Сергей Медведев - Кошки в тигровой шкуре Страница 4

Вслед неведомому серебристому чудищу — трубе с надписью «СССР», уносящем их подругу в неизвестность, еще долго смотрели все байконуровские псы.

Мало кто знает, что вслед за собаками на орбиту должны были отправиться васьки и мурочки. Имеются неопровержимые данные, что кошачьи экипажи проходили тренировку во Франции и Китае. Но, поскольку космических кораблей в этих стран так и не построили, животных отпустили на волю. До лучших, как говорили военные, времен.

Дальше всех в кошачьем направлении продвинулись американцы. Их программа под условным название «Наш ответ русским собакам» проработала несколько лет — до 1960, кажется, года. Тогда же — в рамках «Ответа» были проведены первые эксперименты по изучению кошачьего языка. 10 американских ученых-зоологов целыми днями, стоя на четвереньках, мяукали и фыркали на испуганных животных, пытаясь догадаться по кошачьей реакции, понимают ли их.

— Слышали, что американцы учудили? Впрочем, откуда вы могли слышать, мне самому разведка только что донесла, — сердился глава советского государства Никита Сергеевич Хрущев на военных. — Чтобы завтра же у нас было тоже самое. Человека в космос готовим, а кошек упустили, черти. Собаками увлеклись.

— Американцы, наверное, хотят заселить кошками Луну, — пошутил было генерал Маленков, но тут же осекся под суровым взглядом голубых глаз вождя. Потому что Хрущев еще не закончил речь. Он поправил на шее свой нелюбимый галстук с кремлевскими звездами и сказал:

— Ничего смешного я в этом не вижу… Надо эти, как их, академии пооткрывать. И давайте не будем ограничиваться кошками, давайте работать со всеми животными сразу. Почему у нас есть только голубиная почта? А где журавли, аисты, воробьи, наконец? Почему они не работают? Кто понимает, о чем каркают вороны? Вы, товарищ генерал, понимаете?

— Еще нет, но, если надо, разберемся и с воронами, — испугался Маленков.

— Разберетесь? А если я вам дам неделю, разберетесь? Не уверен. Не хотите признавать ошибки, — Хрущев хотел было снять с ноги ботинок и постучать им по столу, но передумал. — Упустили.

Вот такая предыстория. Таковы особенности того исторического момента. Благодаря всем этим особенностям наша Вера Сергеевна оказалась в школе для детей, обладающих необыкновенными способностями. Это был 1958 год.

6. Школа имени Маугли

Школа почему-то называлась академией. В народе ее называли «хрущевской».

Академия располагалась далеко за городом. Сначала надо было ехать в дребезжащем трамвае до конечной остановки. Потом час на пригородном автобусе. Последние два километра пришлось идти пешком — по мощеной булыжниками дороге. До кирпичного забора с железной дверью.

Папа, провожавший Веру, в последний момент сунул дочери книжку — «Барон Мюнхгаузен».

— Ты, доча, это самое, почитай на досуге, — напутствовал отец. — Ты должна знать, чем заканчиваются фантазии, не подкрепленные практикой и точными знаниями.

— Спасибо, папочка, — сказала Вера и обняла отца.

— Хорошая девочка! — из-за железной двери появился человек в военной форме, оглянулся по сторонам и взял у отца Верин чемодан. — Она у нас по какой линии?

— По кошачьей, — вздохнул отец.

— А я здесь директор, — сказал мужчина в военной форме и пожал Верочкиному отцу руку. — Можете приходить по воскресеньям. Но лучше звоните. Вдруг мы все уедем на полигон.

Академия представляла собой двухэтажное здание из красного кирпича и табличкой — «МАУГЛиЖ. Филиал № 3».

«МАУГЛиЖ» расшифровывалось замысловато — Московская Академия Управления Голосами Людей и Животных. Понятно, что между собой дети называли ее просто «имени Маугли».

Где находились другие филиалы академии (а их, как следует из порядкового номера местного филиала, должно было быть еще, как минимум, два), никто не знал, это была секретная информация.

Кроме Верочки, в МАУГЛиЖ проходили курс еще несколько детей. Все они уверяли, что понимают язык животных или птиц.

Был мальчик по имени Сережа, который непрерывно лаял и очень быстро бегал на четвереньках.

Однажды Сережа с разбегу налетел головой на стену и перестал лаять. Его перевели в обычную школу.

Вместо Сережи в школу привели Андрона, который мало лаял, но часто выл по ночам и мешал спать преподавателям. Через месяц Андрона также перевели в обычную школу.

