Ева Ибботсон - Тайна замка Кары Страница 4

Когда собираешься в дорогу, нужно решить столько важных вопросов. Как лететь дядюшке Лоусу: с головой под мышкой (что безопаснее) или на плечах (что уместнее для торжественной встречи в Данлун-холле)? Стоит ли надевать на Сирила ненавистный ошейник? Брать ли Кроку меч или одного топора будет довольно?

Алекс поспевал всюду, помогая призракам и утешая их. Он помог мисс Спинкс обернуть ступни фланелью: гувернантка стеснялась своих перепонок. Он отыскал игрушку Флосси, бедренную кость, которая закатилась за ящик с углем. (Дети частенько засыпают в обнимку с любимой игрушкой, плюшевым мишкой или шерстяным одеяльцем. Флосси не могла уснуть без бедренной кости овцы, покрытой темно-зеленой плесенью, и никакие уговоры не помогали.)

Как они ни откладывали миг прощания, он все же наступил. Ни призраки, ни Алекс не могли до конца поверить, что расстаются. Ведь призраки, окруженные любовью, призраки, которые сознают, что кому-то нужны, перестают быть бледной тенью, что бесцельно бродит по дому, завывая и грохоча цепями. Они набирают силу и даже плоть, они могут есть, думать и чувствовать не хуже живых людей.

С тех пор как Алекс осиротел, призраки Карры заменили ему родных и не представляли, как смогут покинуть мальчика.

И снова Алекс всех выручил. Стараясь шагать твердо, он забрался по ступеням на парапет и громко и четко произнес:

– Прощайте, о призраки Карры, да сопутствуют вам духи Тьмы и Скорби.

Он вытянулся по струнке и отдал честь. Призраки, видя, как отважно держится их смертельно бледный друг, тоже набрались храбрости и гуськом потянулись через крепостную стену на юг.

Все прошло бы гладко, если бы не Сирил. Гончие ада, в сущности, обычные собаки, и Сирил плохо понял, что произошло. Он думал, они отправляются немного полетать в ночи и скоро вернутся. Проскакав по небу с километр, адская гончая развернулась и помчалась назад, быстро-быстро перебирая коротенькими лапками, шумно рухнула к ногам Алекса и начала облизывать лицо мальчика огненным языком, будто говоря, что все в конце концов будет в порядке.

Пришлось прощаться заново, и на этот раз силы изменили Алексу. Еще долго после того, как вдали утих вой Сирила, которого привязали к инвалидному креслу, Алекс сидел неподвижно, будто окаменев, и даже вороны и ушастые совы прониклись его печалью и умолкли.

Назавтра отбыли слуги. Затем Алекс перевез тетю Джеральдину в Торки.

Карра опустела. Первого июля, как и было условленно, Алекс передал ключи мистеру Хопгуду.

В Данлун-холле было не меньше сотни гостиных и спален – достаточно места, чтобы мирно ужиться хозяевам и бездомным призракам.

Но чопорные хозяева не желали оставлять призраков Карры в покое. Дни напролет Красная и Зеленая леди, пылая, как возмущенные огни светофора, язвили и шумели, а зазнайка Хэл в камзоле с оборками презрительно морщил нос, надменно фыркал и манерно поучал гостей.

Они были в ужасе от того, как Крок вел себя за столом. Он, мол, рыгал и хватал куски прямо руками. И что с того? Ни один викинг не потерпел бы за столом соседа, который держит чашу, жеманно оттопырив мизинец. И не только викинги, но и китайцы считают, что отрыжка гостя – лучшая похвала хозяйке за вкусный обед.

– Вы только взгляните на этот зверинец в его бороде! – всплескивала руками Красная леди. – Право, немедленно вычеши эту гадость.

Но жуки жили с Кроком всю жизнь – так долго, что успели скончаться и превратиться в крошечных призраков. Разве мог Крок лишить их дома? Сильный мужчина – а Крок был очень сильным и храбрым викингом – ни за что не обидит слабого и беззащитного.

Дядюшку Лоуса обидеть было легче всего. Кичливые дамы смеялись над его шамканьем и трансильванским акцентом; они взвизгивали от хохота, когда он путался и вставлял курительную трубку в ухо, а затягивался слуховой.

– Это старое недоразумение надо держать подальше от приличных людей, – сказала Зеленая леди нарочито громко, чтобы дядюшка Лоус непременно услышал и расстроился. А едва часы пробили четыре, дамы осведомились, не пора ли Флосси бай-бай.

Больше всех страдала от издевок мисс Спинкс. Она до сих пор не оправилась от потрясения, что Рори Макбафф предпочел ее объятиям смерть, а от злых насмешек приступы водного безумия становились только сильнее. Однажды она забралась в ванну, которую горничная наполняла для сэра Яна Троттла. Служанка вернулась, обнаружила в воде длинноволосую гувернантку в сером платье и развизжалась как сумасшедшая.

