Дмитрий Емец - Ягге и магия вуду Страница 7

Студенец, не оставаясь в долгу, морозил его своим леденящим дыханием. Рядом уже валялось несколько случайно замороженных прохожих. С громкими стенаниями у дождевых труб вились привидения – гремели цепями, жонглировали своими ушами и носами. Я почти не смотрел на них – из всех обитателей Параллельного Мира привидения были самыми безобидными, разве только попадешься им ровно в полночь, когда они набирают полную силу.

Занятый привычным лавированием между другими гробульниками и черными пятнами на асфальте, я не мог даже повернуться к Насте. Чувствовал только, что девочка с волосами цвета соломы вцепляется в меня все сильнее и сильнее и при этом судорожно дышит. Признаюсь, мне льстило, что в этом страшном городе, полном опасных чудищ и кошмаров, я кажусь ей самой надежной опорой.

«Уж я-то ее защищу! Я человек бывалый!» – самодовольно подумал я и немедленно поплатился за эту похвальбу.

Ягге и Вурдик не раз предупреждали, что в Параллельном Мире неожиданности подстерегают на каждом шагу. Расслабился на миг – и ты мертвяк! Так случилось и на этот раз.

Мы были уже на проспекте Трех Скелетов, когда, внезапно вынырнув из подворотни, за нами увязалась Рожа – Костяная Кожа. Вначале меня это не слишком напугало – я знал, что Роже не под силу угнаться за скоростным гробом.

– Там отрубленная голова! Она у меня за спиной! – взвизгнула Настя.

– Это Рожа! Держись крепче! Сейчас оторвемся! – велел я.

Уверенно взявшись за кисти, я привычным движением пришпорил гроб, посылая его вперед, но произошло непредвиденное…

Хруумс-тшхе… Хруумс… Тот же звук еще раз. Страшной силы удар по днищу. Гроб стремительно заносит. «Боже, что происходит? Яим больше не управляю! Он мне не подчиняется! Не-е-ет!»

Мне почудилось, прошла вечность, пока я сообразил, что сразу два колеса справа отлетели, наехав на препятствие. Сзади с ужасающим грохотом уже подкатывал вагон трамвая тринадцатого номера, известного тем, что он всегда появляется там, где больше всего не нужен. Сквозь расползающиеся, как паутина, трещины водительского стекла грозно выглядывал красноглазый горбун.

– Держись! – завопил я.

Вцепившись в левую кисть, я дернул изо всех сил, но не успел выровнять гроб. С сухим треском, почему-то напомнившим мне о зубоврачебном кабинете, он осел на мостовую. Не удержавшись на полированной крышке, мы с Настей слетели на асфальт. В полете я успел только выругать оборотней, подпиливших ось, и подумать: «Ну все, конец!»

Настя вцепилась в меня еще крепче. С моей точки зрения, это было глупо, но оказалось не глупо: вначале на асфальт упал я, а она сверху.

– Ну… как… ты? – спросил я, отыскивая слова в царящем у меня в голове беспорядке. Мир перед моими глазами постепенно собирался из кусочков.

– Нормально. Я приземлилась на что-то мягкое! – Настин голос звучал так же очумело, как и мой.

– Угу! Я приблизительно догадываюсь, что это было, – прохрипел я и внезапно заметил, что прямо на нас несется Рожа – Костяная Кожа. Громадная, лысая, она уже нависла над нами…

Я даже не завопил, потому что вопить было уже поздно. И уворачиваться тоже поздно. Все решали мгновения. Сейчас Рожа вомнет нас в себя и проглотит.

«Интересно, те, кого пожирает Рожа, тоже становятся мертвяками? Хотя как может стать мертвяком тот, от кого ничего не осталось?» – задумался я.

Я всегда почему-то в неподходящие минуты размышляю о всяких неподходящих вещах. В школе меня даже дразнили из-за этого «профессором», хотя при чем тут профессор, я ума не приложу.

Настя завизжала – кажется, она тоже заметила Рожу. Подпрыгивая на кочках, гигантская отрубленная голова уже распахнула свой мягкий беззубый рот, но тут земля содрогнулась от могучего рева:

– Не трогай их, голова! Они мои!

Лежа на асфальте, я животом ощутил вибрацию этого рева. Мне даже почудилось, что слова эти прошли сквозь меня.

Едва раздался этот рев, город замер. Время словно остановилось. Ограда кладбища зашаталась. Виселицы и гильотины заходили ходуном. Трамвай тринадцатый номер подпрыгнул на стрелке. Горбун с красными глазами треснулся лбом в стекло, отчего оно покрылось трещинами еще больше. Даже наша Многоэтажка на Тиранозавриных Лапах, не боящаяся ничего и никого, присела в тревоге.

Не докатившись какого-то полуметра, Рожа – Костяная Кожа подскочила, как мяч, с громким чавканьем перепрыгнула через нас и, спружинив лысой макушкой об асфальт, покатилась дальше. Я успел заметить, что физиономия у нее была обескураженная.

