Алисе Виейра - Меч короля Афонсу Страница 6

Когда все стихло наконец, Афонсу снова принужден был прибегнуть к посулам. Что взять еще с города, от которого остались одни стены, да и те разрушены? И вот узнаю я, что король Португалии обещает вознаграждение и освобождение от налогов тем крестоносцам, кто откажется идти в Святую землю и останется здесь, дабы помочь отстроить город, который они помогли разрушить. Ныне, заканчивая свой краткий рассказ, узнал я, что Джилберт из Гастингса, британский священник, назначен епископом Аль-Ужбуны и отдана ему будет церковь святой Марии Великомучеников, заложенная неподалеку от крепости во время осады, а также земли, к ней прилегающие, в полную собственность. Не знаю, кто еще из моего отряда пожелает остаться в Португалии? В других отрядах много таких, что соблазнились посулами и отказались следовать в Иерусалим. Сам я не останусь. Хочу узреть другие народы, услышать другие языки и поразмыслить обо всем, что увижу и услышу. Бог даст, когда-нибудь вернусь. Но если не случится мне вернуться, где бы я ни был, оставлю после смерти моей правдивое свидетельство об этой осаде. Письменное свидетельство о времени, в которое я жил. Потомки, я не жду от вас оправдания, но, может быть, вы нас поймете?.. Как бы вы поступали на нашем месте? Мир с вами.

Глава 7. ТРИ ШУТА ПРИ КОРОЛЕВСКОМ ДВОРЕ В АЛЬ-УЖБУНЕ

По-видимому, мне следовало бы теперь пуститься в объяснения по поводу рассказанного на предыдущих страницах. Вдруг кто-нибудь не понял? Но я, пожалуй, не стану этого делать. Ведь тем самым поставила бы под сомнение сообразительность моих читателей. К тому же в жизни мы обходимся без всяких объясняльщиков, которые бы ходили за нами и бубнили, почему одно случилось так, а другое иначе. Поэтому я временно прощаюсь с вами. Поговорим в следующий раз.

— Сдается мне, что мы отсюда не скоро выберемся, — пробормотал Фернанду.

— Да?.. А я вот заморил червячка и весьма этим утешен… — скромно признался Вашку, ухитрившийся стащить с королевского стола несколько яблок.

Мафалда шла молча и только поглядывала на сопровождавшего их человека. Наконец она потянула его за рукав камзола:

— Меня зовут Мафалда.

— Я уже слышал. Такое же имя у принцессы Савойской, на которой наш король женился в прошлом году. Здесь больше нет женщин с этим именем.

«А это хорошо или плохо?» — хотела спросить Мафалда, но передумала, решив, что этот вопрос ничего не даст. Гораздо полезнее выяснить имя сеньора, но он, кажется, не из разговорчивых.

Молчаливый сеньор вел ребят по улицам и переулкам, где стоял все тот же тошнотворный запах пепла и крови. Каменные дома с соломенными крышами теснились и громоздились так, будто росли один из другого.

— Да-а, сюда бы поливальные машины… И куда только смотрит муниципалитет? — попытался сострить Вашку. — Как сказал бы дядя Жоан, раз мы платим такие налоги, то имеем право, по крайней мере, ходить по чисто убранным улицам.

— Надоел ты со своими шуточками!

— Шуточки, говоришь? А ты забыл, как король назвал нас? Сказал, что у него теперь три новых шута? Лучше подумайте, какими анекдотами вы будете развлекать его величество, если не желаете угодить в тюрьму.

— Откуда ты знаешь, что там есть тюрьма? Ты что, ее видел? — спросил Фернанду.

— Чего там видеть! Я и так знаю! Слыхал, как он грозился отправить шута в Гимарайнш? И потом, в каждом замке должны быть подземелья для узников. В любом романе про средние века всякие лазутчики, шпионы и оборотни в конце концов туда попадают.

— А при чем тут оборотни? — возразила Мафалда, которую никогда не покидал здравый смысл и любовь к порядку.

— А при том, что если уж я, Вашку, учащийся лицея, гражданин республики, в которой успело смениться не знаю сколько президентов, столкнулся носом к носу с доном Афонсу Энрикешем, который жил за несколько сот лет до меня, и он со мной запросто разговаривает, да еще производит меня в шуты, то почему бы тут не припомнить и оборотней? А заодно и Робин Гуда, и Вильгельма Телля, и Красную Шапочку с Котом в сапогах, и вообще все, что мне взбредет в голову!

— Афонсу Энрикеш, кажется, прав: если не тремя, то по крайней мере одним дураком он обеспечен, — буркнул Фернанду.

Он по-прежнему относился ко всему происходящему очень серьезно.

— Лучше быть живым дураком, чем мертвым умником! — провозгласил Вашку. — К тому же не забывай: у нас перед ними преимущество в несколько веков. С таким многолетним опытом мы не пропадем! Вот увидишь, мы будем иметь колоссальный успех!

