Александр Тюрин - Программируемый мальчик (педагогическая фантастика) Страница 6

— Я же сама еле тройку получила,— начала оправдываться Марина.— Вот здесь надо было икс умножить на семь…— Она стала водить дрожащим пальчиком по бумаге.

— Молчала бы лучше! — Алекс рванул портфель за ручку, встал, стремительно ушел прочь.

И вдруг выяснилось, что под очками у нее мокро. Тихонько всхлипывая, подергивая плечиками, она жалко горбилась над партой… Саша растерялся.

— Марин, ты чего?.. Ну, получила трояк… Тоже государственная оценка…

Марина достала носовой платок и начала неловко промокать глаза, приподняв очки. Закончив, слабо махнула рукой:

При чем здесь тройка?

Может, ты из-за моих несчастных случаев? — с надеждой в голосе предположил Токарев.— Не волнуйся, я воробей стреляный.

Она скомкала политые слезами листы с контрольной, затем сунула их в парту. И неожиданно улыбнулась: — Смешной ты, Сашка.

Токарев молча взял ее портфель. Направился к дверям. Он подумал: “Чего-то я тут не понял…”

7

…не понял, что там творится. Разговор очень громкий. И вроде про меня, но не ругают. Обсуждают, что со мной делать, по-деловому, почти без эмоций, будто я собака или кошка какая-то. Сидят на кухне, курят перед открытым окном… Откуда им знать, что я внизу стою и ловлю каждое их слово? Я родительские голоса услышал, когда домой шел. Ясное дело, сразу заинтересовался. Плюнул на всякую технику безопасности, прокрался вдоль стены…

“Тянуть незачем,— говорил папа.— Разве не видишь — чем дальше, тем хуже. Он же нас элементарно не уважает. Вот куплю я компьютер — сложнейшая техника, имей в виду, и не задешево, с-сволочи,— так он наверняка уже готовится, варвар, по-своему! Нет, четверть кончится — и привет, отправим по этапу”.— “Просто у тебя получается! — возражала мама.— Ты с отправкой возиться будешь, что ли? Надоело мне все это. Ничего не вижу, нигде не бываю, только твой Сева глаза мозолит. Имею я право на личную жизнь, в конце концов?” — “Какая-такая “личная жизнь”? На курсах по вязанию, что ли?. Зря я тебя туда пустил”.— “Дурак ты, отец. А еще хочешь, чтобы сынок у тебя умный рос. Знаешь, я думаю, Сашу сначала надо врачу показать. Кстати, я уже договорилась, мне рекомендовали хорошего психиатра. Саша ничего и не поймет Не беспокойся, этот врач денег не берет, подарим ему книжку какую-нибудь. Подождем до Нового года, вдруг мальчика в клинику придется положить?” — “Вот женщины! Сама же круглые сутки ноет — спать не дает,— что вся жизнь на него уходит! А тут такая возможность… Да долго ли его собрать? Варенье, колбаса сухая, тушенки побольше, печенье. Одежонку, конечно. Хотя у него, кроме школьной формы, ничего не осталось, да? Мы деньги пошлем, там ему новую подберут, местного пошива… А про его болезнь я тебе сто раз объяснял: от дури только жизнь лечит”. — “Я все-таки считаю — повременим до Нового года. Может, что-нибудь изменится?” — “Значит, так, мать. Все уже договорено. Ты же знаешь: ответное письмо пришло, там готовятся принять нашего умельца. Ему голову быстро подлечат, сделают из парня настоящего мужика, ручаюсь”. — “Такого, как ты, что ли?”

Мимо носа пролетел окурок. После чего родители захлопнули рамы. Вот тебе и суббота! Вместо того чтобы отдыхать по-людски, они какой-то зверский сюрприз мне готовят! Отец явно собрался меня в колонию засадить, а мать присматривает коечку в сумасшедшем доме! Просто жуть.

Короче, домой идти было нельзя. Пригнувшись, я добежал до торца здания, а там, привычно озираясь, марш-броском к остановке. Куда теперь? К Алексу бесполезно, сразу найдут: его мамаша вместе с моей на курсах вязания личную жизнь ведет. Вернуться обратно к подъезду и поселиться у Мерецкой, прямо над головами у родителей? В этом случае моя мама окажется права: мне надо делать операцию на мозгах… А больше идти некуда, список друзей иссяк. Есть еще Шурик в Москве, но до него не добраться. Милиция назад завернет, и будет новая статья — попытка к бегству… А вообще, неужели они меня действительно хотят в тюрягу определить? За что?! Что я такого сделал?! Я, конечно, понимаю — всегда найдется за что, но все-таки… Эх, родители, что с вами сделали поганые вещи! Всего за два месяца упорядочили. И теперь, оказывается, я лишний вам стал. Это конец… Куда же податься, куда?

