Александр Житинский - Параллельный мальчик (сборник) Страница 45

– Какой же он… мальчик? – несмело возразила Санька. – Ему семьсот пятьдесят лет.

– Глупости! – рассмеялось привидение Софья Романовна. – Альшолю четырнадцать земных лет, я же знаю! Остальное – не считается, потому что было там… – и оно махнуло белой рукой в пространство.

Альшоль, потупившись, стоял рядом с телевизором, будто старуха выдала его самую сокровенную тайну. На экране пел Владимир Пресняков-младший.

– Вот скажи: сколько лет сейчас Пушкину? – неожиданно обратилось привидение к Саньке. – Да-да, Александру Сергеевичу!

– Я не знаю… – растерялась Санька.

– Очень плохо. Двойка! – объявило привидение. – Александру Сергеевичу сейчас сто девяносто второй год, поскольку он, как сама понимаешь, бессмертен. Совсем старичок, верно?… А на самом деле ему, конечно, тридцать семь лет – было и останется!

– В общем, она права, – неохотно признал Альшоль.

– Не она, а оно, – поправило привидение. – Не говоря уже о том, что неучтиво говорить о привидениях в третьем лице, когда они рядом.

– Простите, – пробормотал Альшоль.

В это время в прихожей раздались требовательные звонки дверного электрического колокольчика.

– Ой, дедушка вернулся! – в ужасе воскликнула Санька.

Альшоль, подхватив Аграфену, метнулся из комнаты. Санька – за ним. Только тут она увидела, что из раскрытых дверец антресоли до пола свисает лестница, сплетенная из бельевой веревки. Альшоль ловко, по-матросски, вскарабкался наверх, предварительно забросив на антресоли Аграфену, мгновенно втянул внутрь лестницу и изнутри притворил дверцы. Санька понуро поплелась открывать.

Однако за дверью стояла соседка Эмилия – в джинсовой «варенке» с головы до пят. Из-за ее плеча выглядывала милицейская фуражка низенького участкового Мулдугалиева.

– Саша, дедушка дома? – спросила Эмилия.

– Нет, он на дачу уехал, – помотала головой Санька.

Эмилия без спросу вошла в квартиру. За нею двинулся участковый.

– Мама просила меня присмотреть за тобой, – тоном, не допускающим возражений, сказала Эмилия. – Покажи, как ты живешь?

– Это что – обыск? А санкция прокурора у вас есть?! – решительно воспротивилась Санька, весьма кстати вспомнив слова участкового о какой-то санкции.

– Ордера нет, девочка, – ласково сказал Мулдугалиев. – Но детская комната милиции интересуется. Мы взяли на учет всех подростков, оставшихся на лето в городе.

Эмилия направилась в кухню, осмотрела ее. Мулдугалиев зашел тоже, зачем-то распахнул холодильник, заглянул в кухонный шкаф.

– Мама сказала, что ты ходишь помогать какой-то старушке. Ты была у нее сегодня? – поинтересовалась Эмилия.

– Кто меня спрашивает? – донесся из дедушкиной комнаты громовой низкий голос.

Эмилия и участковый, толкая друг друга, бросились назад в прихожую и там остановились, как вкопанные.

Из дедушкиной комнаты, согнувшись в три погибели, появилась через дверь огромная, до потолка, старуха в белом подвенечном платье. Это было привидение Софья Романовна, внезапно разросшееся до невероятных размеров. Оно медленно выпрямилось перед непрошенными гостями, достав фатою потолок. Мулдугалиев был привидению по пояс.

– Я к вашим услугам, – сказало привидение сверху.

Эмилия и участковый попятились к дверям, онемев, не спуская с белого напудренного лица привидения оцепеневшего взгляда. А оно, подбоченившись, молча провожало их глазами, пока они не вывалились оба на лестничную площадку. Потом привидение сделало огромный шаг к двери, нагнулось и прикрыло ее. В тишине, как выстрел, щелкнул замок.

По правде сказать, Санька тоже была ни жива, ни мертва. Привидение Софья Романовна оглянулось на нее, заметило, что Санька напугана, улыбнулось и проворковало совершенно обворожительно:

– Пардон! Исчезаю…

И действительно исчезло, растворившись в воздухе.

Глава 7

Дня три после обыска Санька боялась выйти из квартиры. Ей казалось, что милиционеры караулят у дверей, готовые схватить ее и ворваться в дом. Санька поминутно подбегала к окну и выглядывала во двор. Но ничего подозрительного там не происходило, лишь позвякивали пустые бутылки в приемном пункте молочной стеклотары.

Чтобы скоротать время, Санька и Альшоль вели нескончаемые беседы о жизни на Земле и на Фассии. Альшоль рассказывал Саньке о своих друзьях – дожде Билинде, старом дубе Далибасе, что рос неподалеку от хижины Альшоля, и об австралийском страусе Уэлби, вывезенном с Земли лет семьсот назад. Альшоль любил кататься на нем верхом по цветущим лугам Фассии.

