Елена Усачева - Большая книга ужасов . 37 Страница 5

— Давай сбежим от них, — прошептала Инга.

Глеб хмуро посмотрел по сторонам. Его не радовал этот сумрачный каменный город. Но делать было нечего, впереди пять одинаковых дней. И они пошли куда-то туда, куда Эдик увел Наток. Там должен был начаться нормальный город, не прикрытый по самые брови красной черепицей.

— Не нравится мне Таллин с его легендами, — пробормотал он, зябко поежившись. — Там черти, здесь неверные жены. И все-то у них умирают. А с Олевом почему они так поступили? Им человек вон какую церковь отгрохал, а они для него пары мешков золота пожалели.

— Сам поставил такое условие, — тихо заметила Инга. — Надо жену Олева ругать за болтливость.

— А горожане такие честные, полезли к нему в дом чужую песню слушать! — стал заводиться Глеб.

— Но это же сказка! — Инга погладила Мамкина по плечу.

— Все равно неправильно. Человек им дело сделал, а они его за это убили.

— Он сам упал с крыши. И нисколечки его не жалко. Это же ясно, что ему черт помогал, иначе он сам не смог бы такую церковь высокую поставить. И правильно, что люди его убили, не то беды начались бы. А так — смотри, как все вокруг мирно и красиво.

— Во всем-то у них черт виноват, — ворчал Мамкин, увлекая свою девушку дальше от Старого города. — Словно у него где-то поблизости собственная резиденция.

— А мне здесь нравится. — Инга снова погладила Глеба по плечу. — А ты тоже считаешь, что люди не умеют держать свое слово?

Мамкин глянул на Ингу. Наверное, она ждала каких-то конкретных обещаний и слов, но он только пожал плечами и неопределенно хмыкнул.

Они шли вдоль широкой дороги, она медленно взбиралась в гору. Через час Инга с Глебом оказались перед озером. Оно длинной полосой раскинулось от берега до берега. Вдалеке слева виднелся выступающий из воды каменный уступ. Словно кто-то нес-нес этот камень, но потерял силы и бросил где пришлось. Было такое ощущение, что город на этом месте заканчивался. И вообще весь мир именно здесь стремился к своему завершению.

— Ты веришь в легенды? — Инга подняла камешек и бросила в воду. Серебристая гладь приняла в себя подношение и недовольно булькнула.

— Нет. — Даже прекрасный вид озера не заставил Глеба вынуть руки из карманов и разгладить сбежавшие к переносице брови. — Красиво, конечно, но какой от них толк? Сказки — сотрясание воздуха, не более того.

— Извините, молодые люди, можно к вам обратиться?

Голос был осторожным, даже вкрадчивым. Инга с Глебом обернулись одновременно. За их спинами стоял невысокий аккуратно одетый старичок, длинные седые волосы были опрятно зачесаны назад и заправлены за уши. Гладкие белые руки он держал сложенными на животе. Маленькое бледное личико расплывалось в довольной улыбке. Весь его облик говорил о том, что он очень долго ждал и вот наконец дождался — ему нужны именно эти двое.

— Вы же сейчас из центра идете? Позвольте задать вам всего один вопрос?

— Ну, задавайте, — разрешил Глеб, пытаясь сообразить, откуда старичок взялся.

Пока они шли к берегу, вокруг не было ни души. Если только из воды вылез, но это вряд ли.

Натки кружились по бесконечным секциям торгового центра Виру. Все здесь было прекрасно, кроме одного — у девчонок с собой оказалось мало денег. Эдик давно уже хотел уйти, но Натки не отпускали его, уверяя, что сами назад дорогу не найдут. И теперь он бродил за ними молчаливой тенью.

— А что ты с матерью пошел? Тебе больше делать нечего? — теребила его Михеева. Приятель из Эстонии — это круто! Такой шанс упускать было нельзя.

— Мне надо будет уйти через час. — Эдик снова не стал уточнять родственные отношения с Мариной, словно ему было все равно, как его называют.

— И что ты будешь делать через час?

Из отдела с одеждой они перешли в детскую секцию, и теперь Натки перебирали мягкие игрушки.

— Мне надо кое-кому помочь.

— О! Возьми нас! Мы тебе тоже поможем! — Натка Никольская помахала в его сторону грустным мопсом.

— Вы хотите мне помочь? — Эдик серьезно посмотрел на обеих девушек.

— Конечно, — Никольская хмыкнула, поворачивая мопса мордочкой к подруге. — Ты нам помог. Теперь наша очередь. Правда, Натка?

— Да! — Михеева с сожалением рассталась с большим мишкой Тедди. — Это наш долг. А что надо делать?

— Сначала я познакомлю вас с Хельгой.

— Кто это? — Михеева лукаво посмотрела на Никольскую.

— Это моя подруга.

— Подруга? — невольно вырвалось у Михеевой.