В голове вдруг словно щелкнуло. У меня новый кореш объявился, как это я забыл! У него, пожалуй, вполне можно пересидеть до вечера. Ведь он сегодня так горячо приглашал к себе в гости, что…

Часть 2

НОВЫЙ ДРУГ

8

…прочувствованно сказал:

— Решив прийти ко мне, ты выбрал наилучшую схему поведения. Если хочешь, оставайся у меня хоть до понедельника. Изучай аппаратуру, пока у тебя восприятие свежее.

Саша сидел в гостях у Хлумова и кушал. Хозяин угощал его цейлонским чаем и китайской тушенкой, проницательно усмотрев в глазах гостя голодный блеск. На эти выходные Хлумов остался один: папа пребывал в заграничной командировке, а мама вчера улетела в Адлер немного позагорать, собираясь вернуться в понедельник прямо на работу. Родители вполне доверяли Хлумову — и квартиру, и все, что в квартире, и вообще.

— Ну, там видно будет,— по-светски небрежно ответил Саша. Но в душе ужасно обрадовался. Совершенно неожиданно он нашел желанное убежище, да еще какое! Причем не понадобилось даже делать постыдное признание в том, что он сбежал из дому и что ему просто-напросто некуда деваться. Саша объяснил Хлумову причину своего появления естественным интересом к персональному компьютеру, ведь у него в доме скоро должен появиться точно такой же. И как выяснилось, этого для одноклассника было вполне достаточно. Хлумов поправил только: “Точно такой же компьютер не появится. У нас очень дорогая модель и потому редкая для нашей страны. Импортная, разумеется” — “Мой папа тоже барахло покупать не станет”,— почему-то обиделся Саша.

По дороге к главе “биржи” Токарев понял: с этого неприятного похода можно поиметь кое-что не менее важное, чем просто возможность пересидеть житейскую бурю. Вдруг ему удастся выудить из хлумовского компьютера хоть какие-нибудь сведения, касающиеся Системы? В конце концов, надо с чего-то начинать поиски штаба вражеских сил! Во-вторых, он не наврал Хлумову: его действительно интересовал компьютер сам по себе. Полезно было заранее разведать повадки этой “сложнейшей техники, к которой поганца Сашку и подпускать-то нельзя”, по выражению Токарева-старшего.

Гость наконец отвалился от стола, расправившись с деликатесами, и сытым голосом спросил:

Ну как, много денег ты дал Жарову за бутылки?

Петр Жаров, к сожалению, не понял нашего принципа,— погрустнел Хлумов.— Деньги лишь средство для достижения общей цели. Кто не согласен с этим, тот не может быть с нами.

К хлумовской манере изъясняться надо было привыкнуть. После минутного обдумывания Саша догадался:

А-а! Так вы Барабана надрали?

Почему? Сданные бутылки были возвращены владельцу. Зачем мне их покупать? Деньги из нашей кассы предназначены ведь совсем для другого.

Саша представил себе потного Жарова, который тащит обратно проклятую сумку — плачет, а бросить жалко. Вспомнилась известная картина “Бурлаки на Волге”, и, не сдержавшись, он захихикал.

Зря смеешься,— строго заметил Хлумов.— Деньги расходуются не на мороженое или на кино. А только на цели Всевключа.

Какого севключа? — удивился Токарев.

Слушай меня внимательней. Говорю по слогам: Все-включ, что сокращенно означает…

Хлумов не успел закончить объяснение: неожиданно из прихожей прозвучала трель соловья. Он встал и выудил ногой из-под стола роликовую доску.

— Извини, кто-то звонит в дверь. Пойду взгляну. Оттолкнулся и, ловко виляя задом, выкатился из кухни.

Послышались голоса: “Опять ты? Я же четыре раза втолковывал…” — “Слушай, Хлумов, тебе нравится моя куртка? Бери, у меня еще есть”.— “Подожди, Лена, не снимай. Я что, похож на кретина? Представь, что сделают твои родители, когда ты вернешься без части одежды? Максимум через полчаса они будут здесь”.

Без сомнения, пришла Лена Печкина. Токарев тяжело поднялся и пошел культурно поприветствовать подругу детских игр. Застигнутая им сцена была достойна заголовка “Их нравы”. Печка, всхлипывая, пыталась вылезти из куртки, а Хлумов деловито запихивал девочку обратно, одновременно вытесняя ее за дверь. Заметив Токарева, хозяин отошел в сторону, невозмутимо покашливая. Гостья стащила верхнюю одежду и тоже увидела Сашу.

— Токинг! — закричала она.— Как здорово, что ты здесь! Скажи ты ему, скажи! — От радости она даже захлопала в ладоши.

Саша растерялся: Чего сказать-то?.. Ты, это самое, Хлумов, не надо. Ее-то зачем?

Скажи ему, чтоб куртку взял. Или пускай в долг разрешит. Я отдам, ты же меня знаешь!