Наталья Щерба - Часограмма Страница 7

Черная Королева слетела вниз под громкие, приветственные крики зрителей.

Василиса только сейчас заметила, что не видела ее двойника. Она с удивлением спросила об этом у Грозы.

— Да, наша королева дралась по-настоящему, — трепетно произнесла та. — Она никогда не посылает вместо себя двойников… Говорят, она не проиграла ни одного боя.

Тем временем настоящий Нортон-старший открыл глаза и тут же послал матери яростный взгляд, полный бледно-зеленых искр.

— Ты билась без двойника! — укорил он.

— Обожаю бои на времмах, — не скрывая глубокого удовлетворения, произнесла Черная Королева. — Я бы даже сказала, что их надо проводить почаще, особенно старшему поколению — для хорошего самочувствия… Чтобы я оставила всю радость своему двойнику? Да никогда.

— Как вам бои? — подошел к девочкам Миракл. — Признаться, я сам-то не очень доволен, ибо позорно проиграл. Но рад, что за меня отомстили.

— О-о-о! — смогла лишь выдать Гроза.

— Сильная была боль? — сочувственно спросила Василиса.

Миракл довольно кивнул:

— А как же! Но в том-то и радость — испытать эмоции настоящего поединка… Впрочем, бои на времмах запрещены для тех, кому нет еще восемнадцати.

Топтавшаяся рядом Гроза мгновенно скисла — судя по всему, она хотела задать вопрос как раз на эту тему.

— Но мы что-нибудь придумаем, — подмигнул ей Миракл. — Скорее всего, я задержусь здесь на какое-то время.

Он прищурился, очевидно увлеченный некоей мыслью, но больше ничего не сказал.

Черная Королева лично попросила всех гостей собраться в Каминной зале на небольшое совещание. Как только она это произнесла, глаза всех гостей, как по команде, обратились к Василисе. Старик Фатум так вообще наградил девочку настолько злобным, обвиняющим взором, словно она только что солгала ему или просто в одно мгновение испортила всю жизнь.

Нортон-старший сам подошел к Василисе и знаком указал следовать за ним в Каминную залу, из чего девочка сделала вывод, что близится нечто важное и значительное в ее жизни.

Так и вышло. Едва часовщики расселись за столом, Нортон-старший взял слово и рассказал о часовом даре дочери. Василиса стояла рядом, сгорая от странной неловкости — недоверие на лицах гостей говорило об одном, — отцу попросту не верят! Даже зодчий, хоть и терпеливо слушал, но по мере рассказа старого друга его губы все больше кривились в ироничной усмешке.

Впрочем, Нортона-старшего не волновало отношение слушателей. Спокойным тоном, словно просил о чем-то несущественном, он предложил дочери «явить доказательства». Как только Василиса с уже отработанной легкостью вызвала цифры и, повторяя сто раз проделанное упражнение, выстроила их кольцом вокруг себя, лицо Миракла изменилось: брови взлетели вверх, а рот непроизвольно открылся. По всему было видно, что зодчий глубоко потрясен. То же изумление читалось во взорах остальных, по залу пошли недоуменные шепотки и восклицания.

Закрепляя успех, Василиса продемонстрировала все, чему успела научиться: она складывала цифры в ряд, завивала их лентой, собирала в огромный шар. Все тот же Миракл с напряженным интересом наблюдал за ее действиями.

Первым не выдержал старик Фатум. Он заковылял к Василисе и с бурчанием «Фокусы, знаем мы все его фокусы!» поспешил дотронуться до одной из цифр — та с шипением и треском исчезла. За нею пропали и остальные цифры. Удивленная Василиса поспешила вновь вызвать часовой флер и закрутить искрящейся лентой вокруг себя. Фатум помрачнел еще больше, почему-то бросил лютый взгляд на Миракла, но вернулся на свое место, сел подле обеспокоенного его поведением ученика, и до конца совещания не проронил ни слова.

Зато Миракл повеселел.

Он тоже приблизился к отцу с дочерью и тихо спросил:

— Это природный дар или… обретенный?

Нортон-старший ответил, почти не разжимая губ:

— Природный, без сомнения. В нашей семье похожий дар встречался только у одного человека… Правда, он вертел вокруг себя не только цифры, но и порою целые эпохи…

— Да, знатный был мерзавец, — усмехнулся Миракл.

— Это кто такой? — поинтересовалась Василиса, но отец и зодчий сделали вид, что не расслышали ее вопрос.

— Ты знаешь, почему я спрашиваю, — настойчиво продолжил Миракл. — Духи любят раздаривать большие подарки, вроде камней настроения, а потом отбирают взамен самое ценное. Ты уверен, что еще не задолжал этот дар одному Духу, нашему старому знакомому?

