Без автора - Черепашки-ниндзя и Карлик Кон Страница 7

На следующее утро после похорон настоятеля монастыря, Лео со своими друзьями решил остаться в монастыре, чтобы окончательно закончить работу по реставрации фрески.

Соседи

Толстяка - старшего брата Майкла - вся округа считала слабоумным, и он сам давно смирился с этой мыслью. Лишь его верный друг Малыш, которому Толстяк поверял все свои секреты и видения, верил, что когда-нибудь сможет заработать денег столько, чтобы врачи починили Толстяку мозги. Малыш по-своему любил Толстяка, жалел его и относился к нему снисходительно, как старший к младшему.

Занимаясь ремонтом своего, почти столь же безобразного дома, как и вновь приобретенное жилище их соседей, Толстяк и Малыш ожидали Майкла, которого уже почти час назад отправили за растворителем.

-   Он, наверное, знакомится с новыми соседями, - заявил Малыш, переливая краску из одного ведра в другое. - Я видел, как сегодня к их дому подъехал лимузин. К тому же в нем сидела... девушка, довольно симпатичная...

-   Ты уже разбираешься в девушках? - удивленно спросил Толстяк, осторожно размешивая в ведре краску.

-   Каждый мужчина должен в этом разбираться, - буркнул Малыш.

Толстяк на мгновение задумался. А потом сказал:

-   Значит, я не мужчина...

По его сосредоточенному и потемневшему взгляду Малыш почувствовал, что Толстяк снова перенесся в давно прошедшие времена. Голос его стал похож на шепот, глаза заволокло слезами.

-   Послушай, Малыш, - сказал он. - Мне было снова видение. Нет, даже не видение... Все было на самом деле, ей-богу!

Малыш снисходительно улыбнулся, помешивая в ведре краску:

-   Ах, опять тебе было видение? - сказал он.

Толстяк обидчиво поджал губы:

-   Но я же видел ее!

-   Кого? Кого ты видел?

-   Пречистую Деву Марию, - наконец выдохнул Толстяк и посмотрел на Малыша, проверяя не смеется ли он. Нет, Малыш не смеялся. Немного успокоившись, Толстяк продолжил: - Она была совсем рядом... Дотронуться можно. В золотой короне и в синем платье, с золотыми цветами. Босая... Руки маленькие, смуглые. И она держала младенца... учила его ходить... А потом увидела, что я на нее смотрю, и улыбнулась мне... Тут у меня на глазах выступили слезы. А когда я их утер, она уже исчезла. И сделалось так тихо... Понимаешь...

-   Ну и мастер ты сочинять, - ответил Малыш.

-   Вот, ты мне не веришь, - снова обиделся Толстяк. - Но все это было! Было на самом деле. В жизни не так, как всегда, в жизни бывает по-другому.

-   Может, это так же было, как в тот раз, когда Дьявол на твоих глазах красил в красный цвет колеса велосипеда и работал хвостом вместо кисточки? - со смехом вспомнил Малыш.

Толстяк смутился:

-   Ну чего ты все про это вспоминаешь?

-   А потом у тебя под ногтями оказалась красная краска! - расхохотался Малыш.

-   Ну ладно, тогда, я может, и выдумал, - сказал недовольный Толстяк. - Но тогда... тогда я все это нарочно рассказал, чтобы вы с Майклом в другие мои видения поверили... которые настоящие... Которые я не выдумал... - с жаром добавил он.

Малыш посмотрел на него строго и сказал:

-   Ты бы поосторожней, Толстяк, со своими видениями. А то люди еще подумают, будто ты действительно, с хромыми мозгами.

-   А ты как думаешь? - спросил Толстяк, - у меня не хромые мозги?

Малыш на минуту задумался.

Толстяк, не дождавшись его ответа, вдруг закричал, размахивая кисточкой с краской:

-   Я ведь не просил, чтобы мне были видения. Не моя вина, если я слышу голоса, если... если мне является Пресвятая Дева... если черт и ангелы ценят мою компанию...

Все, кто видел Толстяка в такие минуты, обычно смеялись, но Малыш, хотя и знал, что Майкл не одобрит подобных разговоров с Толстяком: решил дать ему высказаться. К тому же вид у его друга был довольно жалкий. Красный нос со взбухшими жилами... капли пота и краски на круглом лице. Огромные синие глаза с удивительно длинными мохнатыми ресницами...

В общем, Малышу больше ничего не оставалось, как выслушивать все то, что говорил Толстяк, уставившись в ведро с синей краской.

-   И ведь знаешь, Малыш, - бормотал Толстяк, - были когда-то такие люди, которых на земле еще никто не видел, кроме меня. А если даже и услышит кто о них, все равно не поверит. Они отдавали своих девушек, красивых девушек и парней в жертву каким-то существам, что жили под водой... Да... А взамен покупали, что угодно... Ну, все, что хочешь! И встречались они с этими существами на маленьком острове. Вон там... возле леса.

-   Мы же договорились, Толстяк, что ты не будешь рассказывать мне больше никакие небылицы, - жалобно протянул Малыш.

