Пол Стюарт - Громобой Страница 41

— Верьте, Профессор! — ответил Прутик. — И не сводите глаз с неба. Помните, ни мгновением раньше, ни мгновением позже.

Напряженная тишина повисла в комнате. Казалось, что прошла целая вечность. У Прутика уже начала затекать рука и появились сомнения. А что если Профессор Света ошибался? Луч золотого света, падавший в комнату через окно, изменил оттенок.

— Давай! — разбил дрожащую тишину комнаты Профессор.

Прутик замер и опустил пестик в ступку со всей силой, на которую был способен. Раздался глухой удар и хруст. Яркая вспышка озарила комнату. И больше ничего. Когда золотой свет, струящийся через окно, стал янтарным, Прутик взглянул вниз и увидел ступку, полную бурого порошка, который переливался, как жидкость.

— Получилось! — Он резко обернулся к Профессору. — Получилось!

Профессор Темноты, светясь от радости, засеменил к нему. Он заглянул в ступку.

— Сначала грозофракс, а теперь пылефракс! Погоди-ка, я должен ущипнуть себя, чтобы проверить, не сон ли это!

— Это не сон! — воскликнул Прутик. — Грозофракс восстановит равновесие Санктафракса, а пылефракс очистит питьевую воду! — Он повернулся и смело посмотрел в глаза Профессору. — Это не все, Профессор. — Прутик стал серьезным и понизил голос: — У меня есть план, как сделать, чтобы секрет безопасного изготовления пылефракса не попал не в те руки. Но чтобы претворить этот план в жизнь, мне понадобится ваша помощь.

— Проси о чем хочешь, мой мальчик, — ответил Профессор Темноты. — Говори, и все будет сделано.

С наступлением темноты Прутик и Каменный Пилот, следуя за Профессором, покинули его кабинет. Они спустились вниз по винтовой лестнице, кряхтя и шатаясь под тяжестью сундука, то и дело ударявшегося о стены. Вместо того чтобы выйти через дверь на улицу на первом этаже, Профессор повел их дальше вниз, в подвал, а затем через узкий сводчатый проход они попали в тоннель. Там было темно и сыро, и лишь слабый свет, который просачивался из сундука, показывал, куда следует идти.

— Не смейте зажигать факелы, ибо в этом случае мы рискуем нарушить устойчивость грозофракса, — предупредил Профессор.

Они все шли и шли по извилистому тоннелю. Спускаясь по ступенькам и по наклонным переходам, они приближались к самому центру летучей скалы. Прутик чувствовал, что Каменный Пилот идет все медленнее — ее силы на исходе.

— Еще долго идти? — спросил он Профессора.

— Мы почти у цели, — ответил Профессор. — Как раз за этим поворотом и…

— Стой! Кто идет?

Профессор остановился. Прутик, которому было трудно разглядеть в темноте тоннеля черную мантию, налетел на Профессора. Моджин от неожиданности выпустила из рук сундук — прямо себе на ногу. Среди общего замешательства послышался слабый голос Профессора.

— Это ты, Тугодум? — спросил он. — Это я, Профессор Темноты. Мне нужно пройти в казначейство.

— Нельзя, — раздался суровый ответ стражника.

— Я… Я… Я прошу прощения, — растерялся Профессор. — Как ты осмеливаешься мне запрещать?

— По приказу Высочайшего Академика.

— Что?! — воскликнул Профессор. — Нашему достойнейшему руководителю Вилниксу Подлиниусу никогда бы и в голову такое не пришло. Поэтому дай мне пройти. Сейчас же!

— Никто не может пройти в казначейство, — сказал Тугодум, внезапно рассвирепев. — Ни член Лиги, ни академик! — Он поднес свой фонарь к лицу Профессора. — И в особенности вы! Таково распоряжение самого Вилникса Подлиниуса. Более того, вам придется сдать ваш ключ.

— Сдать ключ? Только через мой труп! — вышел из себя Профессор.

— Если вам хочется, то так тому и быть, — последовал леденящий душу ответ.

Лампа с грохотом опустилась на землю, и Прутик услышал лязг вынимаемых из ножен меча и кинжала. Через плечо Профессора он вгляделся в стражника, преградившего им путь.

«Плоскоголовый, — пробормотал он про себя. — „Я мог бы и догадаться об этом“. Прутик разглядел стоявшего с важным видом гоблина, у которого блестели серьги в ушах, золотые зубы во рту и клинки в руках. Да как смеет этот грубый варвар, этот плоскоголовый урод стоять у них на пути?

— Мой дорогой Тугодум, — начал Профессор. — Все это, должно быть, какое-то недоразумение. Если бы ты только на минуточку впустил нас в казначейство. Никто бы никогда об этом и не узнал…

Тут ярость Прутика вырвалась наружу. Он выхватил меч из ножен и выпрыгнул вперед.