— Ну что, идем? — Эдик направился к выходу.

Девчонки переглянулись. Вечер терял окраску томности и становился пикантным.

— А что делать-то надо будет? — упрямо спросила Никольская.

— Посидим, камушки в воду побросаем. — Взгляд Эдика был все такой же открытый и добрый. Говорил он спокойно и так же спокойно смотрел на подруг.

— Ну, если только это, — первой сдалась Михеева. В конце концов девушка Эдика не стенка, может, удастся подвинуть. Михеева положила мопса обратно в корзину. — Куда идти?

— Здесь рядом. В Старом городе.

Эдик пошел по длинному холлу магазина, уверенно спустился вниз и скрылся за дверями на улице. Натки чуть подзадержались, взглядами совещаясь, стоит ли им во все это ввязываться. Никольская стукнула по запястью с часами. Времени у них еще было много. Они успеют прогуляться с Эдиком и вернуться в гостиницу. Победно моргнув, обе помчались на первый этаж догонять своего таинственного сопровождающего.

Эдик их ждал на улице. В его лице ничего не изменилось. Он не стал приветливее или веселее. Все так же тепло, по-доброму смотрел на спутниц, улыбался на их вопросы, уводя приезжих в водоворот улиц Таллина. Всю дорогу он негромко рассказывал о городе, о том, как тут было раньше.

— Привет, Хэл! — крикнул Эдик задолго до того, как они вообще кого-то увидели. Они сначала услышали — забулькала вода, зазвучал негромкий голосок. Он то ли пел, то ли смеялся. От крика Эдика все смолкло.

— Иду!

Из-под холма появилась девушка. Мягкие льняные волосы были собраны в две косички, падающие на плечи, узкое бледненькое личико, светлые глаза, вялая улыбка. Здесь даже вопросов не возникало, на чьей стороне будет победа. Натки могли заранее торжествовать.

— Вот, пришли помочь. — Эдик взял подругу за руку. Улыбка у Хэл сделалась шире.

— Слушай, зачем ты все это устроил? — Таня упрямо шла за Василевским.

— Вот только не надо мне читать лекции о нормах семейной жизни! — Он резко остановился. — С нашим Лобачевским все понятно, а вот ты что за мной топаешь? Я иду клад искать, мне свидетели не нужны. У меня впереди светлое будущее и победа на выборах в президенты. А ты всего-навсего хочешь примазаться к моей славе. Как всегда!

Ким опешила. Сначала она и сама не поняла, зачем побежала за Андрюхой. В первую очередь, чтобы не стоять рядом с Вадимом, не отвечать на возможные вопросы. А сейчас, когда они уже далеко от всех ушли, причина нарисовалась сама собой — Таня не знала, в какой стороне гостиница, потому что абсолютно не ориентировалась в пространстве и могла заблудиться, зайдя за угол собственного дома. Но только поэтому идти следом за Андрюхой было как минимум глупо. Да, глупо. Но… другого выхода не было. Поэтому она шла, отлично понимая: Василевский все больше и больше убеждается, что Ким по нему сохнет.

— Ну и ищи свой клад, — буркнула Таня, отворачиваясь. — Нужен ты кому, рыцарь печального образа.

Улица Пюхаваиму, как-то так называется место, где спряталась их гостиница. Вот сейчас подойдет к кому-нибудь и спросит. Подойдет и спросит… Таня вглядывалась в лица проходящих людей. Все они ей казались иностранцами, приезжими, которые свою гостиницу с трудом узнают.

— Ладно, — неожиданно нарисовался рядом Андрюха. — Я обещал тебя спасать от всех невзгод. Что ж, придется соответствовать. Идем, я тебе покажу этот город!

— А ты здесь был?

— Нет, но и ты не была. — Андрюха посмотрел на высокую башню церкви. — Сдаюсь. Мне тоже будет скучно одному здесь шляться. Бокштейн на меня разозлился. С Борзовым ходить не хочется. Мамочка уже учесал куда-то со своей Джульеттой. Скажу честно, я вообще на эту поездку только из-за тебя согласился. Как представил — водяные из колодца, ожившие мертвецы. Что там Танечка будет без меня делать? И сразу понес взнос в общак.

Ким, улыбнувшаяся в начале Андрюхиной тирады, заметно помрачнела к концу.

— Издеваешься? — зло спросила она, сложив на груди руки.

— Если бы!

Таня бросила взгляд на зеленый шпиль церкви, который перед этим изучал Андрюха.

— О! Это же наша гостиница! — вдруг сообразила она.

— Конечно, в церкви, под плитами наша гостиница.

Таня решила больше не обращать внимания на примитивного одноклассника с его дурацкими шуточками. Она повернулась, чтобы пойти домой. Видно, судьба у нее такая: весь вечер провести одной в комнате за просмотром фильма по телику. Главное, без Василевского.