Сергей Охотников - Правила русского шамана Страница 7

– Давненько… – проговорила женщина. – Насовсем или как обычно?

Голос у нее был стальной, как будто два отменных кинжала сильно прижимались друг к другу, а потом со звоном разлетались в стороны.

– Как обычно. С некромантом одним поквитаться нужно, – отвечал мастер Гримгор.

Женщина протянула руку и прикоснулась к груди мастера Гримгора. Сидящий под сердцем крохотный кинжал тут же налился ледяным холодом. Колдун судорожно вдохнул. Женщина покачала головой:

– Что ж, некромант так некромант. Но ты все же подумай о другом варианте. Не наскучило на белом свете? Есть ведь и другие…

– Нет, – решительно заявил мастер Гримгор. – И давай, пока мы тут, среди людей, буду звать тебя Изольдой, госпожой Мортенсен.

– Как скажешь. Хотя я бы предпочла, чтобы ты называл меня Моя Смерть.

Колдун заглянул в серые глаза Смерти. Их цвет был каким-то невероятно глубоким. Казалось, радужка соткана из клубов густого дыма, что поднимается из необозримых глубин. Мастер Гримгор выдержал взгляд, улыбнулся и сказал:

– Позвольте, я провожу вас в отель, госпожа Мортенсен.

Смерть благосклонно кивнула. Она, конечно же, не стала бы останавливаться в заштатном трактиришке, поэтому мастер Гримгор поймал извозчика и велел вести госпожу в пятизвездочный «Метрополь». Там Изольда Мортенсен сняла для себя номер с видом на Большой театр и тут же потребовала сигару с коньяком. Спирт и никотин не производили никакого действия на организм Изольды Мортенсен. Просто ей нравилось всё, что убивает людей.

Мастер Гримгор вежливо отказался от предложения Смерти разделить с ней роскошный номер. И удалился, пообещав назавтра вернуться и приступить к делу.

9

Сложности русского шаманства

Самое тяжелое в русском шаманстве – не чувствовать себя полным идиотом. Николас быстро это понял.

– Милый зеленый кустик. Хорошо ли ты спал этой ночью? Не точит ли твои корни злой жук? Сладкой ли росы отведал ты с утра? – невозможно было говорить это и не краснеть.

При Оливии нести такую чушь было невозможно. Ник ушел за деревню, чтобы не смущать дочь колдуна, да и самому не смущаться. Тем более что Оливия весьма прохладно отнеслась к этим шаманским экспериментам. Она, конечно, пробовала. Например, говорила:

– Послушай-ка горшок… Ты такой замечательный горшок. Будь ты ведром, это уже получился бы явный перебор. А так горшок, и это правильно. Что еще с тебя взять?

После чего Оливия добавляла:

– Ерунда все это – перед горшками распинаться!

В общем, оказавшись за домами на огородах, Ник почувствовал некоторое облегчение. И следующий разговорчик у него получился:

– Дорогая любезная картошечка, как же я рад, что тебя привезли из Нового Света от злых ацтеков! Как же приятна твоя тяжесть, когда метаешь тебя в супостата! Не говоря уже про твой вкус в жареном виде! Просто пальчики оближешь!

Картошка едва заметно зашевелилась в мешке. Или только показалось? А Ник продолжал занятие, все больше увлекаясь. Он бродил по огороду и опушке, потом углубился в лес. Мальчик был настолько занят восхвалением земляники, мха, елок и березок, что не заметил, как сама собой расстилается перед ним тропа.

Так он вышел к заброшенной ветряной мельнице. Она почернела от влажности, покрылась плющом и мхом. Ник огляделся, и ему стало немного жутко. Слишком уж лес вокруг был дремучим и непроглядным. Да и сама мельница казалась зловещей. Вот неожиданно налетел сильный порыв ветра, и она заскрипела и завизжала, как обиженное привидение. Николас обернулся, хотел найти тропинку, по которой пришел, но ее и след простыл.

– Обычная заброшенная мельница. Ничего страшного, – сказал себе Ник.

Тем не менее он не рискнул приближаться к большим почерневшим лопастям и пошел по кругу, пытаясь отыскать тропинку. В какой-то момент Николас услышал тихий, бархатный шепот:

– Какой хороший мальчик! Смелый и умный. Подойди-ка сюда!

Ник остановился и, сам того не осознавая, шагнул на голос. Было что-то в нем мягкое, завораживающее, что не давало испугаться до полусмерти.

– Подойди ближе. Я покажу тебе секретное колдовство. Ты всегда мечтал о таком, – продолжал бархатный голос.

Ник сделал еще шаг вперед и увидел колодец. Покосившийся деревянный сруб с темнотой внутри.

– Хорошо, молодец, – подбадривал шепот.

Мальчик подошел чуть ближе и заглянул в колодец. Там шевелилось что-то черное, блестящее. Кажется, у него были щупальца и рыбий хвост. Но разглядеть как следует не удавалось.