Мне пришлось долго колотить кулаком в дверь кухни, прежде чем Ягге открыла. Они с Вурдиком сидели за столом и пили чай. На столе, справа от хлебницы, лежал мушкет, а рядом была насыпана горка серебряных пуль.

– Что вы тут забаррикадировались? На палку закрылись? – спросил я.

– Не на палку, а на мою деревянную ногу! А не открывали мы тебе, потому что думали, что ты Карамора! – уточнил Вурдик.

– Какой Карамора? – озадачился я.

Ягге насмешливо фыркнула, а дед смутился.

– Тут из пятого измерения к нам Карамора прорвался, вот мы и заперлись от греха подальше. Ты что, не видел на двери записку? – буркнул он.

– Не-а, не видел. Наверное, ее Карамора унес, – сказал я.

– Вот паразит! Какое хамство с его стороны уносить чужие записки! – возмутился Вурдик.

– А что, закрыть пятое измерение нельзя? – поинтересовался я.

Ягге снова прыснула, а Вурдик побагровел. Я понял, что снова ляпнул что-то некстати.

Я прислушался. Со стороны комнаты Утопленника доносился неприятный железный звук, будто там точили ножи. Из этого я заключил, что зловещий Карамора засел где-то в тех краях. Утопленник, разумеется, по этому случаю поспешил ретироваться. Он не любит, когда начинает пахнуть жареным.

Пропустив вперед Настю, я следом за ней проскользнул на кухню и запер дверь. Новоприбывшая робко стояла посреди закопченной кухни и смотрела то на стены, которые сплошным ковром покрывали высушенные травы, то на Ягге с Вурдиком.

Заметив Настю, дедушка Вурдик расплылся в самой радушной и саблезубой из своих улыбок. Вообще-то Вурдик ничего, добрый, но вот улыбочка у него… сами понимаете, какая улыбочка может быть у сына вампирши и циклопа. Почувствовав, что девочка начинает дрожать мелкой дрожью, я ободряюще положил ей на плечо руку.

Держась за поясницу, Ягге исподлобья рассматривала Настю. В серых глазах отставной богини поблескивали внимательные лукавые крапинки.

– Чу-чу, русским духом пахнет! Каким ветром к нам занесло? – скрипуче спросила Ягге.

– Это ваша новая внучка! Настя Чурилова. Мы встретились на мосту, – представил я ее, избегая упоминать, при каких обстоятельствах.

Крапинки в глазах у Ягге загорелись чуть ярче. Кажется, Настя ей понравилась. Мудрая бабка сразу видела человека до самого сердца. Недаром дедушка, когда на него находила ласковая стихия, называл ее «моя пророчица».

– Новенькую внучку нам привел? Ишь ты поди ж ты, какая хорошенькая! – воскликнула старушка.

Настя смущенно опустила голову.

– Ишь ты, застеснялась, застеснялась, пичужка! – залучилась улыбчивыми морщинами Ягге. – Садись обедать! Не боись, родная, тут тебя никто не обидит и в обиду не даст!

Дедушка Вурдик тоже засуетился, стал доставать чашки, загремел крышками кастрюлек.

– Будешь пить чай с красными котлетками? Кирюха, приглашай гостью к столу! Чего встал, как столб?

– Лучше просто чай, без котлеток, – быстро поправил я, пока Настя не успела согласиться.

Как я уже говорил, Вурдик был наполовину вампиром, и вкусы у него были соответствующие. Я предпочитал вообще не выяснять, где он пополняет запас своих котлеток. Так было гораздо спокойнее. «Меньше знаешь – лучше спишь», – рассуждал Утопленник.

– Не хотите моих котлеток – и не надо. Мне больше достанется. – Вурдик слегка обиделся, а Настя удивленно оглянулась на меня. Я шепнул ей, что после все объясню.

Ягге налила нам чаю. Это был ее фирменный душистый чай, заваренный с травами. Некоторым травам, если верить, было уже по две тысячи лет. Впрочем, судя по вкусу, сохранились они неплохо.

– Не знаете, что за крик на улице был? Стекло у нас треснуло. Карамора и тот ножи точить перестал, – поинтересовалась она, как-то по-особенному, словно уже ведая все наперед, взглянув на меня.

Я рассказал о голосе из-под земли, который спас нас от Рожи – Костяной Кожи. Ягге с Вурдиком выслушали все с большой озабоченностью.

– Что крикнул голос? – спросил Вурдик.

– «Не трогай их, голова! Они мои!» – тихо повторила Настя.

– И все?

– Все. Но ведь он нас спас!

– Спас-то спас, но еще неизвестно, что лучше. Возможно, все-таки в пасти отрубленной головы сгинуть, – покачав головой, сказала Ягге.

Я непонимающе уставился на бабушку: что за странное пожелание?