Илона Волынская - Тень дракона Страница 4

– Они вот-вот сойдутся! Я третий день на одних яблоках сижу!

– Ага, сама не ешь и мне не даешь!

– Ворчишь, как твоя бабка! – фыркнула Танька. – Успокойся, голодающая, мы уже пришли! Сейчас все сделаем и обратно пойдем.

– Счастье-то какое неземное! – и правда похоже на бабку проворчала Ирка. – И как мы тут будем гадать?

Они стояли у ручейка, пересекающего дно старой городской балки. Края замерзли, но поток оказался слишком быстрым и теперь струился черной лентой между толстыми белыми ледяными бережками.

– Гадание – всего лишь попытка пассивно заглянуть в будущее, без всякой возможности на него повлиять! – презрительно скривив губы, сообщила Танька – будто не она еще пятнадцать минут назад гадала на долю. – А мы будем парней привораживать!

– Не хочу! – пробубнила Ирка, испуганно втягивая голову в плечи.

– Не поняла – это еще почему?

– Ну-у… Ты ж сама говоришь: я ведьма… и оборотень. Какому парню понравится, что девчонка в любой момент может перекинуться в летающее чудище, способное перекусить его пополам?

– Как говорит моя мама – а зачем мужчинам знать наши маленькие секреты?

– Ничего себе маленький!

Танька невольно кивнула – да уж, когда Ирка перекидывалась, собачина получалась с хорошего теленка!

– Тем более! Наверное, наши предшественницы, наднепрянские ведьмы, для того привороты и придумали. Чтоб девушки вроде нас – с лишними килограммами, ну или с когтями-зубками – могли свои проблемы решать, – рассудительно объявила Танька. И, явно считая вопрос закрытым, огляделась. – Так, сперва нужно набрать воды там, где сливаются вместе струи трех источников.

– Где ты тут видишь три источника? – спросила Ирка, озадаченно глядя на один-единственный ручеек.

– Ха, все продумано! – хмыкнула Танька. – Гляди! – заставляя Ирку пригнуться к самой воде, она ткнула пальцем.

В ледяную корку вмерзла ржавая железная труба, из которой в ручей тонкой струйкой стекала такая же ржавая вода.

– Танька, ты уверена? – спросила Ирка, с сомнением разглядывая выплывающие из трубы хлопья желтоватой пены. Может, мыло. А может, и нет. – В любом случае, третьего источника тут нет.

– А это что? – с торжеством объявила Танька, указывая на стояк водной колонки на противоположном берегу. Кран со скрежетом повернулся, и в ручей брызнула коричневая струя. Аккуратно примерившись, Танька зачерпнула воды в банку. Вытряхнула из рюкзака миску и два скрученных из газеты факела.

– Значит, так! Я держу факелы… – тоном верховного главнокомандующего, сообщающего генералам диспозицию будущей битвы, объявила Танька. – А ты льешь из банки воду в миску, чтоб она прошла между двумя огнями, и читаешь вот это! – и она сунула отпечатанный на принтере лист.

– Что я тут разгляжу? – возмутилась Ирка, подставляя листок под неверный лунный свет.

– Сейчас все будет! – успокоила Танька, устанавливая посудину на скользкий бережок и выкапывая из рюкзака зажигалку.

Она присела на корточки, держа над миской толстые факелы. Ирка поглядела на подругу скептически:

– Если нас кто увидит – «Скорую» вызовут.

– Никого тут нет, – буркнула Танька.

– Ну да, других таких дур, в темноте по балке шляться, не сыщешь! – недовольно пробормотала Ирка. Точно желая подтвердить Иркины слова, луна упаковалась в черные тучки. Буквы на листке словно растаяли, сливаясь с мраком. – Тань, может, пойдем? – жалобно попросила Ирка. – Пока у меня ноги совсем не отмерзли!

– Ничего, сейчас согреешься! – хмыкнула Танька. Кончик газетного факела занялся от огонька зажигалки, начал чернеть, обугливаться, прихватился багрово-алой каемкой – и вдруг вспыхнул нестерпимо ярко, роняя искры и окуривая девчонок черным дымом.

– Читай быстрее! – завопила Танька, нависая с горящими факелами над миской – губы у нее подергивались, видно, сильно тянуло жаром.

Ирка торопливо засуетилась, неловко ухватила банку с водой и поднесла листок с заклятьем поближе к огню…

– На синему мори, на широкому доли, на чужому простори… – щурясь от мельтешащего света факелов, забормотала она. Холодная банка чуть не выскользнула из рук, но Ирка ухитрилась ее подхватить, и струя воды скользнула между языками пламени, со звоном ударив в эмалированное дно.

– Лютый змей живе… – Ирка на мгновение замешкалась. Змей? Ох, не любит она заклятий со змеями!

– Читай, а то у меня сейчас маникюр сгорит! – взвизгнула Танька.

