Рик Риордан - Сын Нептуна Страница 62

— Ты помнишь посадочную площадку в конце парка? — спросила бабушка. — Сможешь ее найти?

Фрэнк молча кивнул. Площадка была в трех милях к северу, по главной дороге в каньоне. Бабушка иногда водила его туда, когда фрахтовала самолеты, привозившие ей специальные грузы из Китая.

— Но…

— Не спорь, мальчик, — пробормотала она. — В эти последние дни меня посещал Марс… составлял мне компанию. Он рассказал о вашем поиске. Найти Смерть на Аляске и освободить. Исполни свой долг, Фай.

— Но если мне это удастся, то ты умрешь. И я тебя никогда не увижу.

— Верно, — согласилась с ним бабушка. — Но я, так или иначе, умру. Я старая. Думаю, что по мне это ясно видно. А теперь скажи, твой претор дала тебе рекомендательное письмо?

— Ммм, да, но…

— Хорошо. Покажи его пилоту вместе с моим. Пилот — ветеран легиона. Если у него возникнут сомнения или он струсит, эти письма обяжут его помочь тебе всеми имеющимися средствами. Вам только нужно добраться до посадочной площадки.

Дом задрожал. Снаружи в воздухе взорвался огненный шар, залив всю комнату ослепительным светом.

— Великаны начинают проявлять нетерпение, — констатировала бабушка. — Мы должны поспешить. Теперь насчет твоих способностей. Я надеюсь, ты уже сообразил, что к чему?

— Ммм…

Бабушка пробормотала — словно из пулемета выстрелила — проклятия на китайском.

— Боги твоих предков, мальчик! Неужели ты ничему не научился?

— Научился! — Фрэнк неуверенно передал бабушке подробности его разговора с Марсом, но с бабушкой он был намного косноязычнее, чем в разговоре с богом. — Дар Периклимена… я думаю. Я думаю, он был сыном Посейдона, то есть Нептуна. То есть… — Он развел руками. — То есть морского бога.

Бабушка неохотно кивнула.

— Он был внуком Посейдона, но, в общем, верно. И как же твой блестящий интеллект постиг это?

— Ясновидец в Портленде… он говорил что-то про моего прадедушку Шень Луня. Ясновидец сказал, что прадедушка был обвинен в землетрясении тысяча девятьсот шестого года, которое разрушило Сан-Франциско и прежнее место, где был лагерь Юпитера.

— Продолжай.

— В лагере говорили, что потомок Нептуна вызвал катастрофу. Нептун — бог землетрясений. Но… но я не думаю, что это и вправду дело рук прадедушки. Вызывать землетрясения — это не наш дар.

— Верно, — подтвердила бабушка. — Но вину и в самом деле возложили на него. Как потомок Нептуна он не пользовался любовью. А еще он не пользовался любовью, потому что его истинный дар был гораздо более странным, чем вызывать землетрясения. К тому же его не любили потому, что он был китайцем. Никогда прежде китайский мальчик не утверждал, что в его жилах течет римская кровь. Отвратительная правда, но отрицать ее бессмысленно. Он был ложно обвинен и изгнан с позором.

— Значит… если он не сделал ничего плохого… почему ты сказала мне, что я должен за него извиниться?

— Потому что лучше извиниться за то, что ты не сделал, чем умереть за это! — Щеки бабушки зарделись. — Они вполне могли возложить вину и на тебя. Я не знала, избавились ли римляне от прежних предрассудков.

Фрэнк доел завтрак и задумался. На улицах и в школе его иногда дразнили, но нечасто. А в лагере Юпитера — никогда. Никто в лагере не высмеивал его за то, что он азиат. Никого это не волновало. Если над ним и смеялись, то потому, что он такой неповоротливый и медлительный. Он не мог представить себе, что чувствовал его прадедушка, когда его обвинили в уничтожении всего лагеря и изгнали из легиона за то, чего он не совершал.

— А наш настоящий дар? — спросила бабушка. — Ты, по крайней мере, понял, в чем он состоит?

В мозгах Фрэнка крутились старые истории, которые рассказывала ему бабушка. «Сражался, как рой пчел. Он был сильнейшим из всех драконов». Он вспомнил, как мама мгновенно появилась во дворе, словно слетела с чердака, когда маленький Фрэнк повстречался с медведицей гризли.

— «Ты можешь быть кем угодно…» Вот что мне всегда говорила мама, — сказал наконец Фрэнк.

Бабушка глубоко вздохнула.

— Наконец-то ты произнес что-то разумное. Да, Фай Чжан. Твоя мать не просто хотела повысить твою самооценку. Она говорила тебе правду в буквальном смысле.

— Но…

Еще один взрыв сотряс дом. С потолка посыпалась штукатурка. Но Фрэнк был так заворожен, что даже не заметил этого.

— Кем угодно?

