Клайв Льюис - Плавание «Утреннего Путника» Страница 5

— Приношу всем свои извинения, — сказал он, — и в особенности Ее Величеству. Если бы я знал, что он укроется здесь, я бы подождал более удобного времени, чтобы наказать его.

— Ради Бога, объясните же, что происходит? — попросил Эдмунд.

А произошло следующее. Рипичип, которому вечно казалось, что корабль плывет слишком медленно, обожал сидеть на фальшборте, под самой головой дракона, глядя на восточный небосклон и тихо напевая своим звенящим голоском песенку, которую сочинила для него Дриада. Он никогда ни за что не держался, как бы ни накренялся корабль, прекрасно удерживал равновесие; возможно, в этом ему помогал его длинный хвост, свешивавшийся с фальшборта до самой палубы. Все на борту знали его привычку, и матросам это нравилось, когда они стояли на вахте, им было с кем перемолвиться словом. Зачем именно Юстасу потребовалось, скользя, качаясь и спотыкаясь, он еще не привык к морской качке, проделать путь до бака, я так никогда и не узнал. Возможно, он надеялся увидеть землю, а может собирался поболтаться вокруг камбуза и что-нибудь стащить. В любом случае, как только он увидел этот свешивающийся длинный хвост, наверное, это и в самом деле выглядело очень соблазнительно, он подумал, что приятно было бы его схватить, пару раз крутануть Рипичипа туда-сюда, перевернув его вниз головой, а затем убежать и посмеяться. Вначале казалось, что все идет, как по маслу. Мышь была не тяжелее очень большого кота. Юстас мгновенно стащил его с перил, и выглядел Рипичип очень глупо, подумал Юстас, с растопыренными в разные стороны лапками и открытым ртом. Но, к несчастью, Рипичип, которому приходилось много раз бороться за свою жизнь, ни на секунду не терял головы. Не терял он и своего искусства. Не очень-то просто вытащить шпагу, когда тебя крутят в воздухе за хвост, но он это сделал. В следующее мгновение Юстас почувствовал два очень болезненных укола в руку, заставивших его отпустить хвост. После этого Рипичип сжался в комочек, отскочил от палубы, как мячик, и вот он уже стоял перед Юстасом, и ужасный длинный, ярко сверкающий, острый предмет, похожий на небольшой вертел, очутился на расстоянии дюйма от его желудка. (Мыши в Нарнии не считают этот удар ниже пояса, так как трудно ожидать, что смогут достать выше).

— Прекрати это, — пролепетал Юстас, — убирайся! Убери эту штуку, она опасна. Я сказал тебе, прекрати. Я пожалуюсь Каспиану. Я добьюсь того, чтобы тебя связали и надели намордник.

— Трус, почему ты не вытаскиваешь свою шпагу! — пропищала Мышь. — Вынимай ее и дерись, или я сейчас возьму шпагу плашмя и до синяков тебя исколошмачу.

— У меня нет шпаги, — ответил Юстас. — Я пацифист. Я не верю в драки.

— Должен ли я понимать так, — спросил Рипичип, убирая свою шпагу на секунду и говоря сурово, — что Вы не собираетесь дать мне удовлетворение?

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — сказал Юстас, обхватив свою руку. — Если ты не понимаешь шуток, то это твоя проблема.

— Тогда получай, — воскликнул Рипичип, — вот тебе, чтобы ты знал, как себя вести и с каким почтением положено обращаться с рыцарем, и с Мышью, и с мышиным хвостом, — и при каждом слове он ударял Юстаса плоской стороной своей рапиры, тонкой, гибкой и сильной, как березовая розга. Ее выковали гномы из хорошей стали. Юстас, естественно, учился в школе, где не было телесных наказаний, так что ощущение было для него совершенно новым. Именно поэтому, несмотря на то, что он еще не привык к морской качке, ему потребовалось меньше минуты, чтобы слезть с этого бака, пробежать по всей палубе и влететь в дверь каюты — все еще преследуемым, разгоряченным Рипичипом. Юстасу казалось, что рапира так же горяча, как и преследователь. Ее прикосновение обжигало.

Погасить конфликт было не так уж сложно, как только Юстас понял, что все совершенно серьезно восприняли идею дуэли, и услышал, что Каспиан предлагает одолжить ему шпагу, а Дриниэн с Эдмундом обсуждают вопрос, не надо ли устроить какие-то дополнительные препятствия для Юстаса, чтобы хоть как-то уравновесить то обстоятельство, что он во столько раз больше Рипичипа. Юстас извинился с кислым видом и ушел в сопровождении Люси вымыть и перевязать свою руку, а затем отправился на свою койку. Там он осмотрительно улегся на бок.

3. ОДИНОКИЕ ОСТРОВА

— Земля! — закричал вахтенный на носу корабля.

