Вальтер Моэрс - Румо и чудеса в темноте. Книга 1 Страница 62

— Что же происходит? — подумал Румо. — Я схожу с ума?

— Пока нет, — ответил меч. — Но это может легко произойти, когда ты увидишь меня в действии. Ты не представляешь на что я способен! Невозможное — это по моей части.

Румо закрыл глаза. Нет, меч не двигался. Откуда тогда этот голос?

— Да пойми ты наконец! Я — говорящий меч! Или лучше — я телепатически одарённый меч. Апогей современной оружейной техники

Голос исходил не снаружи. Он находился в голове Румо.

— Да, да, не торопись. Ты всё поймёшь. Не каждый же день встречаешь наделённое разумом оружие. Собственно говоря, это — противоречие. Ху-ха-ха! Нет, правда: я — выкованное совершенство, я — святая сталь. Я был создан специально для твоих рук. Всех, кто пытался меня до этого взять, я быстро отговорил и они меня послушались. И я советую тебе последовать их примеру!

— Не брать тебя? — спросил мысленно Румо.

— Нет, тупица, послушаться моего совета!

— Тупица?

— Э-э-э, я имел ввиду, что было бы глупо пренебречь мною, ху-ха-ха. Я — твоя удача!

Румо запутался. Он недоверчиво посмотрел на Урса, скучающе водящего пальцем по лезвию топора. Кажется, он ничего из этого разговора не слышал.

— Ты кто? — спросил Румо.

— Я — пение железной руды и страстное желание смерти. Ну, конечно, страстное желание не твоей смерти, а смерти твоих врагов, ху-ха! В бою я — твоя невеста, я — жуткий звук фанфар над усеянным трупами полем сражения! Я — крик триумфа победителя в спину убегающим врагам, я…

— Ты откуда?

— Из Демонических гор.

— И как ты попал туда вовнутрь?

— Ты готов выслушать мою историю?

Румо взглянул на Урса, который прицеливался из арбалета в невидимого врага:

— Рассказывай!

История демонического меча

— Меня выковали рудничные карлики из руды Демонических гор. Во мне объединены окаменевший мозг демона и металл из космоса. Очень взрывоопасная смесь, мой дорогой! Мой клинок жаждет сражения, мой…

— О каких демонах ты говоришь? Я не хочу иметь ничего общего с демонами.

— Э-э-э, это, само собой разумеется, хорошие демоны. Лучшие демоны. Знаешь ли, когда-то в Демоническом ущелье между хорошими и плохими демонами произошёл спор, да ты наверняка об этом слышал.

— Нет.

— Нет? Э-э-э… хорошо. Ну и не важно. В любом случае речь шла об этом, э-э-э, о золотом яблоке, делающем его носителя невидимым и… ну не важно. Короче, из-за этого тупого яблока мы начали спорить, слово за словом, ля-ля-ла, и уже началась серьёзная драка. Ну ты знаешь, как всё это происходит. Внутренности демонов разлетались во все стороны. Это было крупнейшей стычкой между демонами за последние…ну, это,…за много лет. Сражение длилось один год. Пришла весна, а наши армии рубили друг друга. Наступило лето, а мы дырявили друг друга копьями. Пришла осень и мы нашпиговывали друг друга стрелами. Пришла зима…

— Да-да, — нетерпеливо сказал Румо. — Можешь немного покороче?

— Ну ладно. Итак, по-хорошему никто в итоге не победил. Мы все были мертвы, ху-ха! И затем нас похоронили в Демонических горах. Нас занесли и подземную сталактитовую пещеру. Можешь себе это представить? Вокруг только сталагмиты, с которых вода…или они называются сталактиты? Не важно. Итак, мы лежали там тысячу лет, окаменели, вода капала — кап-кап-кап, понимаешь? И вдруг — БУМ! — этот метеорит врезается в гору и расплющивает её. Так и возникли крупнейшие и высокопродуктивные рудные горы Замонии.

— Метеорит расплющил твой труп?

— Гигантский железный метеорит, прямо из космоса. Камни и космическое железо смешались вместе, а тут ещё и расплющенные мёртвые демоны, понимаешь к чему я веду? И тут пришли горные рабочие. Они искали эту чудесную суперруду из космоса, как минимум лучшую руду Замонии. И при этом они постоянно находили окаменелые трупы демонов. А поскольку они были суеверными и хотели успокоить духов демонов, то они ковали в честь каждого найденного трупа один меч. Они брали окаменелые мозги демонов, измельчали их в порошок, всыпали в расплавленное метеоритное железо и так появились легендарные демонические мечи. Не имею ни малейшего понятия, почему мы можем думать. Наверное как-то связано с этой штуковиной из космоса. Жутко звучит, а? У-у-у-у… я — демонический меч!