– Иди ко мне. Полезай в колодец. – Шепот сделался громким, почти надрывным.

Ник сел на скользкое холодное бревно. Где-то в дальнем уголке сознания шевелился страх, такой же черный, как нечто в колодце. Только он не давал мальчику перекинуть ноги через сруб.

– Давай, давай же! – Голос сорвался на визг, и его магия на мгновение развеялась.

Николас отскочил назад. Пронзительный ледяной ужас обрушился на него.

– Не бойся. Ты ведь смелый мальчик. Самый смелый на свете… – успокаивал шепот.

Ник чувствовал, что не может пошевелиться, страх сковал его ноги.

– Не бойся. Иди ко мне, я дам тебе ту силу, о которой ты давно мечтаешь. – Голос снова сделался бархатным и текучим.

Николас посмотрел вниз и увидел, как его нога сделала маленький шаг вперед. Мальчик завыл от ужаса и затрясся. Через пару минут все мышцы одеревенели. Все тело ныло и постепенно теряло чувствительность. Движения Николаса сделались совсем медленными, сознание помутилось.

Тем временем Оливия совсем отчаялась договориться с горшком и прочей утварью. Девочка решила отправиться в избу и устроить там генеральную уборку. По задумке дочери колдуна домовой должен был обязательно оценить чистоту и следующей ночью не буянить.

Дверь избушки девочка открыла осторожно. Пару минут стояла неподвижно, ожидая подвоха. Никакого движения заметно не было. Настораживал только звук. Едва-едва слышное сопение. В конце концов, Оливии надоело ждать, и она шагнула через порог. Деревянные стены покачнулись. Сопение усилилось. Стало понятно, что оно идет откуда-то из-за печки. Мгновение казалось, что сейчас избушка проснется и вышвырнет прочь незваную гостью. Но этого не произошло.

– Отлично, – тихо проговорила Оливия и первым делом взялась за веник.

Девочка довольно быстро подмела пол, оставив в сенях небольшую кучку мусора. Открывать тяжелую дверь раньше времени она не решилась. Затем Оливия подобрала мягкую тряпочку и принялась оттирать пыль. Начала она с окон и подоконников. Продолжила под лавками и столом. Оливия никогда бы не подумала, что уборка может оказаться интересной, но сейчас она увлеклась и передвинула большой медный самовар, чтобы вытереть натекшую под него воду. Сопение вновь усилилось, а потом стихло. Оливия собралась уже было закончить с протиркой стола, как самовар вдруг подпрыгнул и встал на свое прежнее место. Девочка не сообразила, что это значит, и всплеснула руками:

– Да что же это за непослушание такое!

Оливия попыталась вновь отодвинуть самовар. Тот уперся, затопал и облил девочку водой. Тут же из сеней вылетел веник, за ним небольшой мусорный ураганчик. Оливия отступила на шаг и выставила перед собой тряпку. Веник взлетел под потолок и стремительно рухнул вниз, намереваясь стукнуть незваную уборщицу пониже спины. Но Оливия увернулась и побежала из комнаты в сени, предательская метелка мчалась за ней, небольно стуча по рукам и ногам. Мусорный ураганчик вился вокруг, рассыпая по полу соринки, комки пыли и клочья шерсти. Пробежав через сени, Оливия выскочила на двор, захлопнула за собой дверь и закричала:

– Ну и пожалуйста! И сиди в грязи! Ты не домовой, ты сарайный! Вот ты кто!

Дверь избушки отворилась, из нее выскочил мусорный ураган и погнался за девочкой. Оливия побежала прочь и неожиданно врезалась во что-то большое и мягкое. Подняв глаза, девочка увидела Ермолая Константиновича:

– Сейчас время к обеду, – сказал шаман. – Домовых лучше не тревожить – у них дневной сон. Если не подремлют пару часиков, потом злые больно.

– Детский сад какой-то! – раздраженно воскликнула дочь колдуна.

– Кстати, где твой друг? – поинтересовался Ермолай Константинович.

– Не знаю… – рассеянно отвечала Оливия. – Он за дома ушел, через огороды.

– Давно? – спросил шаман, в голосе его звучала тревога.

– Да прилично уже…

– Как бы беды не было, – пробормотал Ермолай Константинович на бегу.

Передвигался он смешно. Одной рукой поддерживая шапку, другой животик. Но вот шаман достиг первого дерева на опушке и как будто исчез в нем. Через мгновение он появился из могучей сосны неподалеку от заброшенной мельницы. И как раз вовремя! Беспамятный Ник уже почти дошел до колодца. А там, у самых бревен, шевелились блестящие черные щупальца.

– А ну не сметь! – закричал Ермолай Константинович и взмахнул рукой.

Тут же из леса вылетел здоровенный пенек и шлепнулся прямо на колодец. Щупальца с визгом убрались прочь. В разные стороны брызнула черная вонючая жижа. Николас без сил повалился на землю. Шаман взял мальчика на руки и отнес в деревню.