Кир Булычёв - Ловушка Страница 7

— По сравнению с ними туристы — мои лучшие друзья, — сказал Посейдон.

— Их можно только пожалеть, — добавил профессор Судзуки. — Представляете, в какой духовной пустоте они существуют?

— Ну уж простите, — не согласился Дима. — Эти уродцы бегут смотреть, как будут мучиться люди, живые люди, понимаете!

Он боялся произнести вслух слово «отец».

Когда они вбежали в стеклянную галерею, там уже оказалось немало ашиклеков, которые отчаянно дрались за места у самого обрыва. Дверь из галереи вела в коридор, в проёме которой стоял могучий робот.

Вспыхнули прожектора, вызвав ещё больший взрыв энтузиазма, карликов. Дима успел на бегу заглянуть вниз — чудовища начали подниматься из бездны.

— Устроим засаду? — предложил Посейдон, когда они остановились в конце галереи. — Давайте я сковырну этот утюг.

Спина робота-охранника поблёскивала в проходе.

— Нам надо отбить наших раньше, чем они достигнут конца этого коридора, — сказал профессор. — Дальше я пройти не смогу — там переходная камера: ведь в бездне вакуум.

— Разумеется, мы не допустим, чтобы наши друзья кувыркались среди этих чудовищ, — сказал Посейдон. — В борьбе с преступлениями куда важнее профилактика, чём наказание преступников. Я читал об этом.

Робот-охранник начал оборачиваться, словно услышал разговор людей.

— А ну-ка, — сказал Посейдон, — проверим мои взгляды на практике.

Он шагнул к противнику, и в тот момент, когда охранник подставил ему бок, ударил его, как тараном, вложив в удар всю свою силу.

Бок робота прогнулся, и тот рухнул, перегородив собой коридор.

— Жалко, что нам нельзя переодеться в них, — сказал Дима.

— Сейчас пойдёт процессия, — предупредив Судзуки.

Дима лихорадочно старался вспомнить, что ему надо спросить у профессора. Что-то очень важное, что касается чудовищ. Но что? Сердце у него билось часто, как перед экзаменом, очень хотелось пить.

— Профессор! — вспомнил он. — А что едят эти ледяные драконы? Ведь раньше людей не было!

— А они и не едят людей, — ответил Судзуки. — Просто яркий свет раздражает их, и они стараются уничтожить источники раздражения.

Дима услышал мерный топот. Будто шло стадо слонов.

И через несколько секунд увидел отца.

Но отец был отделён от него надёжной охраной. Сначала шли в два ряда роботы, причём они так тесно прижимались плечами друг к другу, что казались одним неповоротливым металлическим телом. Видно, кто-то на корабле уже знал о возможной попытке освободить пленников и принял меры.

Однако это не остановило Посейдона.

Он бросился на стену роботов, стараясь прошибить её и прорваться к людям.

И началось сражение, в котором Дима потерял способность понимать, что же происходит. Ему казалось, что он угодил в мясорубку и его вертит и бьёт в полутёмном коридоре слепая механическая сила. На какое-то мгновение он, видно, потерял сознание, куда-то летел, ударился о стену и вдруг очнулся на полу в стеклянной галерее.

Было тихо. Дима постарался подняться. Скафандр предохранил его от ушибов, но голова кружилась. Он услышал стон.

Когда Дима всё же поднялся на ноги, он понял, что в галерее кроме него и сбившихся в ужасе к дальней стене ашиклеков есть только профессор Судзуки, лежащий на полу. Щека профессора была окровавлена, глаза закрыты. Он стонал.

Собрав все силы, Дима бросился к двери в коридор, откуда его вышвырнули в схватке. Попытался открыть дверь, но она была заперта. Дима начал бить кулаками, но дверь не поддалась.

Вдруг за спиной Дима услышал верещание, тихое но всё усиливающееся.

Он оглянулся. Ашиклеки сбегались к стеклянной стене, видно, что-то интересное происходило в бездне.

Дима бросился туда же. Справа над бездной выдавалась небольшая площадка, куда выходила дверь и: корабля. Туда толпа роботов выталкивала пленников — отца и девочку, которую Климов старался прикрыть телом. Посейдон отбивался от врагов, но вынужден был отступать под их напором.

Вдруг сверху показался край металлической шторы которая упала вниз и отрезала площадку от корабля. Только пленники и робот сцепившийся с Посейдоном остались снаружи. Посейдон поднял врага и кинул его вниз, в пропасть. Потом попытался пробить заслонку, но, видно, она была достаточно крепкой. Теперь Дима и Судзуки были заперты в галерее, а остальные пленники на площадке, которая нависала над бездной с ледяными драконами. Хозяева астероида победили.

Снова послышался стон Судзуки. Дима нагнулся над ним.

