Шервуд Смит - Рена и потерянная принцесса Страница 5

Королева вскоре оставила девочек, сказав, что им надо как следует отдохнуть и выспаться.

— Завтра двенадцатый день рождения Терессы, и мы задумали нечто необычайное.

Рена подумала, что вряд ли после этих слов она сможет спокойно заснуть. Уже окунувшись в мягчайшую постель, каких она сроду и не видала, к тому же в отдельной комнате, которая была рядом — только крикни — с комнатой Тесс, Рена вдруг сообразила, что в этот долгий вечер разговоров, пения и смеха никто ни разу не вспомнил о злом короле Андреусе.

Глаза ее закрылись сами собой, и Рена уснула.

Следующий день был ясным, солнечным и на удивление теплым, хотя стояла еще ранняя весна. Интересно, размышляла Рена, всегда ли здесь погода лучше, чем в тех местах, где она выросла, или же сегодня просто удачный день? Только сейчас девочка наконец по-настоящему поверила, что она в Мелдрите. В другой стране!

«И так внезапно!» — подумала Рена. Она подняла руку и попыталась повторить тот жест, которым вчера учительница Лейла перенесла их во дворец. Прилаживаясь, Рена и так и сяк шевелила пальцами в воздухе, когда в ее комнату вошла счастливо улыбающаяся Тесс в нарядном зеленом платье.

— Что с тобой? Болит рука? — встревожилась она.

— Нет. Просто я пыталась повторить волшебство, которое проделала учительница Лейла. Ты помнишь? Или, может, разобрала слова, которые она произнесла?

— Никогда не обращала внимания на ее руки. От всех этих волшебных перемещений мне делается тошно, будто переела сладкого. И потом я каждый раз только и думаю о том, что вот-вот снова увижу родителей. Мне кажется, что и слов-то никаких она не произносит. Это больше похоже на жужжание. — Тесс наморщила лоб, силясь вспомнить, что же на самом деле произносит каждый раз тетя Лейла.

— Нет, она говорила! — упрямо настаивала Рена. — Я хорошо помню.

— Что ж, спроси ее сама. Тетя Лейла вернется сюда к концу недели. Так сказала мама. А пока поскорей одевайся. Давай спустимся и погуляем в саду.

— Давай! — обрадовалась Рена и спустила ноги с кровати. — Ой, мое платье исчезло!

Тесс засмеялась.

— Конечно! Ты теперь во дворце. — И, задрав носик, она торжественно произнесла: — Высокородные никогда не надевают дважды одно и то же платье. Так уж повелось. Хоть мы с тобой всего-навсего подмастерья, — Тесс лукаво улыбнулась, — но обычаи нарушать не смеем! Поройся в этом сундуке. Может, подберешь себе что-нибудь подходящее?

— Я не смела ни до чего здесь дотрагиваться, — созналась Рена, направляясь к большому сундуку в углу комнаты. Подняв крышку, она вдохнула сладкий аромат свежего белья. Сундук доверху был наполнен аккуратно сложенными платьями. Все — из мягкого, тканного вручную полотна. Самое верхнее было бледно-голубого цвета, нет, пожалуй, почти неуловимого воздушного оттенка.

— Как утреннее весеннее небо перед самым восходом солнца, — блаженно улыбаясь, произнесла Рена.

Она осторожно вытянула платье. Юбка оказалась такой длинной, что, идя по ступенькам, пришлось бы ее придерживать рукой, а кружевной лиф был несколько свободен. Но Рена ничего не замечала и считала, что выглядит просто великолепно. Она кружилась и кружилась, восхищаясь небольшим квадратным вырезом на груди и колокольчиками пышных рукавов. Остановившись наконец, она стала разглядывать платье Тесс. Оно было совсем без украшений, но невероятно хорошо и ладно скроено. А сшито без единой морщинки, и швы ровненькие, уж Рена знает в этом толк, столько часов просидела в приюте с иголкой в руках.

— Мы выглядим как самые настоящие франтихи, — хихикнула Рена.

Тесс улыбнулась в ответ и покачала головой.

— По сравнению с сиротами из «Трех Рощ» просто роскошно. Но для здешних придворных мы больше похожи на служанок. Так что приготовься, что некоторые с нами будут обращаться просто ужасно. Но об этом после. Пошли побродим по саду и, может быть, успеем сыграть какую-нибудь маленькую пьеску до того, как нас позовут завтракать.

Рена сунула ноги в мягкие туфельки, нагнувшись, ловко завязала шнурки вокруг лодыжек и подняла глаза на подружку.

— А нам расскажут, что произошло с твоим отцом и почему злой король угрожал ему? Или самим попытаться все разузнать, сунув нос в старые записи?

— Мама обещала, что мы услышим всю историю сегодня вечером на задуманном ими торжественном обеде.