— Не болтай ерунду! — прикрикнула на него Мафалда. Ей было не по себе.

— Ругайся, ругайся!.. Еще посмотрим, кто из нас болтает ерунду.

Сопровождавший их сеньор молча вел их через город. И казалось, ничего не слышал. Наконец он остановился и постучал в какую-то дверь. Вскоре дверь распахнулась. Он пропустил ребят вперед, затем вошел сам. Прежде чем они раскрыли рты, чтобы задать очередной вопрос, сеньор заговорил:

— Меня зовут Менду Соареш. Король поручил мне заботиться о вас. Знайте, что вам дана полная свобода в стенах этого города. Но предупреждаю вас о том, что вы будете сурово наказаны, если покуситесь на жизнь Афонсу или какого-нибудь знатного человека, если попытаетесь выйти из города без разрешения или составите заговор против королевства, на расширение границ которого нами затрачено столько трудов. Я не спрашиваю, откуда вы, мне достаточно знать, что вы будете верны Афонсу Энрикешу и королевству. Теперь идите отдыхать. Вы останетесь здесь, в моем доме, и ни в чем не будете знать нужды. Дальнейшее я сообщу вам завтра.

И, не дожидаясь вопросов, он повернулся и вышел из дому, предоставив ребятам самим ломать голову. Тут они услышали нежный голосок. Рядом стояла девочка.

— Не бойтесь! Он всегда так разговаривает, а сам очень добрый. Его отец был воспитателем короля. Его звали Соэйру Мендеш. Менду говорит, что его отец любил Афонсу, как собственного сына. Поэтому теперь Менду так оберегает короля. Ему кажется, что короля повсюду подстерегают опасности. Он для Менду все равно что родной брат.

Мафалда посмотрела на девчушку, которая так неожиданно появилась перед ними, и улыбнулась. Наверное, они не заметили ее раньше из-за полной темноты, царившей в доме.

— Меня зовут Мафалда.

— А меня Санша, — живо ответила девочка. — Мой отец погиб семь месяцев назад, во время штурма Сантарена, и Менду Соареш взял меня к себе. Мы жили в Гимарайнше, а теперь переехали сюда. Менду никогда не покидает Афонсу, а я всегда с Менду. Но знаете, мне здесь совсем не нравится. Окна всегда затворены, на улицу выходить нельзя, и такой ужасный запах, и такие крики…

— А почему ты не открываешь окна? — спросила Мафалда.

— Из-за чумы. Так велел Менду Соареш. Во время осады в городе вспыхнула чума, и сейчас во многих местах еще не кончилась. Из-за нее мне и гулять не разрешают. А в Гимарайнше воздух был чистый… в полнолунье мы танцевали во дворе.

— Дон Бибаш с тобой не согласился бы, — засмеялся Вашку.

Санша усмехнулась и пожала плечами.

— Не слушайте дона Бибаша. Он ведь, бедняжка, полоумный после тех побоев. Это было так давно, говорят, лет тридцать назад, а он все никак не забудет…

— Значит, здорово ему досталось…

— Его избили до полусмерти. Это случилось из-за вражды между доной Терезой и Афонсу Энрикешем. Менду Соареш сто раз мне об этом рассказывал, и отец покойный тоже. Тогда дон Бибаш и сошел с ума, хотя иногда он говорит очень разумные вещи. Но давайте больше не будем об этом. Дона Тереза умерла много лет назад, а куда подевался галисиец, никто не знает. Менду Соареш говорит, что теперь начинается новая жизнь. Только дон Бибаш этого не понимает, ему все чудится, что граф ди Трава преследует его и хочет снова схватить. Не обращайте на это внимания. Мы псе любим его и смеемся, когда он поет свои куплеты, но он всего лишь бедный сумасшедший шут… — Тут Санша замолчала, как будто только теперь как следует рассмотрела троих ребят. — Вы так странно одеты… Откуда вы пришли?

Фернанду улыбнулся:

— Если мы сообщим тебе, что мы ниоткуда не пришли, а родились в этом самом городе, что Аль-Ужбуна когда-нибудь будет называться Лиссабон, что станет он гораздо больше, что рядом с твоим домом построят много других домов, а твой дом станет историческим памятником и туристы будут приходить, чтобы посмотреть на него, — что ты на это скажешь?

Санша так и зашлась от смеха:

— Скажу, что вы совсем ненормальные, похуже дона Бибаша!

— Тогда считай, что мы прибыли из далекой страны, где все одеваются так, как мы, где людям известно такое, что тебе и не снилось, но очень хотим с тобой дружить. Идет?

Девочка засмеялась:

— Идет! Сейчас я покажу вам ваши комнаты.

Глава 8. КОРОЛЬ ЖЕЛАЕТ, ЧТОБЫ К ВОСХОДУ СОЛНЦА ЕМУ СОЧИНИЛИ КУПЛЕТЫ