– Посмешище, а не призрак, зачем ты забралась в ванну?! – завопила Красная леди, как всегда влезая не в свое дело.

– Я хочу утопиться, – печально ответила мисс Спинкс. – Я всегда топлюсь.

– Страдает водным безумием, – пояснил Крок, помогая мисс Спинкс выбраться из ванны.

– Я наказана за свои грехи, – добавила мисс Спинкс, беспомощно стряхивая капельки воды на пол.

Но дамы не желали слушать ни о водном безумии, ни о чувстве вины, которое мучило мисс Спинкс из-за смерти Рори Макбаффа. Они отмахивались от дядюшки Лоуса, когда он пытался рассказать им, как душераздирающе хрустнула под колесом вставная челюсть. Им не было интересно даже проклятие, наложенное на Крока Тугобрюха, проклятие необычное и ужасное.

– Мое проклятие не такое, как прочие, – поделился Крок в первый же вечер за ужином.

Он рассказал, что после смерти доблестные викинги отправлялись в небесный чертог Вальгаллы, где на пиру ели кабанье мясо, запивали ячменным пивом и вели долгие беседы о своих победах. Но когда Крок отказался жечь, грабить и таскать пленниц за косы и был сброшен с утеса Карры, жрецы прокляли его за трусость и отправили блуждать по земле неприкаянным призраком до тех пор, пока он не лишит кого-нибудь жизни.

– Это дело чести, – пояснил дамам Крок. – Когда я снова пролью кровь, то перестану быть призраком и вознесусь на небеса героем. Мертвым героем, разумеется…

Алекс очень любил слушать рассказ Крока снова и снова. Они частенько раздумывали, чью кровь лучше пролить Кроку, чтобы наверняка попасть на пир в Вальгаллу. Но привидения Данлун-холла лишь зевнули и протянули: «Ах, вот как?» Они были из рук вон плохими слушателями и очень нудными рассказчиками. Красная леди удавила мужа подушкой за то, что тот храпел во сне; Зеленая леди случайно оказалась запертой в шкафу, когда выбирала, какое из девяноста семи платьев подходит к случаю, и задохнулась; а Хэл напился и упал в ров. Будто такие истории кому-то интересно слушать, да еще по сто раз на дню!

И все же больше всех доставалось от хозяев Сирилу.

– Он хоть не гадит в доме? – первым делом надулись дамы, едва коротенькие лапки полумертвого от усталости пса коснулись крыши.

Хэл, всякий раз, когда Сирил трусил мимо, морщил нос и притворялся, что отряхивает шерстинки с бархатных брюк. Сирил, чувствуя чужую неприязнь, стал неуклюжим и растерянным, как маленький щенок, – так всегда бывает с собаками, лишенными любви и тепла. Но однажды у него появилось утешение. Слуги забыли закрыть шкаф в Золотой гостиной, и Сирил учуял шерстяной носок, принадлежавший Чарлзу Первому.

Сирил был без ума от носка. Наверное, от него чуть попахивало ногами несчастного короля. Он возился с носком и таскал его по комнатам. А когда его застигли служанки, Сирил растворился в воздухе – в отличие от носка, который продолжал парить над полом. Девушки снова зашлись визгом.

– Королевский носок! – гневно сказала Красная леди. – Только посмотри, что от него осталось!

Так у Сирила отобрали бесценное сокровище, и с каждым днем бедный пес становился все более и более понурым. Его живот совсем провис и вконец облысел, потому что шерсть вытерлась об пол.

– Надо держаться, – сказал Крок. – Надо крепиться. Ради Алекса.

Мисс Спинкс кивнула, тряхнув мокрыми волосами:

– Ему сейчас тоже нелегко.

Алексу и правда приходилось тяжело. Он отвез тетю Джеральдину в Торки и поселил ее в отеле «Королевский», где ей очень понравилось. За чаем играл вальсы сводный оркестр, официанты развозили на тележках аппетитные пирожные с кремом, а в гостиных собирались дружелюбные пожилые дамы скоротать время за вязанием и игрой в карты. Из окна номера виднелось море. В ванной комнате все было розовым, даже умывальник, а телевизор можно было включать не вставая с кровати.

И все же тете Джеральдине было нелегко расстаться с Алексом: все-таки она воспитывала его с младенчества. Она расплакалась, и Алекс решил отложить возвращение на север. До начала учебного года оставалось еще несколько недель, да и, по правде говоря, Алекс был рад, что Карра так далеко. Он знал, что поступил правильно, продав замок мистеру Хопгуду, и желал им с Хелен только счастья, однако тяжело свыкнуться с мыслью, что в твоем доме теперь заправляют посторонние люди.

В Торки было очень мило, но Алекс жил не тем, о чем мечтала его тетя. Он не очень-то любил пирожные, венские вальсы и шикарные номера с розовыми ванными комнатами. Ему было невесело в компании пожилых дам, он скучал по свежим, холодным ветрам Шотландии и комнатке на самом верху Западной башни.