– Лютый змей живе, хвостом воду бье… – неуверенно продолжила Ирка. – Ай! – она едва не шлепнулась на лед. Показалось, или впрямь бережок накренился, как карусель-центрифуга на аттракционах? Из немыслимого далека донесся едва слышный, но несомненный рев. До боли напоминающий рев крылатого змия, что гонялся за Иркой по древнему храму на острове Хортица. Раздался удар – точно гигантским хлыстом по воде.

– Танька, ты слышала?

– Читай, кому говорю! – судорожно перхая от бьющего прямо в лицо черного дыма, чуть не в истерике завопила подруга.

– Змию-змию, тэбэ кличу, воду зычу[Одалживаю.]… – забубнила Ирка. Огонь факела дернулся, облизывая край листка. Тот затлел, загибаясь черно-коричневой горелой кромкой.

– Вода, вода, не будь мени ворогом, а будь мени соколом… – продолжала бормотать Ирка…

Листок у нее в руках вспыхнул весело и яростно, расцветая по краям жаркими оранжево-желтыми лепестками.

– Щоб була я для парней красивишаю, всех девчат милишею! – проорала Ирка последнюю строчку и отшвырнула листок. Оставляя за собой желто-черный шлейф пламени и дыма, тот легко спланировал в ручей и зашипел, погаснув.

Рядом взвился столб пара – Танька с размаху ухнула горящие газеты в миску.

– Ну во-от! – удовлетворенно протянула она, извлекая размокшие газеты из воды и отбрасывая их прочь. – А теперь умывайся! Ты первая!

– А почему я? – Ирка с сомнением поглядела на миску – по поверхности плыли черные хлопья горелой газеты.

– Потому что я гадала на долю! – резонно возразила Танька.

Ирка зачерпнула горстью и плеснула в лицо чуть теплой воды, сильно отдающей железом.

Взревело снова! Рев больше не казался отдаленным, ревело совсем близко, может, прямо над обрывчиком у ручья. И было в этом реве яростное торжество, как… как у заходящего на цель бомбардировщика в военных фильмах!

– Танька, ты что, опять не слышишь? – судорожно озираясь по сторонам, спросила Ирка. Луна, как по заказу, выкатилась из-за туч, посеребрив темную воду ручья и заставив мерцать лед. Никого. И снова тишина, только слышно, как Танька в миске хлюпается.

– Ничего я не слышу, что ты выдумываешь! – невнятно пробурчала та. Клочок горелой бумаги черным пятнышком прилип у нее ко лбу. – От этой воды все парни будут считать нас красавицами! А если на кого конкретного нацелимся, надо ему немножко подлить – и он сразу влюбится. – Аккуратно, стараясь не пролить ни капли, она принялась переливать воду из миски обратно в банку.

– Но на свидание не придет – потому как безвылазно засядет в туалете, – заглядывая в банку, пробормотала Ирка – перелитая вода была явно мутновата.

Танька только презрительно фыркнула:

– Вот завтра пойдешь в школу – сама во всем убедишься! – объявила она.

– Завтра у меня полугодовая контрольная по алгебре. А я опять не выспавшаяся и… – Ирка вздохнула с печальной покорностью. Нечего себя обманывать: когда она что-то видит, слышит или предчувствует, это всегда значит только одно – вот-вот начнутся очередные колдовские неприятности. Нет, ну какого черта-лешего, до Нового года две недели, а до каникул и того меньше! И Новый год какой хороший намечался! Бабка, наконец, укатила в вожделенный санаторий – городской собес выделил ей десятипроцентную путевку (Ирка сильно подозревала, что, поднажми бабка еще, работники собеса даже доплатили бы – лишь бы отвязалась!). Дом остался в Иркином распоряжении. Танькины родители, раньше увозившие ее на праздники за границу, из-за кризиса решили ограничиться походом в ресторан, а Таньку отпустить к Ирке. Ну и Богдан у своих отпросился. Танькина идея перепробовать все предрождественские, новогодние и рождественские чары и гадания сперва казалась по-настоящему прикольной! И вот, пожалуйста, опять что-то назревает! Если бы Танька в своем привороте к змию не обращалась! Там, где мелькает хоть кончик хвоста этих скользких тварей, обязательно жди подлянки!

От злости Ирка со всей силы топнула по ледяной корке у ручья. Раздался громкий хруст, кромка обломилась. Переливающая приворотную воду Танька неловко дернулась – и банка выскользнула у нее из рук. Почти вся приворотная вода разлилась по берегу – осталось лишь совсем чуть-чуть, на самом донышке.

– Я умыться не успела! – подхватывая с земли банку с жалкими остатками, истошно завопила Танька. Берег под ногами дрогнул снова. Танька взмахнула руками, точно собралась взлететь без метлы, отчаянно засучила ногами и плюхнулась в ручей.