Саша Готти - День вампира Страница 7

Вдруг в голову ей пришла идея.

Ну конечно же, Гильс Муранов!

Этот мальчишка каким-то странным способом заколдовал соседскую собаку и сказал, что Лев Михайлович в любое время может приехать к нему домой, чтобы найти его и поговорить с ним. Папа Анжелы тогда раскричался, что такого адреса не существует, но Молли хорошо запомнила – сто тринадцатый автобус, вторая конечная остановка, Темная аллея, дом три. Может быть, рассказать об этом деду и съездить вместе с ним к этому самому Гильсу домой?

И в то же время дед мог вернуться только поздно вечером, пока будет одну за другой обходить антикварные лавки и предлагать свои книги. А завтра Лев Михайлович обещал устроить им выселение из квартиры.

Молли обхватила голову руками, лихорадочно раздумывая. Сидеть на полу в комнате и лить слезы до вечера было глупо и бессмысленно.

«Я поеду по этому адресу и попрошу Гильса вернуть собаку в прежний вид, чтобы она снова лаяла…»

Она даже испугалась, что такое могло прийти ей в голову. Уехать одной, неизвестно куда, без разрешения деда! Но чем больше она обдумывала эту идею, тем все больше понимала, что это было единственное, что она могла сделать. Конечно, кроме того, чтобы продолжать сидеть на полу в своей комнате и лить слезы на паркет.

Ей вдруг страшно захотелось приехать по этому адресу, найти на Темной аллее этого самого Гильса, рассказать ему о беде, в которую они попали, и вернуться обратно уже с подоспевшей помощью, чтобы дед понял, что она вовсе не бесполезная и глупая девчонка.

Адрес, который назвал Гильс, был довольно простой.

Единственное, что вызывало сомнения, – вторая конечная остановка, до которой ей нужно было доехать на сто тринадцатом автобусе. Именно на этом автобусе она самостоятельно ездила три остановки до школы. Надо просто пропустить эту остановку и доехать до конечной, а потом еще дальше, а там она найдет Темную аллею…

Наконец поняв, что она решилась, Молли кинулась собираться в дорогу.

Выходить на улицу в юбке, красуясь цветной повязкой на колене, ей не хотелось. Единственным выходом было надеть джинсы, что она и сделала.

И тут же вскрикнула от испуга – повязка исчезла с колена, а через секунду что-то обвилось вокруг ее шеи, как шелковая змея. Молли бросилась к зеркалу – на шее, поверх футболки, красовался платок, только рожи на нем теперь дружно высовывали языки, злорадно оскалившись и даже как будто посмеиваясь.

– Вот ведь дрянная тряпка… – с досадой закусив губу, прошептала Молли.

Но делать было нечего, уж лучше цветной платок на шее, чем повязка на колене.

Молли наскоро выпила стакан холодного чая, нашла деньги на автобусный билет и выбежала из квартиры, захлопнув за собой дверь.

Занятая размышлениями и сомнениями, Молли выскочила из подъезда и очнулась только тогда, когда поняла, что чуть было не полетела кувырком. Оказалось, что она так торопилась выбежать из дома, что позабыла застегнуть ремешок сандалии. Теперь нужно было останавливаться, чтобы завязать их, и Молли с тоской подумала, что неплохо бы, если бы сейчас на двор упал метеорит и отвлек внимание от ее персоны.

И на то были очень, очень веские причины.

На скамейке у самого подъезда, закинув ногу на ногу, сидела Анжела, а рядом с ней не кто иной, как Макс, которому та весело трепала волосы. Анжела была с утра при полном параде – светлые волосы аккуратно завиты, на длинных ногтях блестящий маникюр, а одежда явно была из лучшего бутика. Молли, поняв, какой резкий контраст она представляет собой по сравнению с Анжелой в глазах Макса, опустила глаза, стараясь даже не смотреть в их сторону.

На соседней скамейке на своем неизменном посту восседали соседки, уже с любопытством вытягивая шеи, чтобы не пропустить ничего из происходящего.

– Ой, Макс, смотри… – Анжела смерила Молли глазами. – Наша серая моль высунула нос из дома! А зареванная-то… А что на шее завязала? Очень знакомая тряпочка…

Анжела прищурилась, а потом фыркнула, огласив двор грубым смехом.

– Ой, не могу… Это же та самая тряпка, что вчера тебе мальчишка на коленку повязал. Так ты с ней расстаться не можешь? Бедняжка…

– Это мое дело, и тебя не касается, – стараясь говорить ровным голосом, ответила Молли, пытаясь завязать упрямый ремешок сандалии и чувствуя, что у нее начинают дрожать руки.