— Ну, с ограничениями, конечно. Живым существом. Лучше если ты будешь хорошо знать это существо. Еще лучше, если тебе будет грозить смертельная опасность, например в бою. Почему у тебя такой удивленный вид, Фай? Ты всегда говорил, что тебе неудобно в твоем теле. Мы все так чувствуем — все, в ком течет кровь Пилоса. Такой дар смертная семья получила только раз в истории. Мы единственные среди полубогов. Посейдон, когда наделил нашего предка этим даром, видимо, пребывал в особенно щедром расположении духа… или в особенно злобном. Этот дар часто оборачивался проклятием. Он не спас твою мать…

Снаружи до них донеслись радостные крики лестригонов. Кто-то прокричал:

— Чжан! Чжан!

— Ну, ты должен идти, глупый мальчишка, — сказала бабушка. — Наше время истекло.

— Но я… я не знаю, как пользоваться моим даром. Я никогда… я не умею…

— Сумеешь! — отрезала бабушка. — Иначе ты не доживешь до того дня, когда должен будешь исполнить свое предназначение. Не нравится мне это пророчество семи, о котором говорил Марс. Семерка — несчастливое число у китайцев, число-призрак. Но с этим ничего нельзя поделать. А теперь ступай. Завтра вечером — Праздник Фортуны. Времени в обрез. Обо мне не беспокойся. Я умру, когда и как мне суждено. У меня нет намерений быть сожранной этими идиотскими великанами. Иди!

Фрэнк повернулся к двери. Сердце сдавило так, словно оно попало в соковыжималку. Но он поклонился, как подобает.

— Спасибо, бабушка. Тебе не будет стыдно за меня.

Она пробормотала что-то себе под нос. Фрэнку показалось, что бабушка сказала: «Уже не стыдно».

Он удивленно посмотрел на нее, но на ее лице тут же появилось сердитое выражение.

— Прекрати на меня пялиться, мальчик! Иди, прими душ и оденься! Причешись! Вижу тебя в последний раз, а ты с такими патлами!

Фрэнк пригладил волосы и снова поклонился.

Когда он в последний раз поглядел на бабушку, она смотрела в окно, словно думая о той жуткой нахлобучке, которую она устроит великанам, когда те войдут в дом.

XXXVI

Фрэнк

Фрэнк быстренько принял душ, надел то, что приготовила ему Хейзел — темно-зеленую рубашку, бежевые брюки, потом схватил свой запасной лук и колчан и бросился по лестнице на чердак.

На чердаке было полно оружия. Его семья собрала столько старинного вооружения, что можно было оснастить целую армию. На одной стене висело множество щитов, копий и колчанов со стрелами — ничуть не меньше, чем в арсенале лагеря Юпитера. У заднего окна стоял здоровенный арбалет, уже заряженный стрелами. У переднего окна располагалось нечто похожее на пулемет, а рядом с ним — несколько бочонков.

— Гранатомет? — вслух спросил он.

— Нет-нет, — сказал голос из угла. — Картошка. Элла не любит картошку.

Гарпия соорудила себе гнездо между двумя старыми чемоданами. Она сидела на горке китайских свитков и читала сразу семь или восемь.

— Элла, а где остальные? — спросил Фрэнк.

— Крыша. — Гарпия посмотрела наверх и тут же вернулась к чтению, попеременно пощипывая свои перышки и переворачивая страницы. — Крыша. Следить за великанами. Элла не любит великанов. Картошка.

— Картошка? — Фрэнк понял, о чем речь, когда развернул пулемет. Все его восемь стволов были заряжены картофелинами. У основания пулемета стояла корзинка, наполненная съедобными снарядами.

Он выглянул в окно — в это же окно на него смотрела мама, когда он повстречался с медведицей. Во дворе толпились великаны, подталкивали друг друга, время от времени кричали и бросали в сторону дома бронзовые ядра, которые взрывались в воздухе.

— У них ядра, а у нас картофельный пулемет, — посетовал Фрэнк.

— Крахмал, — задумчиво проговорила Элла. — Крахмал вреден для великанов.

Еще один взрыв сотряс дом. Фрэнку нужно было выбраться на крышу, чтобы посмотреть, как там дела у Перси и Хейзел, но ему не хотелось оставлять Эллу одну.

Он присел рядом с ней, но не очень близко.

— Элла, тут небезопасно, когда великаны рядом. Мы скоро полетим отсюда на Аляску. Ты полетишь с нами?

Элла нервно вздрогнула.

— Аляска. Шестьсот двадцать шесть тысяч четыреста двадцать пять квадратных миль. Символ штата — лось.

Внезапно она перешла на латынь, которую Фрэнк с трудом, но понимал — благодаря урокам в лагере Юпитера.

— «На севере, где у богов нету силы, корону свою потерял легион, там сын Нептуна со льда упадет и рыбам пойдет на корм…» — Она замолчала и почесала растрепанную красноволосую голову. — Ммм. Сожжено. Остальное сожжено.