— А ну дай нам пройти, придурок! — взревел он. На миг плоскоголовый растерялся, но только на миг. Злобно ухмыляясь, он выпрямился и сделал резкий выпад, направляя удар в шею. Прутик мгновенно сделал шаг назад и отразил удар. Раздался яростный звон мечей, и Прутик, сметенный мощью противника, отступил. В тот же миг Тугодум оказался рядом, свирепо орудуя мечом и кинжалом.

Прутик задрожал под стремительным натиском посыпавшихся на него ударов. Задыхаясь и пошатываясь, он отступал и защищался как мог, слабея с каждой секундой. Внезапно плоскоголовый прыгнул вправо и своим тяжелым мечом нанес удар слева, застав Прутика врасплох. Мальчик отскочил в сторону и ударился локтем о стену.

— А-а-а! — завопил он, когда жгучая боль пронзила руку. Меч со звоном упал на каменный пол.

Глаза у Тугодума загорелись.

— Жалкий маленький глупец, — прошипел он. — Неужели ты действительно думал, что сможешь победить меня — личного телохранителя Вилникса Подлиниуса — самого свирепого и опасного стража во всем Санктафраксе? — Тугодум так сжал рукоятку меча, что костяшки его пальцев побелели.

— Подожди! — крикнул Прутик.

Плоскоголовый презрительно скривился.

— Так. Значит, большой смелый медведь оказался маленькой робкой мышкой? — противно загоготал он.

— Выслушай меня, — сказал Прутик и сунул руку во внутренний карман куртки.

— Это что еще за происки? — зарычал плоскоголовый. — Сейчас же вынь руку из кармана, не то я приколю ее к твоему сердцу!

Прутик медленно вынул руку из кармана, держа в ней кошелек, который ему вручила Мамаша Твердопух. Он слегка потряс им, и монеты зазвенели.

— Это золото, Тугодум, — сказал Прутик. — Десять золотых монет могли бы стать твоими.

— Конечно могли бы, — согласился тот. — А также я мог бы перерезать твое чудесное горло и забрать все.

— Да, мог бы, — продолжал Прутик. — Но это бы тебе уже не помогло.

Плоскоголовый заколебался.

— Что ты имеешь в виду? — грубо спросил он.

— Того, кому ты поклялся служить верой и правдой, вот-вот свергнут, — ответил Прутик.

— Вилникса Подлиниуса? Высочайшего Академика? Не смеши меня! — воскликнул гоблин.

— Лживого узурпатора! — пробормотал про себя Профессор Темноты.

— Все Лиги против него, — гнул свою линию Прутик. — И все академики.

— Но… почему? — потребовал объяснений Тугодум.

— Почему?! — вмешался в разговор Профессор Темноты. — Да потому, что у него одновременно закончились и пылефракс, обеспечивавший его союз с Лигами, и грозофракс, удерживавший летающий город на месте.

Тугодум пришел в замешательство.

— Но у нас полным-полно грозофракса, — возразил он. — Его-то Вилникс и приказал мне охранять.

— А почему бы тебе самому не заглянуть туда? — предложил Профессор и вручил ему тяжелый ключ.

Плоскоголовый прищурился:

— А если это обман?

— Да ты сам посмотри! — в нетерпении прикрикнул на него Профессор.

Держа меч наготове, Тугодум поднял лампу и прошел к двери. Он повернул ключ в замке, взялся за ручку и толкнул дверь. Гоблин просунул голову внутрь и осмотрел содержимое казначейства.

— Пусто! — зарычал он. — Обманщик, врун, подлый… Там ничего нет!!!

— Вилникс лгал тебе, как и всем остальным, — сказал Профессор.

— Ты играешь не на той стороне, Тугодум, — объяснил Прутик гоблину. — И тебе не будет места в Санктафраксе. Однако…

— Но я же этого не знал! — выпалил Тугодум. — Я только выполнял свою работу. Я…

— Однако, — повторил Прутик, — у тебя есть способ выпутаться из этой ситуации. — Он сделал паузу. — Ты хороший боец, Тугодум.

— Лучший, — согласился гоблин.

— И очевидно, преданный, — продолжал Прутик.

— Да, так оно и есть, — с готовностью подтвердил Тугодум.

Прутик кивнул.

— Тогда вот что я могу тебе предложить. Ты станешь членом экипажа на моем пиратском корабле. Но не в качестве раба. На борту «Танцующего-на-Краю» не будет ни рабов, ни слуг. — Он перевел взгляд на кожаный кошелек. — Что скажешь?

Несколько секунд плоскоголовый гоблин молчал, затем расплылся в широкой улыбке. Он встретился взглядом с Прутиком.

— Я согласен, — ответил он.

Прутик отсчитал десять золотых монет и сжал их в кулаке.