Олег Рой - Волшебный дуб, или Новые приключения Дори Страница 5

Он взял одно перо феникса, как было указано в книге, и капнул на него лягушачьим экстрактом, а потом попытался сосредоточиться на мыслях о Дори. Когда Коми показалось, что ему удается держать в голове именно кузена и никого другого, он стал произносить магические слова.

– Бородавикус, нованус, селито магиски. Болезникус кожинус! Быстрикус!

Коми показалось, что он на секунду ослеп, раздалось громогласное «бам» и он упал на спину. Лицо невыносимо жгло, а перед глазами мелькали разноцветные всполохи.

– Что случилось? – спросил Коми.

«Посмотри в зеркало», – посоветовала Крпепость, в ее словах чувствовался смех.

Коми открыл глаза и оглянулся в поисках зеркала. Оно было прислонено к одному из стеллажей: высоченное, как будто для огра, в золоченой резной раме. Коми подбежал к зеркалу и с ужасом уставился на отражение своего лица. Оно было покрыто огромными зелеными бородавками.

«Ты задумался не о Дори, а о себе, – потешалась Крепость, – и наслал проклятие сам на себя! Ха-ха-ха! Великий колдун!»

– Заткнись! – взвыл Коми. – Мне нужно попробовать другую магию! Что тут у тебя интересного есть?

Он отложил старый фолиант, из-за которого покрылся бородавками, и принялся перебирать другие книги на полке. На обложке одной значилось: «Как разрушить магию своих врагов». Коми сначала хотел ее отложить, так как знал, что его главный враг, Дори, не владеет колдовством, но потом вспомнил о том, про что услышал сестренки. Вроде как этой ночью ведьмы призывают дождь к яблоневым садам. Это означало, что можно попробовать разрушить, наример, их магию.

На самом деле Коми не интересовало, будет ли дождь или нет, но хотелось сделать хоть что-нибудь магическое, чтобы отыграться за бородавки и бессонную ночь.

«Не стоит привлекать к себе внимание», – внезапно обратилась к Коми Крепость.

– Ты читаешь мои мысль?

«Конечно. По-твоему, как мы с тобой общаемся?»

– Прекрати немедленно! – сказал Коми. – Мне это не нравится.

«Опасно привлекать к себе внимание! И опасно использовать такие заклинания без подготовки. Тебе надо начать с чего-то полегче. Может, попробуешь прогнать мышей или заставить вещи взлететь в воздух?»

– Колдун – это я, а не ты! – возмутился Коми. – И я буду решать, что именно мне делать и какое волшебство использовать! Я, а не ты, слышишь?!

Он открыл книгу, нашел нужную страницу и незамедлительно приступил к ритуалу. В книге говорилось, что для того, чтобы разрушить чужую магию дождя, нужно свободное пространство и погодный жезл, который был описан. Коми остановился и оглянулся в поисках коротенькой палки без узоров, но с красными и зелеными шелковыми кистями, привязанными к обоим ее концам. Жезл он заметил на одной из полок и, прихватив с собой, как и книгу, направился наружу.

Гремлин просто кипел от злости: надо же, не прошло и дня, как даже магическая Крепость начала с ним спорить и давать указания. Она вела себя так, будто сама до этого не уговаривала его войти и воспользоваться всем колдовским арсеналом, которым он теперь и владел.

Коми снова чувствовал себя несправедливо обиженным. Даже его союзник, Крепость, и та пыталась отнять радость от наконец-то улыбнувшейся удачи.

Оказавшись на улице, гремлин понял, что поторопился: у него с собой не было ни фонаря, ни даже свечи. Он не мог разобрать ни словечка в книге, которую прихватил с собой. А это означало, что придется произносить заклинания по памяти. Можно, конечно, вернуться назад в Крепость и поискать что-то, что может дать ему свет, но Коми был очень обижен. Он решил, что и так хорошо помнит слова и прекрасно справится с колдовством. Ведь теперь-то он не бородавки насылает, значит, ничего страшного лично с ним не случится. Погода – это несерьезно, она и так меняется каждый день…

Книгу Коми положил у своих ног, а потом, как в ней говорилось, поднял жезл над головой и присмотрелся к небу, где потихоньку собирались дождевые облака: ведьмы стягивали их к яблоневым садам.

– Сбиватос магио ведьмос! – крикнул Коми так громко, как только мог. Он надеялся, что произнесит правильные слова.

От раската грома, который незамедлительно последовал, гремлин вздрогнул и опустил жезл, а потом вспомнил, что в книге советовали не прерывать заклинание, и снова поднял его. Коми считал, что если все сделать достаточно быстро, разницы не будет, словно бы он и не ошибался.

– Погодус инфико модус! – прокричал Коми уже чуть тише, а потом понял, что следующее слово забыл: – Э-э-э… озверус?

