Кай Майер - Мерле и повелитель подземного мира Страница 42

Он-то хорошо знал, как наносить удары.

Еще несколько каменных стражей разлетелись на куски, — в этот раз затея Лорда Света потерпела неудачу. Каменные воины могли защитить от людей, от лилимов, но не от ярости сфинкса, о чьей мощи, силе и жестокости народы мира слагали легенды.

Мерле сразу поняла, что Искандер не обычный сфинкс. Он был больше, сильнее, да еще и крылатый. Длинные рыжеватые волосы развевались вокруг его головы, как светлые морские водоросли. У него были когти не только на его львиных лапах, но и на обеих руках его человечьего торса, и притом такие крепкие и острые, что могли разбить камень. Мерле со страхом представила себе на миг, как такие когтищи впиваются в мягкое тело человека.

Тут она оглянулась на вторую клетку, где все еще сидел Фермитракс. Обсидиановый лев давно уже вышел из состояния апатии и отчаянно старался лапами раздвинуть прутья клетки. Но безуспешно. Клетка Искандера была взорвана магией Сета, а не мускульной силой сфинкса. Стальная висячая тюрьма Фермитракса качалась и подрагивала на цепях, когда лев яростно бросался на прутья и кричал Мерле, но она из-за шума сражения ничего не могла разобрать.

Почему на помощь Барбриджу не пришли лилимы? Он, видимо, понадеялся на мощь каменных болванов. Но разве он не должен был предположить, что сфинкс обладает большей, чем они, силой?

Мерле подумала о пустынных машинных отделениях, о запуганных тварях, которые, скрываясь в дыму за стальными сооружениями, избегали встречи со своим властелином.

Лишь один-единственный лилим был готов стоять насмерть за Лорда Света.

Таламар предпринял самоубийственный маневр. Когда Искандер с высоты снова устремился вниз на каменную гвардию Барбриджа, безобразная тварь бросилась с перил решетчатого круга ему навстречу. Искандер столкнулся с Таламаром, потерял на миг равновесие и ударился боком о перила. Сет, не удержавшийся на спине сфинкса, грохнулся на мостки посредине круга.

Таламар вцепился всеми своими конечностями в торс Искандера, который взлетел ввысь, но действовал вслепую: клейкое брюхо лилима залепило ему глаза и лицо. Еще секунду Искандер поднимался, ничего не видя, но затем схватил лилима обеими руками, разорвал пополам и швырнул в пропасть. Останки Таламара красным комом упали вниз и исчезли в розовой глубине Каменного Света.

Искандер издал яростный крик и на лету слизал кровь лилима с когтей, не обращая внимания на призывы своего господина.

Сет оперся о перила, золотая накидка на его разбитой голове местами намокла от крови. Он продолжал громко призывать Искандера и что-то ему приказывал, но сфинкс не повиновался.

Крылатый полузверь бурно радовался своей победе и проносился над головой Сета, описывая над ним круги. Внезапно ему на глаза снова попал Фермитракс, который показался сфинксу весьма достойным противником. С неистовой яростью он бросился к клетке обсидианового льва, ухватился за прутья и стал их бешено трясти. Искандер был необычным сфинксом. Он был существом, искусственно созданным в колдовской кухне Фараона, взращенным жрецами Хоруса, и представлял собой гибрид разных существ. Мерле не удивилась бы, если среди его прародителей оказались бы и лилимы.

Искандер остервенело бросался на прутья клетки, а Фермитракс, просовывая между ними лапу, наносил ему удары, часто достигавшие цели. Раненый сфинкс выл от боли и еще яростнее бил по клетке руками и лапами. Клетка дико плясала в воздухе на цепях, качалась маятником, крутилась и скрежетала. Лязг цепей доносился до решетчатого круга над Каменным Светом.

Мерле и Юнипа, крепко прижавшись друг к другу, могли только ждать развития событий. Даже Королева Флюирия притаилась где-то в сознании Мерле, опасаясь за жизнь Фермитракса.

Сет, прислонившись к перилам круга, напряженно поглядывал то на Искандера, то на Барбриджа. Лорд Свет высунулся на миг из-за спин оставшихся невредимыми стражей, чтобы оценить обстановку, и послал двух из них к Сету. Гиганты направились к нему, топая каменными ногами. Жрец хотел было остановить их словами заклинания, но едва он открыл рот, как из горла хлынула кровь и на грудь покатилась красная пена.

— Искандер! — прохрипел он протяжно и надрывно, взывая к магическим силам.

В этот миг к нему подоспели каменные стражи и уже готовы были его схватить. Но Сет вдруг исчез. Вместо него из рук стражей вырвался могучий сокол, сделал круг над Барбриджем, взмыл вверх и бесследно исчез в розовом тумане под куполом.