Санька рассказывала Альшолю о маме, Кроше, металлических группах, о дедушке, учительнице Наталье Валентиновне и даже об «эфирном» Захаре, которому, кстати, они вместе позвонили по телефону, чтобы Захар смог убедиться в том, что Санька не врала. Однако телефонное знакомство с Альшолем не поколебало Захара. Он решил, что его разыгрывают.

– Какой же он старик! – сказал он Саньке. – У него голос совсем молодой.

– Это потому, что ему на самом деле четырнадцать лет! – ответила Санька, вспомнив слова привидения.

Сказала так и осеклась. Впервые до нее дошло, что Альшоль – мальчишка. Всего на год старше ее. Не важно, что у него седая борода и морщины на лице.

Сама не замечая того, Санька стала разговаривать и вести себя с Альшолем чуть-чуть иначе. Иногда капризничала, иногда старалась его разозлить.

– Конечно, отсиделся на Фассии! – дразнила она Альшоля. – А мы тут страдали. У нас одних войн и революций за это время было штук сто.

– Я же не виноват, Саша, – кротко отвечал Альшоль.

– Раньше надо было прилетать!

– Я еще не созрел тогда.

– А теперь созрел, чтобы умирать? – не унималась Санька. – Ну и умирай! Нисколечко не жалко. Но тебя даже не похоронишь по-человечески!

– Почему? – испугался Альшоль.

– Потому что ты не прописан!

Альшоль так огорчился, что чуть не заплакал. Прилетел на родную Землю, чтобы умереть среди людей, так вот тебе – прописка требуется!

Санька поняла, что зашла слишком далеко, подошла к нему, погладила по длинной бороде.

– Давай мириться…

– Да я и не ссорился, Саша… – грустно сказал Альшоль.

По вечерам являлось привидение Софья Романовна – поиграть с Аграфеной и посмотреть телевизионные новости. Софью Романовну сильно волновал вопрос: есть ли в раю у Господа, куда она намеревалась отправиться в скором времени, телевизоры?

– Должны быть, – сказал Альшоль. – В раю все есть.

– А почему вы решили, что вас возьмут в рай? Может быть, совсем в другое место, – сказала Санька. Она уже настолько осмелела, что не стеснялась задавать привидению такие вопросы.

– На что ты намекаешь? – оскорбилось привидение. – Меня в ад не за что посылать. За квартиру платила аккуратно, животных и детей любила, хотя личной жизни Бог не дал. В замужестве не была, – привидение поджало губы, как бы давая понять, что это – «не вашего ума дело».

– А в аду точно телевизоры есть, – сказала Санька. – Только по ним передают одну «Утреннюю почту».

Тут все согласились, что сплошная «Утренняя почта» – лучшее наказание для грешников.

Старуха не засиживалась. Посмотрев программу «Время» и «600 секунд», аккуратно растворялась в воздухе, оставляя после себя легкий запах духов.

Все было бы прекрасно, если бы не подошли к концу съестные припасы. Альшоль как любитель всяческих круп еще мог продержаться день-другой, поскольку в кухонном шкафу имелся некоторый запас гречи и риса, но Саньке хотелось чего-нибудь другого: мяса, свежего хлеба, молока и сыра. Но больше всего хотелось мороженого. У нее еще оставалось двенадцать рублей из денег, оставленных мамой.

Наконец Санька не выдержала.

– Пойду в магазин. Арестуют – так арестуют! Если явится участковый, вызывай снова привидение – и пострашней!

– Будет исполнено, госпожа, – поклонился Альшоль.

Санька смутилась. Зачем он назвал ее «госпожой»? Издевается, что ли? Она подхватила хозяйственную сумку и вышла из дома.

Никто не караулил в парадном, никакой милиции не было и во дворе. Саньке даже обидно стало: неужели Мулдугалиев забыл о них?

Она дала себе полную волю и истратила все деньги до копеечки. Купила огурцов, простокваши, твердого, как камень, ледяного цыпленка, килограмм яблок и рыбу для Аграфены. И, конечно, до отвала наелась мороженого, прихватив пару стаканчиков домой – себе и Альшолю.

Когда она вернулась, Альшоль был на антресолях. Веревочная лестница свисала вниз до пола.

Санька вскарабкалась наверх с истекающими стаканчиками мороженого.

– Альшоль, быстрее! Оно капает!

Они быстро съели мороженое. И тут Санька заметила, что по диванным подушкам, на которых сидел Альшоль, разбросаны исписанные листы бумаги. Рядом стоял старый папин портфель, ранее перевязанный шнуром, а сейчас открытый. В портфеле были конверты с письмами.

Санька взяла наугад одно из писем и сразу узнала папин почерк.