. — Чтобы он погиб? Или застрял здесь навеки, как его отец и Гордон? Дурак! Неужто ты не понимаешь, что не только подвергаешь опасности его, но и нас лишаешь последнего шанса выбраться отсюда?

Как его отец и Гордон... Конечно же, Алиса говорила не о тех двух мужчинах, которые побили его возле балагана гадалки, а о тех, которые сидели сейчас в жилом вагончике и готовились к далекому путешествию! Ведь они существуют здесь двукратно — один раз как те двое, кого он встретил, а второй раз как странники во времени, прибывшие сюда из конца столетия, чтобы начать новую жизнь. Юлиан помнил слова Гордона, как опасно было бы отцу встретить здесь самого себя!

— Мне надо отлучиться! — сказал он взволнованно.

— Ты с ума сошел! — вырвалось у Рогера. — Если ты, задержишься здесь хоть на одну минуту дольше поло­женного, ты уже никогда не сможешь вернуться!

— Да я и не хочу возвращаться!

Алиса и Рогер что-то испуганно кричали ему вслед, но Юлиан только быстрее припустил, когда Рогер погнался за ним. Неужто они не заметили, какую ошибку допустили в своих рассуждениях? Для него уже не играло роли, сможет он вернуться в свое время или нет. Единственное, чего он хотел, — быть около отца. Да, отец и Гордон не обрадуются его появлению, но не бросят же его?!

— Юлиан, стой! — кричал Рогер. — Ты бежишь к своей гибели! То, что ты задумал, не получится! Слишком поздно!

Мальчик оглянулся и увидел, что Рогер заметно от­стает. Он с удовольствием объяснил бы Рогеру, как сильно тот ошибается, но побоялся потерять свое преимущество.

— Юлиан! Не делай этого! Ты — все, что у нас еще осталось!

Последняя фраза была для Юлиана так же маловра­зумительна, как и многое другое, что говорил Рогер, но не было времени размышлять над ней. Он попробовал затеряться в толпе и несколько раз сворачивал в боковые переулки, пока не убедился, что преследователи остались далеко позади. Но сам заблудился.

Тяжело дыша, Юлиан огляделся по сторонам. Вокруг шумела толпа, публика постепенно Прибывала, обеспе­чивая ему прикрытие. Рогер и остальные бросятся на его розыски, а уж они, конечно, знают здесь все ходы и выходы, но если Юлиан найдет отца, преследователи уже не посмеют сделать что-нибудь против него.

Поплутав немного, он очутился на месте, которое показалось ему знакомым. Если сейчас свернуть в бли­жайший переулок направо, то он доберется до жилого вагончика, в котором найдет отца и Гордона.

Внезапно в голову ему пришла сумасшедшая мысль. Что, если он сейчас свернет за угол и столкнется с самим собой? Но в то же мгновение он сообразил, что это невозможно: потому что этого не было. Ведь он уже был здесь однажды и помнил бы, если бы встретил тогда самого себя.

Он отмел последние сомнения, обогнул угол и увидел жилой вагончик. Но ни себя самого, ни Франка там не обнаружил. Отца и Гордона, правда, тоже.

Дверь была лишь притворена, свет внутри не горел. С бьющимся сердцем он заглянул внутрь. Вагончик был пуст.

Юлиан стал нащупывать выключатель, но его, есте­ственно, не оказалось. Электрическое освещение распро­странится повсюду лишь через десять — двадцать лет.

Он потерянно огляделся. Ну конечно же, ему нужно мчаться на вокзал и сесть в поезд на Амстердам, ведь отец собирался... в Амстердам? Или в Антверпен? Черт возьми, ну почему он слушал так невнимательно?

Но так просто он не отступится. Тем более теперь, когда цель так близка. По крайней мере, он запомнил название того маленького местечка в Англии, где соби­рались обосноваться Гордон и его отец: Кильмарнок. Каким образом он будет пробираться туда —один, без денег, без документов и в эпоху, о которой почти ничего не знает, — Юлиан не думал.