Василиса удивленно вслушивалась в его слова. Несмотря на завуалированный намек, она сразу смекнула, что речь идет об Астрагоре, поэтому навострила уши. И что это зодчий говорит про камни настроения? Неужели дар Белой Королевы — это подарок великого Духа Осталы? Что же такое ценное должна отдать за него повелительница фей? А может, давно отдала? Впрочем, Василиса не решилась задать вопрос вслух — наверняка не ответят.

— Да, я уверен, — между тем произнес Нортон-старший. — Мало того, по довольно удачному стечению обстоятельств он пока не знает о часовом даре Василисы.

— Пока не знает, — возразил Миракл. — Но знают почти все.

— Не все, — тут же перебил Нортон-старший. — Она, — он сделал особое ударение на слове, — пока что не в курсе.

— А толку-то? Скоро и этой змее все станет известно.

— Вот именно! Надеюсь на это.

— А-а-а, — зодчий состроил понимающую мину.

Василиса окончательно потеряла смысл их разговора, гадая, что же это за «змея» такая… Неужели Елена?

Но зодчий уже развернулся лицом к гостям и громко поздравил Нортона-старшего с открытием такого необычного дара в его семье. Василисе была приятна похвала часового архитектора, но кое-что ее встревожило — короткий, острый взгляд, брошенный им на отца после речи. Словно бы он предупреждал его о чем-то… Уж не связано ли это с ТЕМ САМЫМ МОМЕНТОМ, когда Василиса должна будет сделать трудный выбор?

Однако сюрпризы на сегодняшний день не закончились. Нортон-старший вдруг взял за одно плечо Миракла, а за другое — Василису и торжественно провозгласил зодчего главным учителем его дочери, а ту соответственно его единственной ученицей.

Гости выразили уважение негромкими, степенными аплодисментами. Только старик Фатум что-то хмуро бурчал себе под нос, хотя стоящий за его спиной ученик наоборот, улыбался и даже нахально подмигивал Василисе — то ли он так демонстрировал свое расположение, то ли у него просто начался нервный тик.

Но сама Василиса чувствовала себя превосходно. Еще бы, ведь зодчий согласился быть ее учителем! А это значит, что она и сама когда-нибудь сможет стать великим часовым архитектором. Ну может, и не очень великим, но все равно будет стараться проявлять себя с самой лучшей стороны.

К сожалению, на этой приятной ноте совещание не закончилось. Василису поставили на стол, требуя снова и снова демонстрировать часовой флер. Она послушно исполняла все пожелания — ее цифры летали по всему залу, закручивались в спирали и кольца, исчезали и появлялись по первому же хлопку. Вскоре Василиса начала нервничать — все-таки неприятно чувствовать себя обезьянкой, старательно выполняющей трюки на представлении в цирке.

И вообще, почему все поздравляют отца и Миракла, а не Василису? Ведь это ее дар! Да, они восхищаются ее умением управлять цифрами флера, но ни один не произнес «Поздравляю, Василиса!», даже Миракл…

Черная Королева первой заметила удрученное настроение девочки. Она громогласно поблагодарила всех, кто смог приехать, требовательно взяла Василису под руку и сдала на руки Грозе, томящейся под дверями залы.

К счастью, Грозе было абсолютно наплевать, что за дар там открылся у Василисы, и девочки просто пошли в загон к лунопташке Вьюге, намереваясь полетать на ней вдвоем.

ГЛАВА 3

ТИККЕР

Пролетела неделя.

Как обычно, утром Василиса шла к Мендейре, где они с Грозой корпели над уроками до самого обеда, а вечером занималась с Мираклом теорией зодчества. К счастью, днем она могла делать что пожелает.

Вот и сегодня Василиса вместе с Грозой направились в их любимый, самый дальний уголок сада. Вначале она демонстрировала разные элементы художественной гимнастики, а подруга пробовала повторить, впрочем, без особого успеха. Но вскоре Гроза объявила, что с нее хватит, и предложила немного подраться крыльями. Теперь спасовала Василиса, намекнув, что у нее с прошлой тренировки синяки еще не прошли.

Гроза не настаивала и тут же сообщила, что сбегает на кухню за чем-нибудь съедобным — пока они будут решать, что делать, можно и подкрепиться. Василиса же, удобно расположившись на траве, открыла часолист, чтобы проверить почту.

К сожалению, от Фэша и Захарры по-прежнему не было вестей, да и Ник не давал о себе знать, хотя Василиса писала им каждый день.