Люси беседовала на корме с Ринсом, но она тут же, громко топая, сбежала вниз по лесенке и помчалась туда. По дороге к ней присоединился Эдмунд, на баке они обнаружили Каспиана, Дриниэна и Рипичипа. Утро было довольно холодным, небо — бледным, а море — очень темным с небольшими белыми шапками пены на волнах; впереди, чуть вбок по правому борту, виднелся ближайший из Одиноких Островов — Фелимат, похожий на низкий зеленый холм посреди моря; за ним, вдалеке, просматривались серые склоны его брата, Доорна.

— Вот тот же старый Фелимат! Вот тот же Доорн! — воскликнула Люси, хлопая в ладоши. — О, Эдмунд, как давно мы с тобой их не видели!

— Я никогда не мог понять, почему они принадлежат Нарнии, — сказал Каспиан. — Их завоевал Светлейший Король Питер?

— О нет, — ответил Эдмунд. — Они принадлежали Нарнии еще до нас — в дни Белой Ведьмы.

(Кстати говоря, я никогда не слыхал о том, как эти острова оказались связанными с короной Нарнии. Если я когда-нибудь узнаю, и если это будет интересная история, я, может быть, опишу ее в какой-нибудь другой книге).

— Мы пристанем здесь, Сир? — спросил Дриниэн.

— Я думаю, что не имеет смысла высаживаться на Фелимате, — ответил Эдмунд. — В наши дни он был почти необитаемым и похоже, что это и сейчас так. В основном люди жили на Доорне, а некоторые на Авре — это третий остров, его еще не видно. На Фелимате только пасли овец.

— Тогда, я полагаю, мы должны обогнуть этот мыс, — сказал Дриниэн, — и высадиться на Доорне. Придется грести.

— Мне жаль, что мы не пристанем к Фелимату, — сказала Люси. — Я бы снова хотела побродить там. Там было так пустынно — приятное уединение, повсюду трава, клевер, мягкий морской воздух…

— Мне бы тоже хотелось поразмять ноги, — сказал Каспиан. — А знаете что? Почему бы нам не добраться до берега в лодке? Затем мы могли бы отослать ее, пешком пройти через Фелимат, а «Рассветный Путник» подобрал бы нас на другой стороне.

Если бы Каспиан уже испытал все то, что довелось ему в дальнейшем пережить в этом путешествии, он не сделал бы такого предложения, однако в тот момент оно показалось заманчивым.

— Ой, давайте, — воскликнула Люси.

— Ты ведь поедешь с нами? — обратился Каспиан к Юстасу, который вошел на палубу с забинтованной рукой.

— Все что угодно, лишь бы убраться с этой проклятой лодки, — ответил тот.

— Проклятой? — спросил Дриниэн. — Что вы имеете в виду?

— В той цивилизованной стране, откуда я родом, — ответил Юстас, — корабли настолько велики, что, находясь на них, совершенно не ощущаешь качки.

— В таком случае можно с тем же успехом оставаться на берегу, — сказал Каспиан. — Попроси спустить шлюпку, Дриниэн.

Король, Мышь, двое Пэвенси и Юстас сели в лодку и направились к песчаному берегу Фелимата. Высадившись на пляже и глядя вслед шлюпке, они удивились, каким маленьким кажется «Рассветный Путник».

Люси была босиком, потому что, если вы помните, она скинула туфли, упав с рамы картины, но это не мешало идти по мягкому дерну. Даже несмотря на то, что поначалу им казалось, будто земля уходит из-под ног, как всегда бывает, если много времени провести на палубе, было чудесно снова оказаться на берегу, вдохнуть запахи земли и травы. Здесь было гораздо теплее, чем в море. Люси обнаружила, что очень приятно идти по песку босиком.

Пел жаворонок. Они направились вглубь острова и взобрались на невысокий, но довольно крутой холм. На вершине они оглянулись. «Рассветный Путник», ползущий на северо-запад, был похож на большое блестящее насекомое. Затем они спустились с гребня холма и потеряли корабль из виду.

Теперь перед ними раскинулся Доорн, отделенный от Фелимата проливом шириной в милю; слева, позади него, находился остров Авра. На Доорне был хорошо виден небольшой белый городок — Нерроухэвен.

— Здравствуйте! Это еще что? — вдруг воскликнул Эдмунд.

В зеленой долине, открывавшейся перед ними, под деревом сидели шесть-семь человек очень неприятного вида. Все они были вооружены.

— Не говорите им, кто мы, — сказал Каспиан.

— Простите, Ваше Величество, но почему бы и нет? — спросил Рипичип, соизволивший ехать на плече Люси.

— Мне только сейчас пришло в голову, — ответил Каспиан, — что здесь никто уже давно не получал новостей из Нарнии. Может так случиться, что они еще не признают наше господство. В таком случае представляться Королем не совсем безопасно.

— При нас шпаги, Сир, — напомнил Рипичип.