На плечо Румо тяжело легла рука. Он с криком отскочил.

— О, парень, — сказал Урс. — Эта вещь, кажется, притягивает тебя! Ты так долго на неё таращишься.

— Я беру его, — сказал Румо. — Это моё оружие.

После того, как они покинули оружейную палатку, Урс и Румо какое-то время шли в торопящейся и толкающейся толпе.

— Почему ты выбрал именно этот обрубок? — спросил Урс. — Ты мог бы выбрать стослойный меч из флоринтской высококачественной стали или что-то подобное.

Румо не хотел рассказывать ему секрет и, чтобы сменить тему, спросил:

— Чем займёмся сейчас?

Урс остановился и немного подумал:

— Мы выпьем по бокальчику парового пива. Или по два. Это будет достойным завершением полного приключений дня. Что скажешь?

Румо кивнул. Пить, это его устраивало. Он уже давно хотел пить.

Тяжёлое пробуждение

Даже во сне Румо гремела ярмарочная музыка и он видел причудливый хоровод из существ на ходулях и хундлингов, ужасок и карликов, он видел Ралу, как она держит Рольфа за руку и целует его. Хундлинги крепко его держали и покрывали всё его тело безболезненными шрамами. А Урс постоянно проходил мимо и угрожал ему кульком мышиных пузырьков. Потом ему снилось, что маленькие звери, живущие у него между зубов, перебрались в его мозг. Там они построили город, прямо у него за глазами между ушей. Они забивали и пилили, бросали камни и колотили огромными молотами по его черепу. Они выплавили из метеоритной руды демонической колокол и подвесили его в одном из ушей Румо. А затем они начали звонить в него.

Румо проснулся. Это колокол Вольпертинга разбудил его своим полуденным звоном, а солнце беспощадно светило сквозь открытое окно. Его голова гудела, как плетёные шляпы-ульи пчелолюдей из Медовой долины. Он со стоном приподнялся.

Он ещё никогда не просыпался таким разбитым, даже после драки с Рольфом. Такое впечатление, будто его язык всю ночь лежал в ведре с золой, а нёбо и зубы поросли мелкой шерстью. Кровь болезненно стучала в голове, а в ушах стоял шум, как при пожаре. Он что, заболел, впервые в жизни?

Румо доковылял до окна. Внизу на улице шумели молодые вольпертингеры. Они что, не могут потише разговаривать? Он взял кувшин с водой и осушил его в несколько глотков.

Румо попытался вспомнить, что произошло. Ярмарка. Рала, конечно. Урс. Мышиные пузырьки. Рольф — ой! — неприятная колющая боль в левом ухе. Рольф и Рала держаться за ручки. Это не было кошмарным сном. Что ещё? Ужаски. Фогарры. Он вспомнил про них и ему сразу же стало плохо. Комната ужасов. Что ещё? Что ещё?

— Доброе утро! — воскликнул у него в голове весёлый голос. — Хорошо спалось? Ну конечно, ты так храпел!

Только теперь увидел Румо на своём столе меч.

Выбери своё оружие!

Точно, оружейная палатка. Он что, на самом деле выбрал этот странный меч? Опять колющая боль, но теперь уже в правом ухе.

— Я точно заболел, — сказал сам себе Румо. — Сошёл с ума. Боль. Я слышу голоса.

Он сел на кровать и заткнул уши.

— Опять всё забыл? — пропел голос вего черепе. — Слишком много парового пива? Это я, твоё оружие!

Паровое пиво, да. Это последнее, что он мог вспомнить. Палатка с паровым пивом. И множество кружек пива, которые он выпил натощак. Первое опьянение в его жизни. Он вспомнил, как бегал на четырёх лапах, как дикий вольпертингер. Ему стало стыдно.

— А палатка безболезненных шрамов? Не помнишь?

Это его голос? Голос его мозга, помогающий ему вспомнить? Безболезненные шрамы?

— Проведи против шерсти по левому плечу и глянь, что там стоит. Ху-ха-ха!

Румо автоматически последовал приказу. Он провёл по шерсти и ужаснулся. Там было что-то вырезано на его коже. Безболезненный шрам. Красный. В виде сердца. В середине стояло:

Рала

Кто-то постучал в дверь. Вошёл Урс не говоря ни слова. Он выглядел измученным и держал в руке кофейник с кофе.

Некоторое время они молча пили кофе.

— Боюсь, вчера вечером я совершил непростительную глупость, — пробурчал Урс. Он раздвинул шерсть на плече. Там был свежий безболезненный шрам:

Мышиные пузырьки

Румо засмеялся.

— Это не смешно. С этим я должен теперь до конца жизни ходить.