Рена зажмурилась и подумала: «Если это сон, хочу никогда-никогда не просыпаться!»

И побежала следом за Тесс.

Сад благоухал ранними цветами, восхитившими девочек. Но больше их интересовала светлая осиновая рощица, раскинувшаяся в самом дальнем конце сада. Мало-помалу они разведали здесь каждый уголок, играя в Морайен и Тре Ресдира, открывающих Радужную Реку.

Наконец Рена воскликнула:

— Все! Я устала и проголодалась! — И она хлопнулась на аккуратно подстриженную травку. Тесс плюхнулась рядом с ней.

— Принцесса Тересса, — раздался почтительный тихий голос.

Девочки подняли головы. Солнце слепило глаза, и трудно было что-нибудь разглядеть. Рена видела лишь силуэт низенькой толстушки то ли в зеленом, то ли в сером платье.

— Уже пора завтракать, Флерис? — спросила Тесс. — Мы готовы.

— Отец ждет вас, принцесса, до завтрака, — подчеркнула Флерис. — Поторопитесь. Там и Галфрид.

Тесс быстро взглянула на Рену:

— Не случилось ли чего? Пошли поскорей.

— Они не желают, чтобы я присутствовала, иначе и меня позвали бы, — Рена пожала плечами. — Пойду во дворец и узнаю, скоро ли завтрак?

— Отлично! Если есть булочки со сладкой ягодной начинкой, возьми для меня две! — крикнула Тесс, поспешая за Флерис.

Рена глядела вслед исчезнувшим за деревьями Тесс и служанке и думала: «Зачем все же Галфриду понадобилась Тесс? Странно! И потом почему Флерис не назвала нас юными мастерицами из города Чансбридж?»

Рене очень хотелось последовать за ними и все разузнать, но она не посмела. «Ладно, — подумала девочка, — порасспрашиваю Ле».

В холодном, отделанном мрамором коридоре она встретила старшую служанку, которая несла свежие полотенца в кафельную ванную.

— Доброе утро, Ле. Мы готовы позавтракать, как только скажешь. — Рена хитро прищурилась. — Или, вернее, как только вернется Тесс.

— Вернется, юная мастерица? — бесстрастно спросила Ле, словно бы и не интересуясь, куда делась принцесса.

— Флерис пришла за нами в сад и увела Тесс, — продолжала Рена, будто отвечая на незаданный вопрос. — Сказала, что она прямо сейчас потребовалась Галфриду и королю.

Ле осторожно положила стопку полотенец на золоченый стул, стоявший у стены, и медленно проговорила:

— Будьте любезны, расскажите вновь, юная мастерица. Флерис пришла? Разве она не была с вами с самого начала?

— Нет! А должна была? Мы играли… выбежали сразу, как проснулись… — Рена осеклась, увидев, как в глазах Ле слабое беспокойство сменилось испугом.

— Подожди здесь, дитя, — бросила Ле, порываясь уйти, но задержалась на мгновение. — Нет, будет лучше, если и ты пойдешь со мной.

Удивленная Рена послушно последовала за ней в сад. Старая служанка почти бежала, петляя по узким дорожкам сада и устремляясь к трем арочным проходам в одном из дальних крыльев дворца. Наконец, запыхавшись, она остановилась и выдохнула:

— Исчезли!

Будто чья-то сильная и злая рука сжала сердце Рены. Она понуро плелась по переходам дворца за молчаливой старой женщиной, а та с мрачным лицом упорно заглядывала и заворачивала в каждый закоулок, уже, кажется, ни на что не надеясь. Рена и служанка Ле, нигде не задерживаясь, спустились на два пролета широкой лестницы и заторопились по бесконечной путанице коридоров. Мельком, сквозь одну из полуоткрытых дверей Рена заметила большую гостиную, стены которой были сплошь увешаны картинами и расшитыми коврами — гобеленами. Наконец они достигай обеденного зала, где слуги деловито убирали со стола посуду и остатки еды. Ле стремительно шла мимо всех, не произнося ни слова, пока не оказалась перед невысоким, толстым человечком с серебряной цепью на шее, знаке высокой придворной должности. Человечек в этот момент отдавал приказания двум официантам. Как только Рена и Ле приблизились, он умолк и встревоженно взглянул на служанку.

— Ле? Что-то неладно? Претензии к завтраку? Пересолено? Переперчено?

— Завтрака не было. Кто-то послал Флер и с привести… ее… к королю! — прошипела сквозь сжатые губы Ле.

Щеки толстяка стали лиловыми.

— Меня это не касается, — быстро произнес он.

В другое время Рена только забавлялась бы, наблюдая, как человечек безуспешно подтягивал пояс на необъятный круглый живот и потешно, по-коровьи двигал челюстями. Но сейчас она чувствовала, что происходит что-то непонятное и страшное.