-   Но это никакие не небылицы, - возразил Толстяк, по-прежнему уставившись на ведро с синей краской. Капли синевы стекали по длинной кисти, которую он держал в руках, образуя на поверхности множество причудливых зигзагов и колец.

-   Так, значит, так оно и было? - спросил у него Малыш.

-   Да, так и было, - ответил Толстяк, - под водой у них были всякие города. А остров этот они специально подняли со дна озера. В каменных домах жили еще какие-то существа, когда остров поднялся на поверхность. Люди увидели как-то их и перепугались. Очень перепугались, Малыш...

-   Почему? - Малыш незаметно перешел на шепот.

-   Потому, что эти твари любили, когда люди приносили им себя в жертву...

-   В жертву?!

-   Да. Это происходило в день всех святых... в общем, регулярно... И отдавали им кое-какие безделушки, которые сами же делали...

-   А что эти существа им давали взамен? - поинтересовался Малыш.

-   Рыбу! - воскликнул Толстяк.

-   Рыбу? - удивился Малыш.

-   Да. Рыбу. Рыбу до отвала! Похоже, что они ее со всего озера сгоняли!..

-   А еще? Неужели только рыбу?

-   Еще - золотые... или... похожие на золотые... побрякушки... всякие вещи.

-   Ну, ладно, рассказывай дальше, - снисходительно сказал Малыш.

-   Ну, так вот, слушай... Встречались они с этими существами на том островке... в заколдованном лесу... Они приходили туда, прихватив свои жертвы... А обратно привозили золотые украшения... Сначала эти существа никогда не выходили на остров, но со временем стали туда наведываться... Понимаешь, похоже на то, что они могли жить как на воде, так и на суше... Люди сказали им, что могут перебить их всех, но те ответили что, если захотят... сами перебьют всех людей. Но сейчас пока не хотят этого. А потом люди решили породниться с этими существами.

-   Как породниться? - удивился Малыш. - Это спаривание, что ли?

-   Ну да, вроде того, - смущенно ответил Толстяк.

-   Понятно. Давай дальше.

-   Существа эти им сказали, что если люди станут жить под водой, то превратятся в бессмертных.

-   И что же люди? Стали с ними спариваться?

-   Ну да... Стали... Те из них, что навсегда спускались под воду, иногда возвращались, чтобы навестить тех, кто остался на суше...

Неожиданно у Толстяка потекли по лицу слезы. Он размазывал их кулаком.

-   Ты чего, Толстяк? - спросил Малыш.

-   Я знаю, никто не верит мне, - заговорил Толстяк быстро и сбивчиво, - все смеются, и никто, кроме меня самого в это не верит...

-   Я верю тебе, верю, Толстяк, - попытался успокоить его Малыш.

Но у Толстяка определенно началась истерика. Его вдруг стало колотить от непонятно

откуда нахлынувшей тревоги. Потом он опустил свою пухлую ладонь на плечо Малышу и

засмеялся:

-   А представь себе, Малыш, что однажды ночью ты видишь, как кто-то отправился на своей лодке, нагруженной чем-то большим и тяжелым куда-то в сторону лесного озера... а на следующий день... пропал отец... Я однажды ночью... я видел их... Я залез на крышу увидел их... боже, что творилось в ту ночь... Они стучали в наши двери, но отец, покойный отец, не открывал... Толпы мертвецов и умирающих... а потом все успокоилось, хотя больше нашего отца я никогда не видел... Он умер... утонул... в этом озере...

Толстяк тяжело дышал. Лоб его покрылся испариной. Рука, сжимавшая кисть с капающей с нее синей краской, напряглась. Вскоре он застонал, и по его толстым щекам заструились слезы.

-   Боже, что же довелось мне тогда пережить, Малыш! Меня бы уже давно, наверное, прикончили злые духи за то, что я их видел. Потому, наверно, они лишили меня ума, Малыш. Я сильно тогда перепугался и никогда больше после той ужасной ночи не залазил на крышу... Теперь у меня... хромые мозги...

-   Успокойся, Толстяк! - Малыш попытался обнять его, но Толстяк продолжал, будто не заме­чая вовсе присутствия Малыша.

-   Самое страшное - еще впереди! Они, эти злые духи... - они расплодились повсюду, в водах, на суше, в лесах... Обратились в пауков, червей, в гнусных насекомых, в карликов... Я знаю, я знаю, что это за твари... Я знаю, что они еще хотят сделать! Я видел их однажды ночью... когда... исчез отец... Иех-ахх-ах! - вопль Толстяка прозвучал так неожиданно и был наполнен таким нечеловеческим страхом, что Малыш едва не упал в обморок. Глаза Толстяка, устремленные куда-то сквозь него в сторону леса, были готовы вылезть из орбит, пухлая ладонь с силой впилась Малышу в плечо. И если бы не заскрипели в этот миг сзади тормоза автомобиля Константа, приехавшего заводить знакомство со своими новыми соседями, то наверняка Малыш не выдержал бы - и разревелся от страха.