Громкий металлический скрежет, летевший сверху, заставил Мерле и Юнипу снова поднять глаза на клетку.

Фермитраксу удалось быстро просунуть лапу между прутьями и разодрать Искандеру лицо, сорвать у него со лба кусок кожи величиной с ладонь. Вопли сфинкса от боли переходили в яростное рычание, и он с удвоенной силой бросался на клетку, корежа ее и раскачивая.

Снова раздался скрежет, а затем резкий не то хлопок, не то взрыв.

Мерле взвизгнула, а Юнипа судорожно, до боли сжала ее руки и в страхе к ней прижалась.

Цепь оборвалась, и на какой-то миг клетка словно зависла в атмосфере, как кокон в невидимой паутине. А потом ухнула вниз.

Рев обсидианового льва слился с ревом сфинкса. Искандер успел метнуться в сторону, и летящая в бездну клетка его не задела. Его большие крылья забились в воздухе, затрепетали, взбаламутив розовый туман. Напряжением всех своих сил сфинкс сумел удержаться и парил на распростертых крыльях, провожая взглядом клетку, исчезнувшую внизу.

— Ох, нет, — простонала Королева. — Нет…

Клетка при падении вращалась как волчок. Фермитракса было невозможно в ней разглядеть — какая-то черная тень, словно растворявшаяся в необъятной светлоте. Вот клетка и вовсе утонула в сверкающей розовой дымке; за ней стальным хвостом исчезла и цепь.

Мерле не могла издать ни звука.

Молчала и Королева Флюирия.

У Мерле дрожали руки и ноги, когда она наконец поднялась и прислонилась к перилам. Рядом с ней встала и Юнипа, раскрыв во всю ширь свои зеркальные глаза, в которых пылал Каменный Свет, словно бы награжденный разумом. Но вот Юнипа придвинулась ближе, и яркое отражение Света в ее глазах погасло. Теперь Мерле видела в них только саму себя, заплаканную и растрепанную, и была рада, что Юнипа тут, с ней, и бормочет ласковые слова утешения, которых, правда, не разобрать, но ласковый тон всегда действует успокаивающе и ободряюще.

И снова — грозный и громкий треск.

Гибель обсидианового льва не смогла утихомирить и остановить Искандера. Он снова бросился на каменных стражей, но атаковал их не с лету, а опустился между ними. Тотчас на него со всех сторон обрушились удары, способные сломить дерево; кровь окрасила его львиную шкуру. Но на каждый полученный удар он отвечал тремя еще более мощными и разбивал каменных болванов вдребезги. Над головами Мерле и Юнипы свистели каменные осколки, девочкам ничего другого не оставалось, как только сжаться в комок и смотреть, чем кончится дело.

И вот в розовой дымке замелькали черные точки — это приближались летучие лилимы, которых Мерле видела возле двух гигантских изваяний у ворот города под названием Ось Земли. Они были еще далеко, но их было много.

Барбридж метался среди своих стражей, превращавшихся в груды камней; прикрывал обеими руками голову, пригибался и шарахался в стороны, как обычный человек, который в панике спасает свою жизнь.

Если в нем и сидел Каменный Свет, то теперь наверняка из него вышел. Или Свет сам захотел узнать, каково приходится человеку, когда тому грозит смерть. «Желание познать непознанное, — невольно подумала Мерле. — Хотел поглядеть, что приятнее и легче — самому влезать в людей и во всех других или быть использованным людьми в качестве новых сердец или даже нового смысла всей их жизни».

Силы Искандера были на исходе, но их вполне хватало, чтобы разбить в пух и прах последнего каменного идола.

Барбридж остался один среди куч осколков, щебня и кусков камня, отдаленно напоминавших фрагменты человеческих тел.

Искандер изготовился к последнему прыжку, когда позади него откуда-то внезапно вынырнуло что-то вроде сверкающей кометы, но чей абрис явно походил на контуры льва. Густое громкое рычание перекрыло яростный вопль Искандера и эхом отлетело от стен купола, потонувших в дымке.

Сфинкс обернулся, но уже не так быстро, как прежде, ибо изрядно устал от борьбы и обессилел от собственной ярости. И увидел Фермитракса. Еще он увидел свет, разливающийся вокруг обсидианового льва — нет, скорее исходящий из льва, словно сам лев стал источником света, стал светом из камня, не горячим, не холодным, а каким-то другим, необъяснимым и вселяющим ужас.

Фермитракс схватил Искандера за голову, оторвал от площадки, поднял в воздух и, свернув ему шею, швырнул вниз.

Крылья сфинкса судорожно дернулись, на мгновение удержав его тело в пустоте, и он рухнул бы в бездну, если бы его труп не подхватили подоспевшие летучие лилимы и тотчас куда-то не потащили.