Девочка Саша не умолкая чирикала по-воробьиному.

— Чик-чирик, чик-чирик.

Воробьев военные планировали использовать для выяснения общественного мнения по тому или иному вопросу.

Мальчик по имени Илья шипел, как таракан. Даже человеческая речь в его исполнении звучала немного по-тараканьи.

— Шо ты хочишь от меня, противная девшонка? — прошипел Илья, когда однажды Верочка попросила его рассказать о тараканах. — Это секретные данные.

Илью привел в школу его отец. Он очень долго шептался с директором.

— Вы понимаете, я бы хотел, чтобы у нас была династия. Я — разведчик. Я знаю своего сына, как автомат Калашникова. У него получится. Такого количества тараканов, как у моего мальчика, нет ни у кого в мире. Я потратил на тараканов все свои сбережения и даже продал дачу в Тамбовской области, откуда я родом.

— Конечно, мы обратим внимание на вашего ребенка, — ответил директор и поселил мальчика отдельно от других учеников. Тем более, что трехлитровые баллоны с тараканами занимали половину комнаты.

Мальчика боялись и преподаватели, и дети. Во-первых, у него были набриолиненные черные волосы. Во-вторых, он любил запускать своих любимых насекомых девочкам в портфели.

А тараканы, надо сказать, были не какие-то там прусаки (прусаков мальчик презирал — мелочь, не тот материал). Тараканы напоминали маленькие танки с черной, смоляной броней. Это были какие-то мадагаскарские особые тараканы.

Особые тараканы то и дело шипели.

— Пить просят, — объяснял мальчик. — Спать хотят. Просят попить перед сном.

Верочке мальчик (про себя она назвала его Мальчишкой С Тараканами) не понравился. Заносчив.

Антипатия была взаимной:

— Время кошек прошло, — уверял мальчик. — Слишком громоздкий и неуправляемый материал. Не то, что тараканы. Разведке нужны тараканы. Они повышают обороноспособность страны.

«Обороноспособность» было, пожалуй, самым популярным словом в Академии. Его употребляли очень часто, потому что в чем собственно должно заключаться обучение, преподаватели не знали, так как животными языками не владели.

— Вы понимаете, мы работаем на обороноспособность страны. Поэтому о нашей работе никто не должен знать, — сказал на первом же занятии мужчина-преподаватель (в военной фуражке и черных очках). — Я ваш классный руководитель, между прочим.

— Даже бабушка не должна знать? — спросила маленькая Кошкина.

— Разумеется, бабушка в первую очередь ничего не должна знать. Старухи очень болтливы.

— Моя бабушка — не старуха, — обиделась Верочка. — Просто она женщина в том возрасте, когда у них остаются только одна или две подруги, а поговорить еще очень хочется, — повторила Кошкина бабушкины слова.

С бабушкой — по материнской линии — Верочка виделась очень редко: та жила в деревне, а Сергей Александрович старался избегать «чрезмерно частых контактов» со своей тещей, к тому же деревенской и без высшего образования.

Веру поселили вместе девочкой Аней, понимающей язык ворон.

Аня постоянно каркала. На ее карканье слетались все черные птицы из соседнего леса. Преподавателям это не нравилось, так как вороны оставляли после себя белые пятна на тщательно убранных дорожках академии.

Вообще же, работа с воронами считалась бесперспективной, так как на зиму эти птицы не улетали в теплые страны и, следовательно, ничего полезного о жизни за границей узнать не могли. Не могли укрепить обороноспособность страны.

— Надо искать детей, которые понимают язык журавлей, — частенько говорили между собой преподаватели. — Журавли далеко летают, почти как бомбардировщики.

— У ворон много интересной информации по истории, потому что они долго живут, — защищала своих любимцев Анна. — Например, они знают, где зарыты клады.

— Да? — удивлялись преподаватели. — О кладах в инструкции ничего не написано. Клады проходят по линии народного хозяйства, а у нас — министерство обороны. Чувствуете разницу?

МАУГЛиЖ просуществовал около года. Пока однажды классный руководитель не решил сводить детей в зоопарк. На урок-разведку, как он сам выразился.

— Сегодня, дети, мы пойдем в зоопарк, — сказал мужчина в черных очках. — Возьмите с собой блокноты. Будете записывать все, что говорят животные. Но вы не должны подавать вида, что понимаете их речь. Все что услышите — это тайна.

Верочка несколько часов простояла рядом с клеткой, где изнывали от жары тигр и тигрица. Считалось, что их язык отличается от кошачьего примерно также, как русский от украинского. Так оно в общем-то и было.