— Профессор! — умолял он. — Скорее очнитесь. От там!

Дима помог профессору подняться. Тот, шатаясь, добрёл до стеклянной стены и тоже увидел страшную картину.

На площадке стояли два человека — капитан Климов, прижимавший к себе японскую девочку, и помятый но всё ещё грозный Посейдон. Но они казались маленькими и бессильными перед глубиной бездны и перед теми чудовищами, которые медленно шевелились внизу, стараясь подняться к своим жертвам.

Раздался удар колокола, и вдруг стало сразу легче стоять — словно пол, как в лифте, резко ушёл вниз.

Профессор уцепился в плечо Димы.

— Они уменьшили силу гравитации! — сказал он. — Теперь чудовищам легче двигаться.

И в самом деле Дима уловил в свете прожекторов, как убыстрились движения щупальцев, будто драконы обрадовались и разминались, чтобы подняться к людям.

Из темноты возник громадный коготь на конце щупальца. Коготь ухватился за выступ метрах в пяти ниже площадки, и дракон начал подтягиваться вверх.

— Ну что делать? — воскликнул Дима. — Профессор, придумайте что-нибудь. Скорее!

— Хорошо, — услышал Дима спокойный голос профессора. — Если ты заботишься о своих карликах, то ты должен будешь что-то предпринять.

Дима оглянулся. Он не понял, с кем говорит профессор.

Профессор оттолкнулся от Димы и одним плавным прыжком долетел до двери в коридор. Затем опустил засов на ней. И вовремя.

Почти тут же снаружи кто-то ударил в дверь.

— Не выйдет, — сказал профессор. — Никто сюда не войдёт.

— Вы с кем говорите? — спросил Дима, не отводя глаз от бездны, потому что коготь, самого шустрого из драконов уже достиг площадки и Посейдон подъехал к её краю, ударил гусеницами по когтю. Дракону это не понравилось. Коготь спрятался.

— Помоги мне, — сказал профессор.

Дима увидел, что профессор, с трудом удерживая равновесие, тащит металлическую балку.

Дима вместе с профессором подтащили громоздкую, хоть и почти ничего не весящую балку к прозрачной стене галереи.

— Вы что хотите сделать? — спросил Дима.

— Разобью стекло, — сказал профессор.

— Зачем? Там же вакуум.

— Вот именно. Это наш последний шанс.

— Но вы же погибнете. И все эти карлики погибнут.

— Этого я и добиваюсь, — подтвердил профессор. — Если суждено погибнуть нам, пускай погибнут и ашиклеки.

— Но это ничего не даст!

— Даст. — Профессор вдруг незаметно подмигнул Диме. — Зато мы уничтожим весь этот поганый мир убийц. Помоги мне, Дима. Неужели ты не хочешь отомстить за своего отца?

И снова подмигнул Диме. Вид его был страшен. Из щеки сочилась кровь, волосы встрёпаны, под глазом синяк, одежда разорвана. Дима понимал, что профессор придумал какой-то выход из положения.

— Я погибну! — сказал Судзуки громко. — Но ты останешься наш и будешь единственным живым существом на этом корабле. Когда за тобой прилетят, расскажешь обо всём, и люди уничтожат остатки этого чудовища. Слышишь, чудовище?

— Но с кем вы разговариваете! — вскрикнул Дима, которому хотелось верить профессору, и в то же время он боялся, не сошёл ли тот с ума.

— С кибернетическим мозгом корабля, с тем, кто придумывает все эти дьявольские развлечения, — профессор приподнял балку и ударил ею в прозрачную стену. Раздался звон. Он продолжал: — Ты должен заботиться о карликах. Так вот, через минуту, если мои друзья не будут освобождены, тебе не о ком будет заботиться. Они все погибнут.

И снова ударил, по прозрачной стене сильнее.

Дима посмотрел на площадку. Там положение изменилось к худшему. Уже несколько когтей вцепилось в её край, и Посейдон с отцом Димы, Климовым, не успевали отбиваться от драконов.

Профессор ударил в третий раз по прозрачной преграде, и вдруг над головой Димы раздался механический сухой голос:

— Прекратить. Ты сам погибнешь.

— Нет. — Профессор улыбнулся, и, как Диме показалось, с облегчением. — Я не шучу. Жизнь моей дочери в опасности. Ради неё я не остановлюсь ни перед чем.

— Я уничтожу тебя.

— Не старайся. Я сам погибну в тот момент, когда перегородка будет разбита. Дима, помоги, мы ударим сильнее.

И тогда Дима понял, в чём заключался план профессора. Если кибернетический мозг делал всё ради того, чтобы выполнить свою программу — защиту ашиклеков, то он не допустит, чтобы его подопечные погибли. Потому что тогда пропадёт смысл его существования.