– Да ладно тебе, – остановил Анжелу Макс. – Не трогай ты ее, она же глупенькая.

Это прозвучало настолько оскорбительно, что она решилась поднять глаза.

Макс, загорелый, с выгоревшими за лето светлыми волосами, показался ей каким-то неземным прекрасным существом, с которым она никогда бы не посмела даже заговорить. А сейчас он смотрел на нее со снисходительной жалостью.

– Моленька, – подала голос с соседней скамейки Нина Гавриловна. – Ты куда это собралась? Тебе нельзя никуда без разрешения дедушки уходить!

Не проронив ни слова в ответ и чувствуя, как в ней поднимается волна досады и злости, Молли зашагала прочь из двора, слыша за спиной смех Анжелы и перешептывания соседок.

Как только кусты и деревья скрыли ее от чужих глаз, она пустилась бегом и пробежала из подворотни на улицу, как раз когда к остановке подъехал автобус.

«Сто тринадцатый автобус, тот, что мне нужен…» – это показалось ей знаком удачи.

– Главное, чтобы этот адрес существовал… – прошептала Молли, входя в распахнувшиеся двери автобуса.

Глава 6

Вторая конечная остановка

Автобус ехал по улицам, останавливаясь на остановках – люди входили и выходили, и Молли, сидя на самом дальнем сиденье, растерянно глядела в окно. Вот уже позади оказалась остановка, где она всегда выходила, когда шла к школе – большому серому зданию в конце улицы.

В любой другой день она бы радовалась такому путешествию, но чем дальше увозил ее автобус от дома, тем больше ее терзали сомнения в том, правильно ли она поступила.

– Это я во всем виновата, и только я должна поехать и попросить этого мальчишку расколдовать собаку, – сказала она самой себе.

Видимо, она сказала это слишком громко – пожилая седая женщина в очках, которая сидела напротив нее, удивленно приподняла брови, и Молли поспешила отвернуться к окну.

За окном мелькали городские улицы, залитые жарким солнцем, и где-то через час автобус выбрался из центра города на окраину – за окном потянулись многоэтажные дома спальных районов. Постепенно салон опустел, и в нем осталось совсем немного пассажиров, а автобус, кряхтя мотором, покрутился на какой-то пустой площади и остановился.

– Конечная остановка, – обернувшись в салон к оставшимся пассажирам, сказал водитель. Он, достав откуда-то бутылку кефира, принялся за нее, заедая куском батона.

Человек пять встали и пошли к выходу, но Молли осталась сидеть.

«Вторая конечная остановка, мне нужна вторая…» – билась мысль у нее в голове.

Она так нервничала, что сейчас ее высадят, и она не доедет до Темной аллеи, что вцепилась в сиденье.

– Я сказал – конечная остановка, – громко гаркнул водитель. – Все люди вышли? Эй, вы двое, – окликнул он двух очкариков, по виду – студентов, которые дружно читали какой-то замусоленный конспект. – Выходите, конечная остановка.

Очкарики, встрепенувшись, вскочили с мест и, заплатив за проезд, вышли.

«Ну, все, – подумала Молли. – Я, наверное, ошиблась и села не на тот автобус… Или нет никакой второй конечной остановки, просто этот Гильс Муранов пошутил…»

Кроме нее, в салоне осталось еще трое ребят в зеленых куртках, которые явно не собирались никуда выходить, и Молли решила, что если ее высадят, то и их, разумеется, тоже.

Водитель тем временем, встав из-за руля, прошелся по салону. Это был здоровенный детина в фуфайке с кожаной фуражкой на голове, с грубоватым угрюмым лицом, напоминающим загорелую картофелину.

– Нам дальше, – подмигнув водителю, сказал один из ребят. – До второй конечной.

Водитель кивнул и заметил Молли, которая вжалась в сиденье.

– Конечная остановка, – повторил водитель автобуса, глядя на девочку. – Люди выходят… Или особое приглашение нужно?

– Мне… мне тоже до второй конечной… – прошептала Молли. вцепившись в сиденье так, что побелели кончики пальцев.

Шофер внимательно посмотрел на нее маленькими поросячьими глазками, приподняв густые брови. Его взгляд остановился на платке с рожами, который был на ее шее.

– Ах, вот оно что… – Он щелкнул пальцами, и выражение его физиономии поменялось. Вместо скучного и угрюмого оно вдруг стало озорным. Пританцовывая и прищелкивая пальцами, водитель вернулся обратно за руль автобуса.