Ветер усилился и закружил сухие листья, пыль и мусор. Начался дождь, который мгновенно перешел в ливень и вылился на голову горе-колдуну ничуть не хуже ушата холодной воды. Гром громыхал прямо над головой Коми, и небо то и дело расчерчивали всполохи молний, каждая из которых была все ближе и ближе к нему. Вот это действительно пугало.

– Что же я натворил? – прошептал гремлин.

Он схватил книгу, которая так и лежала у его ног, взял погодный жезл под мышку и бросился к проходу в Крепость.

Ветер завывал, как живой и очень голодный зверь, он пытался закрутить и самого Коми, как будто тот был листиком или пылинкой, а дождь нещадно молотил по голове и спине, за его сплошной завесой не было видно даже избушки, не говоря уже о лесе.

Коми судорожно ощупывал невидимую поверхность Крепости и никак не мог найти прохода.

– Помоги мне! – воскликнул он. – Пусти, Крепость, я приказываю!

Ответа не было, а ветер только усиливался, что здорово пугало Коми. Того и гляди – поднимет его в воздух и выкинет где-нибудь в другой части Кронии.

– Извини, что не послушался! – закричал Коми, обращаясь к Крепости. – Ты была права, я взял не то заклинание. Впусти меня! Я же здесь умру!

Неожиданно Коми почти ввалился внутрь и оставил снаружи ливень и ураган, устроенные его магией.

«Обещаешь меня слушать всегда и во всем?» – спросила Крепость сурово.

– Да-да, конечно! – заверил ее Коми.

Он положил книгу и жезл на полку, а потом стряхнул с себя капли дождя. Ему с одной стороны было страшно из-за того, что он устроил с погодой, а с другой Коми переполняла гордость. Ведь ему все-таки удалось сорвать ритуал ведьм и создать магию самому. Пусть его лицо в зеленых бородавках, но у него есть и волшебство, а это тоже неплохо.

С остальным же, как был полностью уверен Коми, ему поможет Крепость. И он действительно получит все, о чем только мечтал всю свою жизнь: уважение жителей Кронии и их восхищение его силами.

Коми уже вообразил, как становится Солнечным Правителем, и все население волшебной страны склоняются перед ним. Особенно несносный Дори.

«Зачем тебе править только солнечными? – спросила Крепость. – Ты можешь править и лунными тоже».

– Лунными? – удивился Коми. – Но как? Я же не ведьма!

«Ты один из самых сильных чародеев, какие живут в Кронии. И тебе не нужно себя ограничивать».

Эти слова заставили Коми широко улыбнуться. Да, он покажет им всем на что способен. И станет править всей-всей волшебной страной. Именно это было тем, о чем гремлин мечтал всю жизнь.

Теперь Коми знал точно: он не просто заурядный гремлин, он – будущий владыка всей Кронии и никто в целом мире не сможет его остановить!

Глава третья

…в которой Дори встречает свою Настоящую Любовь и отправляется на поиски магической крепости.

Любой житель Кронии знает, что такое Настоящая Любовь, но рассказать толком о ней мало кто может. В волшебной стране Настоящая Любовь встречается значительно чаще, чем в нашем с вами мире потому, что в Кронии больше магии, и потому, что у необычайных созданий есть столетия и даже тысячелетия для поиска именно той самой, Настоящей. Но как следует, со всеми подробностями, рассказать, что она такое, вряд ли получится даже у самого мудрого и убеленного сединами старца Кронии. Любовь – она Любовь и есть, понятно становится, когда встречается в жизни.

Мама Дори когда-то описала сыну это чувство так: «Как будто целое солнце вспыхивает у тебя в сердце, когда ты видишь того, кого любишь». Она же предупредила, что Настоящую Любовь не пропустишь, уж если она появляется. Но иногда, как говорила мама, что-то мешает Любовь заметить, и тогда могут пройти дни, годы и даже столетия, прежде чем пара, связанная узами Настоящей Любви, узнает это чувство. Когда Дори спросил, что же так вредно влияет, мама сделала очень загадочное лицо и ответила, что это то, что сыну придется понять самому, как только он станет достаточно взрослым.

Долгое время Дори и не думал о Настоящей Любви, все-таки он был довольно юным гремлином, а все знают, что из их народа мало кто женится до тех пор, пока жениху и невесте не будет по тысяче лет. Но этой ненастной ночью, прислушиваясь к раскатам грома, Дори сам не зная почему задумался о словах мамы.

«Хорошо бы, чтобы у меня в сердце вспыхнуло солнце, – думал он, – может, тогда бы я боялся поменьше». Наедине с собой, когда вокруг не было восторженных почитателей, Дори признавал, что он вовсе не смельчак и не герой. Это перед другими ему надо было держать лицо, а сам по себе он хорошо понимал, что быть храбрым довольно сложно и даже опасно.